Мнение клочкова о павле 1. Оценки правления павла в исторической литературе

Изучение довольно краткого, но важного для истории Российского государства периода правления императора невозможно без обращения к воспоминаниям современников событий. Именно мемуары стали той базой, благодаря которой изначально сформировался образ императора в отечественной исторической литературе, причем преимущественно негативный.

Мемуары о Павле I, массовая публикация которых началась на рубеже XIX-XX вв., послужили толчком к созданию первых наиболее полных исторических трудов, в которых рассматривались личность и деятельность монарха. В настоящее время современная российская историография об императоре Павле I пополняется, в большинстве своем, за счет произведений научно-популярной литературы. В конце 1990-х - начале 2000-х гг. вышли в свет книги В.И. Сергеева (Сергеев В.И. Павел I. Ростов-наДону, 1999), Г.Л. Оболенского (Оболенский Г.Л. Император Павел I. М., 2000), А.Н. Боханова (Боханов А.Н. Павел I. М., 2010), Е.И. Карасевой (Карасева Е.И. Божий царь Павел I Петрович Романов. Царское дело. СПб., 2010) и других авторов. Но в то же время постсоветский период развития отечественной исторической науки положил начало новому рассмотрению личности и деятельности Павла I. Монографии Ю.А. Сорокина и А.В. Скоробогатова, посвященные Павлу I, - это те работы, которые вновь пробудили научный интерес к фигуре императора. Заслуживает внимания и работа А.М. Пескова «Павел I», которую можно также отнести к научной литературе.

Эти историки привлекли большое количество исторических источников, в том числе и воспоминания современников о Павле Петровиче. Так, по нашим подсчетам, в монографии Ю.А. Сорокина «Павел I: личность и судьба» было использовано 74 текста мемуарной литературы, в работе А.В. Скоробогатова «Цесаревич Павел Петрович: политический дискурс и социальная практика» - 82, а в труде А.М. Пескова «Павел I» - 52. В работе Ю.А. Сорокина «Павел I: личность и судьба», изданной в 1996 г., используется широкий спектр мемуарной литературы, как отечественной, так и зарубежной. О значимости исследования воспоминаний для автора свидетельствует тот факт, что этому виду источников в монографии посвящена отдельная глава. Ю.А.

Сорокин разделяет мемуары по группам авторов, а также выделяет наиболее известные из них. Например, историк выделяет мемуары чиновников и государственных деятелей, военных, придворных, воспоминания иностранцев, в разное время посетивших Россию, но не состоявших на русской службе, и записки людей, живших позже описываемых в них событий и повествующих о судьбе современников Павла I (Сорокин Ю.А. Указ. соч. С. 127-128). Историк, помимо описания некоторых мемуаристов и их профессии, упомянул также, когда были опубликованы мемуары и в каких изданиях. Историк пытается объяснить то или иное отношение автора к императору.

Так, негативное отношение Ф.Ф. Вигеля к монарху Ю.А. Сорокин объясняет прежде всего личными качествами мемуариста, такими как болезненное самолюбие, цинизм и зависть (Сорокин Ю.А. Указ. соч. Омск, 1996. С. 128). В описании мемуаров в труде Ю.А. Сорокина видно, что историк разделяет данные тексты на несколько подгрупп. Например, по словам ученого, существуют мемуары, где автор не просто перечисляет события или личностные характеристики императора, а еще и объясняет причины и мотивы такого поведения. Таковыми, по мнению историка, являются воспоминания А.Н. Вельяминова-Зернова и Ф.Н. Голицына (Сорокин Ю.А. Указ. соч. Омск, 1996. С. 129). Работа А.В. Скоробогатова «Цесаревич Павел Петрович: политический дискурс и социальная практика» вышла в свет в 2005 г. В ней подробно освещены проблемы воспитания и формирования личности Павла I, в чем, по мнению автора, немаловажную роль сыграл граф Н.И. Панин (Скоробогатов Указ. соч. С. 80). В центре исследования А.В. Скоробогатова оказалась проблема формирования

Павла I как политического деятеля. Затронул историк и пребывание наследника в Гатчине, что стало неотъемлемой частью рассмотрения периода ожидания восшествия на престол (Скоробогатов Указ. соч. С. 195-207). В этом контексте важной частью исследования стал анализ мемуарной литературы. В частности, А.В. Скоробогатов рассматривает отношение Павла Петровича к революциям и пытается таким образом объяснить, откуда взялась боязнь революционных идей и борьба со всем французским.

В этой связи автор приводит слова немецкого мемуариста А. Коцебу об отношении Павла Петровича к казни Людовика XVI, который писал, что новость об этом событии заставила глубоко задуматься наследника престола о судьбе любого монарха, которого собственный народ сегодня может восхвалять, а завтра не спасти от смерти (Скоробогатов Указ. соч. С. 106-107). Еще одной работой, в которой автор привлек большое количество мемуаров, является работа А.М. Пескова «Павел I». Цитируемые автором воспоминания охватывают довольно большое количество аспектов, которые ученый пытается анализировать. Помимо личности государя, А.М. Песков рассматривает первые действия Павла I как императора, внешнюю политику России в 1796-1801 гг., а также события 11 марта 1801 г. Его работа, вопреки названию, не привязана только к личности императора. Труд А.М. Пескова хотя и носит во многом научно-популярный характер, о чем говорит включение книги в цикл «Жизнь замечательных людей», но, тем не менее, имеет признаки научной литературы, например, в ней присутствует ссылочный аппарат.

Автор не проводит анализ мемуаров, не уделяет должного внимания их авторам и мотивам написания. Отличительная черта данной работы - обилие цитат, причем довольно объемных. Например, при описании черт характера Павла I Песков приводит цитату мемуариста Н.А. Саблукова, где тот называет императора «добродетельным и ненавидящим распутство» (Песков А.М. Указ. соч. С. 48). Наиболее востребованный круг мемуаров в перечисленных работах довольно предсказуем. Они встречаются на страницах крупнейших русских исторических журналов - «Русская старина» и «Русский архив».

Чаще всего это воспоминания авторов, вышедших из военной среды, - Н.А. Саблукова, Н.О. Котлубицкого, Л.Л. Беннигсена, Э. фон Веделя, Ф.П. Лубяновского. Также следует отметить, что ни один труд не обходится без использования мемуаров А. Коцебу, А. Чарторыйского, Д.Х. Ливен. Стоит отметить, что воспоминания всех групп авторов, перечисленных Ю.А. Сорокиным, используются также в трудах А.В. Скоробогатова и А.М. Пескова. Тем не менее, разный подход к оценке личности и деятельности Павла I определил специфику использования мемуаров в указанных монографиях. Таким образом, мемуары в трудах современных российских историков, занимающихся изучением периода правления императора Павла I, являются одним из основных источников для изучения личности и деятельности монарха. В то же время следует учесть, что авторы монографий используют разное количество мемуаров в своих работах. Кроме того, не во всех работах имеется детальный анализ мемуарной литературы.

Так, в работе Ю.А. Сорокина подробно рассматривается комплекс текстов, использованных историком, в то время как в труде А.В. Скоробогатова описанию использованных воспоминаний отводится мало внимания - лишь во введении, при описании использованных источников и литературы, можно встретить упоминание о том, что мемуары в монографии используются. Отсутствует описание мемуарной литературы и в работе А.М. Пескова. Рассматриваемые труды ученых носят разный характер. К примеру, монография Ю.А. Сорокина посвящена личности и судьбе императора Павла I, А.В. Скоробогатова - наследнику престола Павлу Петровичу, а работа А.М. Пескова охватывает практически все периоды жизни Павла I. В то же время очевидное сходство всех работ проявляется в том, что во всех работах основной акцент сделан на использовании наиболее известных и востребованных в исторической литературе мемуаров.

В переломные исторические эпохи в обществе резко повышается интерес к истории. Обращаясь к событиям давно минувших дней, человечество пытается найти ответы на вопросы современности. Деспотизм и демократия, благо государства и благо личности, ответственность правительства и ответственность правителей, диктатура закона и диктатура сердца - эти проблемы столь же злободневны сейчас, как и двести лет назад. Может быть, поэтому именно в конце XX века столь пристальное внимание привлекают события конца XVIII столетия - царствование Павла I.

Несмотря на то, что историография этого времени насчитывает почти двухсотлетнюю историю, она столь же сложна и противоречива, как сама эпоха императорства сына Екатерины. Одиозность фигуры монарха, трагическая его гибель, двусмысленность роли Александра I в мартовских событиях не могли не наложить отпечаток на изучение этого периода, в частности, длительным цензурным запретом на специальное исследование павловского царствования. Поэтому вплоть до начала XX в. историки касаются событий конца столетия лишь "попутно", изучая финансовую политику самодержавия, военную историю России, сословную политику царизма, ряд других вопросов, а также в общих курсах истории страны. Но, несмотря на это, уже в первые десятилетия XIX века в литературе складываются две совершенно противоположные точки зрения на личность императора и его правления.

Одна из них сформулирована в "Записке о древней и новой России" Н. М. Карамзина 1, где события русской истории изложены сквозь призму личностных особенностей правителей, оказывающихся у кормила власти. В силу негативной оценки личности Павла I, его правление, под пером придворного историографа, превращается в хаос и гонения на все начинания матери, что оборачивается злом для империи, т.к. деспотические методы подрывали престиж самодержавной власти, а гонения на дворян лишали ее верной опоры. Поэтому, осуждая "вредный способ пресечения зла", правоверный монархист Карамзин с симпатией пишет о "благородных россиянах", положивших конец "царству ужаса".

В совершенно ином ключе нарисован портрет царя в книге В. С. Кряжева "Жизнь Павла, императора и самодержца всероссийского" и в анонимном издании "Жизнь, свойства и политические деяния императора Павла I, князя Потемкина, канцлера А. Безбородко." 2 Это - клишированный набор качеств канонически-отвлеченного идеального правителя, среди которых особое место занимают великодушие, стремление к законности и щедрость, якобы присущие Павлу Петровичу. Естественно, научная значимость этих работ невелика, но данная в них характеристика императора получила право на существование и была закреплена в 40-е годы в статьях А. Вейдемейера и Н. А. Полевого 3, перешедшего к тому времени на охранительные позиции. Подхватывая трактовку личности монарха, они, в духе "теории официальной народности", провозглашают основным мотивом царствования неусыпное попечение о благе народа, которому дарованы большие милости.

В 50-е годы изучение павловской эпохи было затруднено свирепыми цензурными условиями в области исторического исследования, но не прекратилось совсем. Как и их предшественники, историки обращались к личности и деяниям императора, изучая иные сюжеты, как, например, Д. А. Милютин в монографическом труде, посвященном истории войны 1799 года. Историк дает обобщенную характеристику политики Павла I в целом, выдвигая тезис о наличии у монарха продуманной программы государственной деятельности, которая оценивается в традициях официально-охранительной историографии, как направленная на заботу о народе.4

В конце 60-х. начале 80-х г.г., когда значительно расширяется источниковая база за счет публикации в историко-литературных журналах "Русский Архив", "Русская старина" и других мемуаров XVIII в. и был несколько смягчен цензурный гнет, историки смогли подойти к более детальному изучению павловской эпохи. Центр внимания исследователей смещается с личности императора на его мероприятия в области внешней и внутренней политики.

В работах М. Морошкина и И. Знаменского 5 о положении православного и католического духовенства во второй половине XVIII в. и отношении к нему самодержавия дается и анализ политики Павла I.

Оба автора отмечают заботу императора, в противоположность его матери, об улучшении материального положения "второго сословия", которую объясняют глубокой религиозностью царя. Однако некритическое использование источников мемуарного характера в определенной мере снижает научную значимость этих работ, т. к. авторы, механически воспроизводя отзывы современников6, не могут преодолеть их субъективизма в оценках событий конца XVIII в.

Такой же тенденциозностью отличается и статья Н. Де-Пуле, посвященная крестьянским волнениям 1796-98 г. г. .7 Написанная на основе дневниковых записей И. Репнина, она представляет собой скорее панегирик командующему войсками, направленными на подавление волнений, (широта и размах которых тщательно затушеван), чем исследование об их причинах, характере и результатах.

Вместе с тем, публикация мемуаров, в большинстве своем содержащих негативную оценку павловского времени, поставила официально-охранительную историографию перед необходимостью подойти более критично и к личности императора, и к его деятельности. Видимо, поэтому в предисловии к работе, представляющей "свод материалов и преуготовительные этюды для исторического исследования истории дворянского сословия", А. Романович-Славатинский, кратко обрисовав отношения самодержавия и дворянства, оценивает политику Павла уже как дуалистическую, в определенной мере ущемлявшую права благородных, но не выделяет ее как нечто особое в истории России, находя общие черты в правлениях Павла и Николая I.8

Объяснить этот дуализм попытался М. Яблочков в монографическом труде по истории русского дворянства.9 Связывая политику самодержавия в конце XVIII в. только с особенностями характера и жизни императора, историк объявляет основным мотивом деятельности Павла разрушение всех начинаний матери. Отсюда сокращение привилегий "первого сословия" и облегчение участи крестьян, что, по мнению автора, отнюдь не преследовало цель лишить дворянство его исключительного положения. Этот вывод подтверждается перечислением целого ряда мероприятий правительства, расширявших права и привилегии господствующего класса.10

Разница в характере и взглядах Павла и Екатерины, только вскользь отмеченная М. Морошкиным и И. Знаменским, получив более широкую, уже политическую окраску у М. Яблочкова, значительно трансформировавшись, переходит в более поздние работы историков охранительного направления.

В силу сложившейся в 80-е г.г. XIX в. политической обстановки в стране консервативная историография отбрасывает тезис о дуализме в деятельности Павла I и усиленно разрабатывает версию о стремлении императора разрушить все начинания матери, что, якобы, явилось определяющим мотивом всего его царствования.В таком ключе характеризует последние годы XVIII столетия В. Водовозов, отмечая внимательное отношение императора к нуждам народа при ущемлении привилегий дворянства.11В официальной историографии происходит отказ от признания продуманности и системности царствования сына Екатерины, усиливаются отрицательные оценки его правления.Показательна в этом плане работа Н. Блиоха, посвященная финансовой политике самодержавия XVIII - XIX в. в. .12 Время Павла I в ней характеризуется как "эпоха ужаса для высших сословий".Свое дальнейшее развитие версия о бессистемности и непродуманности этого правления получила в книге Д. Кобеко о жизни цесаревича.14 Рассказ о великом князе строится так, что подводит читателя к выводу о вступлении на престол недоброжелателя Екатерины, в деятельности которого слышен лишь один мотив - ненависть ко всему, что связано с именем матери. Вместе с тем, у Кобеко еще не исчезло некоторое сочувствие Павлу, которого уже нет в работах конца XIX - начала XX века, как например, в книге В. Петрушевского, где это время получает резко негативную оценку, а сам император признается сумасшедшим.Солидаризируется с выводами Петрушевского автор фундаментального труда, вышедшего к столетию со дня смерти Павла, Н. Шильдер. Значительно расширив круг источников за счет вовлечения в научный оборот переписки Павла Петровича, его именных указов, писем современников, он подтверждает версию о хаосе правления безумного императора. Хотя и делает оговорку, что объявлять войну дворянству не входило в цели Павла.Более резок в своих выводах о внутренней политике сына Екатерины С. А. Корф. На основе мемуаров современников и законодательных актов самодержавия с 1762 по 1855 г.г . историк прослеживает становление и функционирование сословных организаций дворянства, оценивая политику Павла I как открыто антидворянскую, ущемлявшую сознательно права и привилегии благородного сословия, результатом чего явилась гибель императора, которую Корф благославляет.Такая трактовка последних лет XVIII в. определялась временем революционного подъема в стране, когда особенно остро встал вопрос о единении дворянства и императора в кризисный для самодержавия момент. Историческая обстановка придала событиям вековой давности политическую окраску, а снятие в годы первой революции цензурных запретов способствует росту интереса к павловской эпохе.В кризисных условиях наиболее актуальным для историков консервативного направления становится оправдание самодержавия как такового, укрепление его союза с дворянством. Поэтому, несмотря на крайнюю тенденциозность при использовании источников, выводы, сделанные Корфом, находят подтверждение в ряде работ, наибольшую известность среди которых получила книга А. Брикнера.18 Относясь с антипатией к "злополучному царствованию этого деспота",19 автор доказывает, что во всех бедах виновато не самодержавие, как форма правления, а сам Павел и его методы, приведшие к разрыву союза с дворянством.На материале этого царствования пытаются решить консерваторы и другой злободневный вопрос революции - о неприкосновенности личности монарха и его дееспособности. В целом ряде исследований как историков, так и врачей-психологов на основе доказательства политического и физического безумия Павла оправдываются участники заговора 11 марта 1801 г.Пройдя сложный путь развития, дворянская историография в годы первой русской революции возвращается к оценке личности Павла I и его мероприятий, выдвинутой еще в начале XIX столетия Н. М. Карамзиным в "Записке о древней и новой России".В годы спада революционной активности отношение официально - охранительной историографии к павловскому времени несколько смягчается. В работах В. Назаревского и Е. Шумигорского22 с Павла снимается персональная вина за трагический исход царствования и возлагается на обстоятельства и окружение, в котором оказался злополучный император. Сын Екатерины изображен глубоко несчастным человеком, а в его мероприятиях усматривается определенная логичность и конкретная цель - улучшение положения народа.Таким образом, официально-охранительная историография, постепенно перенося интерес с личности Павла на изучение его деятельности, проходит путь от идеализации монарха в первой половине XIX в., через усиливающуюся негативность характеристик его эпохи во второй половине столетия и резко отрицательную оценку мероприятий и самого царя в начале XX в. до признания в послереволюционные годы в его политике стремления облегчить положение народа.Иными путем складывается оценка правления Павла I в либеральной историографии, которая также как и консервативная вплоть до XX века не дала работ, специально посвященных этому периоду. Касаясь времени Павла I, Н. Беляев, В. Ключевский, В. Семевский, В. Якушкин, авторы "Истории Уделов", А. Лаппо-Данилевский,23 уделявшие особое внимание изучению истории русского крестьянства, отмечали его как начало перехода самодержавия к заботе о нуждах народа. В. Ключевскому удалось непосредственно вписать царствование Павла I в контекст русской истории в курсе лекций, охватывавшем период с древнейших времен до XIX в. Историк по-новому подошел к личности императора и его деятельности, оценив последнюю как реакцию на просвещенный абсолютизм Екатерины, поставивший империю в труднейшие условия, как неудачную попытку решить задачи, вставшие перед Россией. Ключевский высказывает мнение, что это была заранее продуманная борьба с сословными привилегиями дворянства при внимательном отношении к нуждам народа. Но из-за неуравновешенного характера императора прекрасно задуманные идеи на деле вылились в расширение крепостного права и борьбу с лицами, а не с недостатками.Выводы В. Ключевского подтвердил в монографическом исследовании по истории крестьянства В. Семевский.25 Подробно рассмотрев крестьянскую политику Павла I, историк отмечает, что император имел добрые намерения улучшить быт и положение крестьян, но на практике массовая раздача населенных земель, разрешение покупать их к заводам и фабрикам и т.д. привели к усилению крепостного права, ухудшению положения крестьянства.В работе В. Якушкина Очерки по истории русской поземельной политике XYIII-XIX вв и юбилейном издании "История Уделов"27 дана версия о начале перехода самодержавия к заботе о нуждах народа в правление Павла I. Проанализировав законодательство о землеустроительной политике царизма XVIII-XIX в.в., В. Якушкин характеризует последние годы XVIII столетия как момент переключения внимания правительства с заботы о дворянском землевладении к заботе о крестьянском наделе. Авторы юбилейного сборника, оставляя в тени частновладельческие интересы царской семьи, как основные на первый план выдвигают мероприятия Павла и его приемников по улучшению материального положения бывших дворцовых крестьян.Ещe дальше в своих выводах идет другой либеральный историк А. Лаппо-Данилевский,28 который считает, что в конце XVIII в. в значительной мере были выработаны регламентации отношений крестьян и помещиков.Превращение Павла I в защитника народных интересов либеральными историками происходит в момент подъема революционного движения. Поэтому один из мрачных периодов в истории крепостного права представляется временем, когда оно получило от царской власти первые удары.

В то же время в центре внимания оказывается вопрос и политической дееспособности монарха. Но, в отличие от консервативной, либеральная историография, развивая версию о безумии царя, стремится скомпрометировать неограниченную монархию, доказать необходимость принятия Конституции, которая смогла бы гарантировать свободу личности от самодержавного произвола.

Наиболее показательна в этом плане статья В. Семевского,29 в которой историк отказывается от своих прежних оценок царствования Павла I, а видит в нем лишь воплощение трех основных черт: стремления к неограниченному самовластию, требование повиновения под угрозой наказания и манию преследования.

Открытие ряда архивов в годы первой революции позволило либеральным историкам обратиться к столь актуальной в кризисный для страны период теме как крестьянские волнения 1796-1798 г.г. Ей посвящена книга Е. Трифильева.30 На основе материалов Сената автор рассматривает ход волнений в 32 губерниях империи. Но отсутствие анализа документов, исследования причин, методов и форм борьбы помещичьих крестьян, ее связи с предыдущим временем, большие неточности в изложении материала, сбивчивый, бессистемный его пересказ и ряд других недостатков, отмеченных еще в рецензии на книгу Н. Павловым-Сильванским,31 значительно снижает научную ценность работы.

Разгул реакции после поражения революции 1905 г. способствует сближению позиций либеральной и консервативной историографии в оценке правления Павла I. Господствующим становится взгляд на это царствование как на внезапное вторжение в ход исторического развития страны. Основы его были заложены еще в книге А. Пыпина, посвященной изучению общественного движения при Александре I.32

Автор оценивает эпоху Павла I как время господства личного произвола, мелочного милитаризма, стремления подорвать или уничтожить все преобразования Екатерины. В унисон с Н. Шильдером и С. Корфом звучат выводы А. Корнилова, А. Лютша и К. Валишевского.

В общих курсах по истории России А. Корнилов и А. Лютш отказывают Павлу в наличии какой бы то ни было цели и считают последние годы XVIII в. хаосом, в котором отсутствовала логическая политика.33

По мнению польского историка К. Валишевского, именно хаос и беспринципность в действиях императора привели к "обострению самого существенного вопроса народной жизни" - крепостного права и к ухудшению положения дворянства, которое зависело от минутного гнева монарха.34

Новый революционный кризис заставляет обратиться к возрожденной В. Назаревским и Е. Шумигорским версии о царе - защитнике интересов народа. Два направления смыкаются накануне февральской революции в работах М. Клочкова.35 Одна из них посвящена изучению внутренней политики павловского правительства на основе анализа законодательства, материалов сенатского архива, переписки генерал-прокуроров, личных документов Павла I, мемуаров современников. Разбору сословной политики отведены специальные главы работы. Клочков полагает, что в основу социальной политики Павла I была положена идея равновесия между сословиями и требование обязательной службы всех на пользу государству, что своими мероприятиями Павел "наносил удар отдельным лицам и дворянству в целом", что это был момент, когда "монархия, создавая сильный бюрократический механизм, откачнулась от дворянства и пыталась найти опору в общественных низах".36 Отсюда прокрестьянские настроения самого императора, отсюда начало политики облегчения положения крестьян, приведшей затем к их полному освобождению.

С таких же позиций написана и статья о дворянском самоуправлении в царствование Павла I.37 Изучив переписку генерал-прокуроров, Клочков приходит к выводу, что законодательная инициатива в ограничении функций дворянского самоуправления исходила не от Павла: ограничение их компетенции связано с общим процессом бюрократизации и централизации государственного аппарата управления.38 В деятельности павловского правительства историк отмечает продуманность, системность и военную дисциплину. Сам император изображается как умный, великодушный человек с высокими принципами. Клочков с сочувствием относится к желанию Сената канонизировать Павла.

Итак, накануне падения самодержавия в историографии торжествует оценка последних лет XVIII в. как времени изменения в политике царизма от укрепления положения дворянства до наступления на права и привилегии господствующего класса, от усиления крепостного права до начала облегчения участи крестьян.

Но, противопоставляя царствование Павла I времени Екатерины II и ее внука, дореволюционная историография упустила из внимания вопрос о закономерности, своевременности и значимости павловских преобразований для решения наиболее актуальных задач, вставших перед самодержавием в конце XVIII в. Попытки объяснить повороты во внутренней политике только особенностью личности императора привели к преувеличению влияния характера Павла на деятельность его правительства, препятствовали раскрытию сложности и диалектичности взаимоотношений императора и дворянства.

Советская историография подошла к осмыслению этой бурной эпохи с позиций материалистической теории К. Маркса. В работах М. Покровского, брошюрах М. Брюлловой-Шакальской, Н. Фирсова, В. Самойлова39 время Павла вписывается в общий ход русской истории как продолжение продворянской политики самодержавия. Рассматривая время царствования сына Екатерины как закономерный этап в развитии русского абсолютизма, Покровский доказывает, что политика павловского правительства преследовала те же цели, что и политика его матери и сыновей. Но в силу изменившихся условий (начавшееся разложение крепостного хозяйства и войны с буржуазной Францией) русский абсолютизм переходит к ужесточению методов правления, что наиболее наглядно и проявилось в царствование Павла I. Император оценивается как типичный представитель династии Романовых, личность и деяния которого оказали огромное влияние на Александра и Николая, в чьем правление историк находит общие черты с царствованием отца.40

Брошюры Н. Фирсова и М. Брюлловой-Шакальской41 открывают в советской историографии изучение крестьянских волнений в царствование Павла I. Оба автора выделяют как главную причину движения - усиление крепостного права, рост феодальных повинностей, а внешним поводом к выступлениям - воцарение нового государя. Отмечая широкий размах движения, исследователи подчеркивают его стихийность и неорганизованность, в отличие от войны под предводительством Е. Пугачева. При этом, как показано авторами, основным желанием крестьян была не ликвидация крепостного права, а переход в разряд казенных, государственных.

Однако, отойти до конца от сложившихся до революции стереотипов в оценке последнего пятилетия XVIII в. молодая советская историческая наука 20-30-х г.г. еще не смогла, о чем свидетельствуют статьи А. Преснякова и Н. Троицкого, где деятельность сына Екатерины рассматривается как попытка поступать во всем наперекор матери, а сам император признается невменяемым.42

В конце 50-60-е г.г. были преодолены многие недостатки, свойственные в начале века историографии павловского времени.

Особая заслуга в этом принадлежит С. Б. Окуню, давшему подробную характеристику эпохи в своих статьях и работах. Видимо, незначительностью тиража и сложным послевоенным временем объясняется тот факт, что практически осталось без внимания учебное пособие В. Самойлова,43 где впервые сделана попытка оценить деятельность павловского правительства на основе изучения внешней и внутренней политики царизма в конце XVIII века. Автор подтверждает и углубляет вывод М. Покровского о продворянской направленности царствования Павла I, подчеркивает, что сын продолжал и развивал политику матери, направленную на борьбу против революционной Франции, на укрепление позиций правящего в России класса и на беспощадное подавление всех антикрепостнических выступлений в стране. Незначительные элементы социальной демагогии, преобладание военных методов в управлении государством были только средствами для ее реализации. Но крестьянские движения вынудили самодержавие пойти на некоторые уступки. Данная С. Окунем в первой главе "Очерков истории СССР конца XVIII - первой половины XIX века" характеристика внутренней политики Павла I полностью совпадает с оценкой, изложенной в пособии Самойлова. Указ 5 апреля (предваряя анализ краткой историографией вопроса) историк оценивает как попытку регулирования крепостного права из страха перед крестьянским движением. Характеризуя замену хлебной пошлины денежной как показатель углубления процесса распада феодальной системы, Окунь отмечает рост барщины и других крестьянских повинностей, которые послужили поводом к волнениям 1796-1798 г.г. В целом политика Павла по отношению к крестьянству оценивается, как стремление правительства приспособить феодальное хозяйство к новым условиям, попытка за счет урегулирования взаимоотношений крестьян и помещиков исключить поводы для крестьянских выступлений. Стремлением предотвратить распространение революционных идей в русском обществе автор объясняет определенные отступления от Жалованной грамоты дворянству. Этим же вызваны, по мнению Окуня, попытка поставить под контроль все выборное самоуправление, разработка до мелочей этикета и централизация государственного аппарата. Но такие мероприятия, как открытие Вспомогательного банка для дворян, позволяют утверждать, что ни о какой антидворянской политике Павла I говорить нельзя.44

Эта оценка внутренней политики самодержавия в конце XVIII в. была воспринята советскими историками и нашла отражение в общих курсах по истории СССР.45 Продолжение Павлом екатерининских порядков, дальнейшее расширение крепостного права, с внесением в методы проведения соответствующих корректив, объясняется особенностями развития крепостного хозяйства в условиях складывания и укрепления капиталистических отношений. Авторы отмечают, что основой внутренней политики Павла I было стремление укрепить крепостную систему, но панический страх перед освободительным движением заставил императора распространить на всю страну прусско-полицейский казарменный режим, который коснулся и дворян. Павел обратился к практике Петра I и вернул дворянство на службу, заставил офицеров заниматься муштрой и вахтпарадами. Запрет губернских собраний, подачи коллективных жалоб, введение губернатора в дворянское собрание оцениваются в этих изданиях как частичное нарушение Жалованной грамоты, как мероприятие, которое должно было вселить в дворян благоговение перед государством и установить железную дисциплину.

В 70-е г.г. активизируется разработка отдельных вопросов, связанных с этим временем. В исследованиях Н. Рубинштейна и Е. Кореневой46 анализируются причины крестьянских волнений 1796 - 1798 г.г., выявлены их характерные черты, определено место движения в классовой борьбе русского крестьянства. В качестве главной причины волнений рассматривается втягивание крепостного хозяйства в товарно-денежные отношения, вызывавшие усиление эксплуатации и обострение социальных противоречий в русской деревне. Появление указа 5 апреля 1797 г. связывается с этими процессами.47 Истории указа посвящена статья Э. Паниной и С. Окуня, в которой авторы проследили его действие за полстолетия. Они пришли к выводу о том, что в павловское время указ воспринимался как запрет работы крестьян в праздничные дни, в александровское - заметного действия указ не имел, при Николае I его начинают трактовать как вводящий трехдневную барщину, а воплотило его в жизнь правительство Александра II в имениях, где крестьяне были переведены во временнообязанное состояние.48

Статья П. Вагиной, диссертация В. Кривоногова и книга Л. Балагурова посвящены изучению положения приписных крестьян Урала и Карелии.49 Изменение его объясняется дальнейшим развитием товарно - денежных отношений во второй половине XVIII в. Появление таких законодательных актов как указ 1798 г. о разрешении покупки крестьян к заводам и фабрикам, проект Соймонова об изменении института приписных расценивается как показатель роста капитализации экономики страны. В. Кривоногов и Л. Балагуров подробно останавливаются на исследовании борьбы вокруг реформы, предложенной Соймоновым. Авторы приходят к выводу: экономическая потребность в реформе была так остра, что несмотря на временную победу в 1801 г. дворянам-реакционерам все же позже пришлось уступить.50

В работе М. Белявского рассмотрена эволюция мелкого служилого сословия однодворцев (на примере однодворцев Черноземья) в одну из категорий казенного крестьянства. К концу XVIII в. эта эволюция была завершена. Автор не выделяет отношение павловского правительства к этой категории населения в отдельный специфический этап, рассматривая последние годы XVIII столетия как завершающий период в общем русле политики абсолютизма второй половины XVIII в., направленной на превращение полупривилегированной части бывших служилых засечных черт в практически бесправный разряд государственных крестьян.51

Курс лекций Л. Горланова преследует целью составить целостное представление по истории удельных крестьян. Эта тема в историографии прежде не поднималась. Начиная свое исследование с создания Департамента уделов, Горланов оценивает первые годы его существования (т.е. политику павловского правительства в отношении крестьян, принадлежащих царской семье), как попытку повысить доходность крестьянского хозяйства в условиях сохранения крепостного права путем создания в удельной деревне образцового хозяйства, которая, как показывает автор, окончилась полным крахом.52 Об аналогичной попытке правительства только уже в государственной деревне говорит в своей обстоятельной монографии, посвященной положению государственных крестьян в XIX в., Н. Дружинин. Исследование предворяется отдельным параграфом, в котором дан анализ законодательства Павла I о государственных крестьянах. Отмечая повышение оброчных и подушных повинностей в конце XVIII в., Н. Дружинин подчеркивает, что абсолютизм пытается найти другие, более действенные способы повышения доходности крестьянского хозяйства, что выражается в стремлении правительства воплотить на практике в государственной деревне идею "казенного попечительства", которая, как обьясняет автор, была заимствована из практики крупного частновладельческого имения.53

В интересном исследовании Ю. Прудникова54 о характере комплектования офицерского корпуса русской армии, работах С. Борового, Л. Полянского, П. Рыдзюнского и Ю. Клокмана55 по проблемам русского города, статье И. Певзнера56 о мерах правительства по стимулированию подъема промышленности подтверждается вывод о продворянском курсе внутренней политики самодержавия.Но вне поля зрения оказалась сама личность императора, без понимания которой невозможно осмыслить мероприятия его царствования. Попытка создать полнокровный портрет монарха на фоне событий его эпохи, показать сложность взаимоотношений царя и его подданных, влияние внутренних и внешних обстоятельств на действия императора и представителей различных кругов русского общества предпринята в книгах Н. Я. Эйдельмана "Грань веков" и "Твой 18-й век".57 Писатель и историк создает образ царя-рыцаря, пытавшегося противопоставить "злому якобинскому равенству" идею рыцарства для спасения монархии и от ужаса революций, и от страха перед заговорами, и от беспощадности народного бунта. Формирование личности Павла I, складывание его политических взглядов и пристрастий прослежено и в исследовании автора статьи, посвященном изучению сословной политики императора на основе комплексного тематико-хронологического исследования законодательства правительства, документов делопроизводства, мемуаров современников и записок самого наследника Екатерины. На основе анализа связи практической деятельности императора не только с конкретно-исторической обстановкой, но и с воплощением в жизнь его теоретических идей сделан вывод о том, что сословная политика Павла I представляла собой попытку приспособления укрепляемого правительством сословного деления общества к новым социально-экономическим и политическим условиям путем создания полицейского государства.Таким образом, выработав общую характеристику павловского правления как логического продолжения политики предшествовавшего царствования, но другими методами, учитывавшими изменившуюся внутреннюю и внешнюю обстановку, историческая наука не создала пока целостного исследования этой эпохи. Личность Павла I и его время еще ждут своего исследователя.

Правление Павла I — спорный период в истории Российской Империи. Сложная и противоречивая внешняя политика в основном продолжала основную идею императрицы Екатерины. Бюрократизм и индивидуализм внутренней политики стали причиной организации заговора и убийства Павла.

1. После смерти Екатерины II в 1796 г. в России наступила короткая, но насыщенная событиями эпоха правления Павла I, которая продолжалась 5 лет - с 1796 по 1801 гг., когда он был убит в результате заговора.

Несмотря на то, что силы, пришедшие к власти в результате заговора 1801 г., на протяжении более 50 лет создавали карикатурный образ данного императора, в истории России 5 лет его правления стали крупным прорывом во всех отраслях жизни и упущенным историческим шансом.

Важнейшими достижениями короткого правления Павла I стали:

• прекращение политических репрессий, демократизация в стране;
• первая в истории России попытка ограничить крепостное право;
• своевременная борьба против Франции, широкое участие России в европейских делах, победоносные действия русской армии в Европе.

2. Павел I (1754 - 1801) был сыном Екатерины II и Петра III и вступил на престол в 1796 г. В годы правления Екатерины II Павел находился в оппозиции к Екатерине и едва не лишился трона. Екатерина собиралась передать трон сыну Павла и своему внуку Александру, минуя Павла, но не успела сделать это­го в связи со своей смертью.

Основные расхождения между Екатериной II и Павлом возникали по вопросам:

• проводимых Екатериной политических репрессий;
• крепостного права;
• абсолютизма;
• фаворитизма.

Данные противоречия заложили основу будущей внутренней политики Павла I.

3. Первым шагом Павла I после восшествия на престол стало прекращение политических репрессий. Несмотря на политические убеждения, были освобождены из тюрем все самые известные политические заключенные того времени - Николай Новиков, Александр Радищев, Тадеуш Костюшко. Прекратились преследования за политические убеждения. Так, Новиков продолжил критику крепостничества, а Радищев был включен в комиссию по подготовке реформ.

В течение короткого времени Павлом I были искоренены фаворитизм и расточительство. Вместо них во всех сферах жизни, начиная от императорского дворца до рядового солдата, были введены жесточайший порядок и требование соблюдать закон.

В России сложилась двоякая ситуация:

• правительство Павла I терпимо относилось к политическим оппонентам и критике режима;
• правительство жесточайшим образом (вплоть до тюрьмы) наказывало за малейшее, даже незначительное нарушение дисциплины, ин­струкций и регламента.

Нововведения Павла I были негативно восприняты значительной частью дворянства, избалованного при Екатерине и привыкшего к безответственности и безнаказанности, дарованных ее «Жалованной грамотой» 1785 г. Именно ими после убийства Павла был создан карикатурный образ императора — «солдафона», требующего соблюдения малейших инструкций. В действительности жесткая политика Павла I была обусловлена необходимостью остановить екатерининский произвол верхов, их отрыв от всей остальной страны, которые приняли угрожающий характер; восстановить законность, дисциплину и ответственность в стране, которых практически не было. При Павле I создаются комиссии по подготовке реформ, куда вошли как высшие чиновники, так и критики режима, даже такие, как А. Радищев. Впервые в истории России стал обсуждаться вопрос о необходимости отмены крепостного права. В 1797 г. Павел I издает Указ об ограничении барщины. Впервые в истории России император (царь) своим указом ограничивает крепостнический произвол. Согласно указу помещикам было законом запрещено эксплуатировать крестьян больше 3 дней в неделю (остальное время крестьяне могли тратить на себя) и был положен конец практике эксплуатировать крестьянина круглосуточно.

4. С приходом к власти Павла I кардинально изменилась внешняя политика:

• впервые в истории Россия стала масштабно участвовать в общеевропейских делах;
• Россия вошла и стала одним из главных участников общеевропейской коалиции против революционной (а затем наполеоновской) Франции;
• Павел I начал своевременную войну против Наполеона, пока он недостаточно окреп, - на его территории;
• русские войска совершили успешные походы в Европу далеко за пределы России - Италию, Швейцарию и Австрию; русский флот одержал блестящие победы в Средиземноморье.

Целью резкого выхода России на международную арену было противодействие революционной Франции и набирающему силу Наполеону.

Крупнейшими военными операциями России в Европе при Павле I были:

• поход русской армии под командованием Александра Суворова в Италию в 1799 г., разгром французской армии в битве при Адде, вступление русской армии в Рим;
• успешный штурм русским флотом под командованием адмирала Федора Ушакова ранее неприступной французской крепости на острове Корфу в Ионическом море (между Италией и Грецией) 18 - 20 февраля 1799 г.; взятие крепости, оборонявшейся из 650 орудий;
• героический переход русской армии А. Суворова из Италии в Швейцарию через Альпы и непроходимый для армии Чертов мост 21 сентября - 8 октября 1799 г., в результате которого русская армия неожиданно вышла в тыл французам и, соединившись с армией Римского-Корсакова, нанесла французам поражение.

5. Кардинальные изменения во внутренней и внешней политике, начатые Павлом I, резко были прерваны переворотом 12 марта 1801 г. и убийством Павла I:

• процесс наведения порядка и установления законности в стране был остановлен;
• своевременные войны против Наполеона на его территории прекращены.

Во время правления Павла I (1796-1801) усилилась централизация и бюрократизация государственного аппарата. Император стремился управлять единолично, основные дела решал при помощи особо доверенных лиц. Проводил политику уничтожения привилегий отдельных сословий, опираясь на военную силу.

Внешняя политика развивалась в направлениях, намеченных предшествующим периодом и ситуацией в Европе. Главным содержанием стала борьба с революционной Францией, для чего в Европу были направлены флот под командованием Ф. Ф. Ушакова и сухопутные силы под руководством А. В. Суворова. В дальнейшем попытки Наполеона сблизиться с Павлом I, а также недовольство дворянства противоречивыми, импульсивными действиями императора привели к заговору, во главе которого оказался петербургский военный губернатор граф П. А. Пален. В ночь с 11 на 12 марта 1801 года Павел I был убит в недавно выстроенном для него Михайловском замке.

Новый император Александр I, сын Павла I, принявший участие в заговоре против отца, прекратил нововведения Павла, вернул льготы дворянству, упустил шанс реформ; заключил мир с Наполеоном, усыпивший бдительность России и давший Наполеону шанс покорить пол-Европы и собрать силы для вторжения в Россию.

Московский Государственный Университет им. М. В. Ломоносова

Факультет иностранных языков

Отделение региональных исследований и международных отношений

тема курсовой работы:

«Павел I в оценках современников»

Преподаватель: Ткачевский Максим Евгеньевич

Студент: Гулиева Айгюнь, Р-106

I. Введение………………………………………………………………2

1.1 Историческая справка…………………………………………2

1.2 Актуальность проблемы и степень ее изученности…………4

1.3 Историография…………………………………………………4

1.4 Источниковедение……………………………………………..7

1.5 Цель и задачи исследования…………………………………..8

II. Павел I в оценках современников…………………………………10

2.1 Личность императора………………………………………...10

2.2 Павел I как государственный деятель..……………………..16

2.3 Заговор против Павла I…………………………..…………..19

III. Заключение………………………………………………………...22

IV. Библиография……………………………………………………...24

I .Введение

Павел I – одна из самых загадочных фигур в длительной череде государей династии Романовых. Однако «загадка Павла» – несколько особого свойства, так как она появилась после смерти императора и напрямую связана с обстоятельствами его кончины. Как известно, Павел был убит заговорщиками, проникшими в казавшийся абсолютно надежным Михайловский замок. Но был ли погибший тираном, от которого спасли Россию бесстрашные герои, или же толпа полупьяных и грубых дебоширов оборвала жизнь романтического и честного правителя, угрожавшего своими реформами их корыстным интересам? Как на самом деле смотрели на царя его современники? В зависимости от того, на какую сторону – заговорщиков или их жертвы – становились современники и будущие исследователи, личность Павла оказывалась наделенной совершенно разными, иногда противоположными чертами.

11 марта 1801 года произошел последний дворцовый переворот в истории России, которым завершилась эпоха императора Павла I.

Павел I, сын Петра III и Екатерины II, родился 1 октября 1754 года в Петербурге. Первые годы своей жизни он провел под присмотром императрицы Елизаветы Петровны, которая строжайшим образом регламентировала общение великого князя с родителями. Отношения с матерью у будущего императора были тяжелыми: она не доверяла сыну, опасаясь его влияния на дела. С годами характер наследника испортился подозрительностью, бессильной злобой, желанием отомстить за унижения со стороны матери.

Вступил на престол Павел в зрелом возрасте. Он начал радикальную ломку всего, что создала Екатерина II. Опале подверглись многие сподвижники покойной императрицы. А многие осужденные при Екатерине (А.Н. Радищев, Н.И. Новиков, Т. Костюшко) были возвращены из мест заключения и ссылки. Армию перестроили по прусскому образцу, введена строгая цензура, были закрыты частные типографии и запрещен ввоз иностранных книг.

В области внешней политики Павел I продолжил курс матери на борьбу с французской революцией. При нем состоялись героические Итальянский и Швейцарский походы русской армии под командованием А.В. Суворова, воевавшей вместе с союзниками России против наполеоновской Франции.

Обострение отношений между императором и дворянством привело к заговору против Павла, в результате которого он и скончался 11 марта 1801 года.

В издании Великого Князя Николая Михайловича Романова «Русские портреты XVIII и XIX веков» о Павле I говорится следующее: «Создавался характер, который привыкал видеть в мелочах великие дела, события государственной важности… Честность не замечалась, прямота и смелость приравнивалась к дерзости и проявлению неуважения» . Там же говорится о том, что Павел «был одушевлен страстным стремлением и желанием искренно принести пользу России и водворить благоденствие » .

Противоречие…

Впрочем, и сам император был фигурой противоречивой. Это обусловило спорные взгляды на его личность, значения его государственной деятельности для страны и причины заговора против Павла.

Актуальность данной проблемы заключается именно в спорных вопросах по поводу эпохи Павла I ведь по сей день историография делится на два лагеря: одни обвиняют Павла в сумасшествии, тирании, деспотизме; другие считают, что его деятельность послужила бы России надежным фундаментом для процветающего развития страны.

Степень изученности этой проблемы отнюдь не велика. Историография бедна исследованиями по данной проблеме. Вполне возможно, что это обусловлено недооценкой эпохи Павла I и его реформ. В ходе своей работы я встретила учебники по истории отечества, в которых напрочь игнорируется само имя Павла (История СССР. Рыбаков Б.А., М., 1991) либо просто что-то говорится о его внешней политике (пособия для абитуриентов).

Четыре с небольшим года царствования Павла I – самый сложный период его биографии, и вокруг этих событий собрались работы писателей, историков и публицистов. Анализ реформ императора во многих сочинениях XIX-XX вв. подменялся правдоподобными анекдотами; более серьезные исследователи отмечают своевременность и целесообразность многих начинаний Павла I в области внутренней и внешней политики, видят определенную систему мер там, где недоброжелатели императора усматривают лишь нагромождение бессмысленных распоряжений.

Я рассмотрела историографию разных периодов времени, от работ современников Павла I до историков нашего времени.

Как ни удивительно, но даже такой проницательный и разносторонний человек, как Н.М. Карамзин , не нашел ни одного светлого пятна в мрачной, по его мнению, картине Павловского царствования .

Многие историки просто обвиняют Павла в нелогичности, а иной раз всеми способами доказывают его сумасшествие. К ним относится Жухрай В.М ., который приводит примеры нелепых приказов, высказываний или случаев из жизни императора, чтобы только выйти к одному выводу: «Мы имеем дело с ненормальной психикой» .

Точно такое же мнение у меня сложилось и о работах Эйдельмана Н.Я. , который видел «незримые последствия для истории страны и народа» в случае победы Павла над заговорщиками и его длительного царствия.

Несколько по-иному смотрит на правление Павла I Валишевский К. Он так же приводит аргументы на противоречивый и трудный характер императора, испорченного подозрительностью и недоверием ко всему окружающему, но помимо крайней нервности, омрачавшей его личность, автор говорит и о добром сердце, и о стремлении делать благо своему государству .

Шумигорский Е. С., описывая действия императора, так же подчеркивал, что Павел не руководствовался какой-либо логичностью или правилами, и все его действия – «суть последствия каприза или расстроенной фантазии» . Однако при этом он попытался понять, почему император совершал такие необдуманные поступки, и к каждому своему тезису приводил достаточно доказательные аргументы.

Наиболее объективна к личности императора книга Андреева В.В. «Представители власти в России после Петра I», но здесь следует учесть то, что работа Андреева, написанная по второй половине XIX века, представляет собой официальный образец биографий представителей власти.

И, наконец, нельзя не упомянуть о Ключевском В.О ., который попытался показать неоднозначность того короткого периода в жизни государства, который будет связан с деятельностью Павла I. По-мнению Ключевского «инстинкт порядка, дисциплины и равенства был руководящим побуждением деятельности этого императора, борьба с сословными привилегиями – его главной задачей» .

Художественная литература не особо богата произведениями об эпохе Павла I. Я нашла три исторических романа о Павле I: Крестовского В.В. «Деды», Алданова М.А. «Заговор» и Карновича Е.П. «Мальтийские рыцари в России». Все эти произведения были написаны на основе реальных фактов из жизни императора; последнее произведение написано историком, исторические произведения которого по жанру примыкают к беллетризированной монографии и основаны на строгом следовании фактам .

Также я ознакомилась с историческим романом Оболенского Г.Л . «Павел I», но вряд ли его можно назвать художественным произведением, т.к. данная работа является скорее не историческим романом, а собранием воспоминаний и высказываний современников об императоре, сгруппированные под определенный период жизни Павла.

Основными источниками к моей работе послужили записки о Павле I либо мемуары с упоминанием о нем его современников:

· участники заговора: граф Бенигсен (генерал, родом из Ганновера, на русской службе с 1773 г.) и граф Пален (военный губернатор Петербурга, генерал кавалерии);

· круг людей, хорошо знавших императора: Растопчин Ф.В. (генерал-адъютант, Московский губернатор, располагал огромнейшим доверием императора), Лопухин П.П. (брат Анны Петровны, которой поклонялся Павел I), княгиня Ливен (жена военного министра Х.А. Ливена, фрейлина, дочь близкой подруги императрицы Марии Федоровны), Саблуков Н.А. (офицер конной гвардии, полковник), Анна де Пальмье (секретный агент российских императоров), Ланжерон А.Ф. (граф, французский офицер на русской службе, генерал-лейтенант), Фонвизин М.А. (генерал-майор к 1825 г., племянник Д.И. Фонвизина, декабрист), графиня Головина В.Н. (фрейлина), барон Гейкинг Карл-Генрих (родом из Курляндии, на русской службе с 1777г., сенатор), Болотов А.Т. (помещик, поручик в отставке), Адам Чарторыйский (польский князь и министр иностранных дел России), Суворов А.В. (генералиссимус, граф Рымникский), Кутузов М.И. (генерал-фельдмаршал, князь, дипломат);

· писатель Август Коцебу и журналист и сочинитель Греч Н.И.

· иностранцы: послы, иностранные императоры, бароны.

Написаны они были после смерти императора, но многие из них допущены к печати цензурой только в 1907 году, когда вышла в свет книга «Цареубийство 11 марта 1801 года». В эту книгу вошли 8 записок: Фонвизина, Бенигсена, Ливен, Чарторыйского, Саблукова, Коцебу, Гейкинга и Ланжерона. Все эти записки посвящены Павлу I и обстоятельствам его кончины. Остальные современники в своих мемуарах просто упоминают что-то об императоре либо о его эпохе. Что касается иностранцев, то их воспоминания – небольшие отзывы, собранным профессором Буцинским П.Н. в книге «Отзывы о Павле I его современников».

Цель данного исследования – нарисовать портрет этого государя глазами современников .

Задачи исследования:

1. Выяснить, кто такой Павел I как личность в глазах современников;

2. Определить, как оценивали Павла I как государственного деятеля его современники;

3. Проследить, как отнеслись современники Павла к заговору против него.

II . Павел I в оценках современников

Как говорилось уже в предыдущей части этой работы, Павел был личностью довольно противоречивой. Противоречивы и источники информации о нем. Современники свидетельствуют о личности царя по-разному. Одни беспристрастно говорили, что это царь-демократ и человек в редком нравственном отношении, другие с ужасом восклицали о его деспотичном самодовольстве.

Кем же он был?..

После смерти Елизаветы Петровны и недолгого правления Петра III Екатерина захватила власть в результате заговора и переворота и воцарилась на престоле, став единовластной российской императрицей. Павел рос в атмосфере интриг и сплетен, лишенный материнской любви. Датский посол Сальдерн говорил, что будущий император страдал при дворе, где угодить императрице можно только тогда, когда «состоишь в дурных отношениях к Великому Князю» .

Многие при дворе не скрывали трагических обстоятельств смерти отца Павла, тем самым еще сильнее обостряя отношения между матерью и сыном. Французский посол при Зимнем дворце Сольмс отмечал, что Екатерина была для сына скорее мачехой ежели матерью, она не доверяла ему и всегда подозревала в том, что он может восстать против нее . Писатель Август Коцебу подтверждает этот факт, обратив наше внимание на то, что наследник престола при Екатерине не имел никакого значения, «он видел себя ниже господствовавших фаворитов» , и отсюда в нем родилась «справедливая ненависть ко всему окружающему его мать; отсюда образовалась черта характера <…>: постоянное опасение, что ему не оказывают должного внимания» . Впрочем, о накаленных отношениях между матерью и сыном в императорской семье конца XVIII века говорят почти все современники.

Между тем, Павел I – интеллектуал. Князь Голицын говорит о весьма остром и пылком уме Павла, обладающего прекрасной памятью . О хорошей памяти будущего императора говорили и его учителя. Вообще Павел был одаренным человеком; А.С. Порошин, учитель математики, писал, что по остроте своего математического мышления Павел мог бы быть «нашим Российским Паскалем» . Д.Х. Ливен, фрейлина и дочь лучшей подруги императрицы Марии Федоровны, сообщает, что Павел «французский язык и литературу знал в совершенстве» ; ее слова подтверждает барон Грим, потрясенный «изящным пониманием всех тонкостей» французского языка и культуры . Тот же самый современник говорил, что «ничто полезное и поучительное не было оставлено без осмотра и подробного и тщательного изучения» Павлом во время его путешествия в Париж. Путешествуя по Западной Европе, наследник престола создал прекрасное впечатление о своем воспитании и образовании. Брат Иосифа II, австрийского императора, Великий Герцог Леопольд во время пребывания Павла во Флоренции пишет в своем письме к австрийскому императору: «Граф Северный [Павел I], кроме большого ума, дарований и рассудительности, обладает талантом верно постигать идеи и предметы и быстро обнимать все их стороны и обстоятельства» .

Еще в 1773 году прусский посол писал Фридриху II: «Молодой Князь прекрасно воспитан» . Французский Барон Грим в своем письме Екатерине повторил эту мысль: «Находят, что Граф Северный воспитан лучше, чем наши принцы» .

Саблуков Н.А. часто говорит о высокой нравственности императора. Из его слов мы знаем, что Павел был глубоко верующим и богобоязненным человеком и ненавидел распутство . К высокой нравственности следует так же добавить и то, что у императора было сильно развито чувство справедливости. Анна де Пальмье, у отца которого Павел, будучи Великим Князем, занимал «немалозначительные суммы» , вспоминает о нем как о справедливейшем монархе, человеке, для которого честь и искренность играли огромную роль в его правлении . Много было написано анекдотов о Павле I, тем не менее, подтверждающие эти утверждения. Но об этом свидетельствуют не только анекдоты. Август Коцебу сообщает: «Вельможи не смели обращаться с ним [народом] с обычною надменностью; они знали, что всякому возможно было писать прямо государю и что государь читал каждое письмо» .

Адам Чарторыйский говорил, что Павел в «глубине души искал правды и справедливости и нередко в своих гневных порывах карал справедливо и верно» . Он упоминает о том, что в его кратковременное царствование русские чиновники допускали менее злоупотреблений.

Княгиня Ливен в своих записках пишет, что император «свою вину и несправедливость исправлял с большой искренностью» . То же самое сообщает нам Коцебу, подчеркнув еще раз, что «собственную несправедливость Павел сознавал охотно. Его гордость тогда смирялась» . Подтверждает эти слова П.П. Лопухин рассказом об офицере, у которого император заметил какую-то неисправность в форме и ударил его за это тростью. На другой день император позвал к себе этого офицера, извинился перед ним и дал щедрое вознаграждение .

Совсем иначе говорит об императоре граф Бенигсен. Он рассказывает историю о том, как Павел обрушился гневом на несчастного раненого офицера и приказал арестовать его, истекающим кровью, находившегося на грани смерти . Здесь же он говорит, что народ устал терпеть «ряд несправедливостей и сумасбродств» . К Бенигсену присоединяется П.А Пален, но тут же начинает сам себе противоречить, упомянув то, что Павел был «романтического характера, он имел претензии на великодушие» . На мой взгляд, эти люди лукавят, и достоверность их слов посмею подвергнуть сомнению, т.к. известно, что Бенигсен и Пален были участниками заговора. Барон Гейкинг отмечает неискренность рассказа Палена о его «услуге, оказанной государству и всему человечеству» [убийство императора].

Сам барон считал императора человеком добрым и сердечным. О доброте души Павла I говорят и другие современники. Княгиня Ливен пишет, что даже со своими «ужасными склонностями» у императора были «ум и сердце в сущности открытые и добрые» .

До сих пор я перечисляла только положительные стороны характера Павла I. Дарья Христофоровна, как бы хорошо она не отзывалась об императоре, все же дала повод усомниться в идеальности его характера. О каких ужасных склонностях она говорила? В своей записке она отмечает, что Павел был «подозрителен, резок и страшен до чудачества» . «Пустейшие случаи вырастали в его глазах в огромные заговоры, он гнал людей в отставку и ссылал по произволу, – свидетельствует Д.Х. Ливен. – Достаточно было императору где-нибудь на улице заприметить жилет [жилет у императора вызывал ассоциации с французской революцией], и тотчас же его злосчастный обладатель попадал на гауптвахту. Случалось туда попадать и дамам, если они при встречах с Павлом не выскакивали достаточно стремительно из экипажа, или не делали достаточно глубокого реверанса… Благодаря этому, улицы Петербурга совершенно пустели в час обычной прогулки государя» .

О подозрительности императора говорят почти все современники. Но некоторые из них ссылаются по большей части на сумасшествие Павла. Например, граф Бенигсен, отмечая суеверность Павла, опирается именно на эту черту характера в своих доводах о безумии императора.

М.А. Фонвизин, племянник писателя Фонвизина Д.И., в какой-то мере поддерживает заговор, подчеркивая при этом «прискорбие и негодование» заговорщиков, с которым они смотрели на «безумное самовластие Павла» .

Что касается графа Ланжерона, то этот человек откровенно и без всяких намеков говорит, что преступление заговорщиков нужно для избавления «от безумия или от тирании, когда они опираются на деспотизм» .

Замечу, что княгиня Ливен об этом факте говорит следующее: «Утверждалось не раз, будто Павел с детства обнаруживал явные признаки умственной аберрации, но доказать , чтобы он действительно страдал таким недугом, трудно» .

Итак, Павел вспыльчив, ревнив к власти, подозрителен и эмоционален. Легко ли такому человеку управлять государством? Легко ли государству и его народу, когда власть находится в руках человека, управляемого его эмоциями, а не определенными логическими законами?

«Схвативши твердою рукою бразды правления, Павел исходил из правильной точки зрения; но найти должную меру трудно везде, всего труднее на престоле. Его благородное сердце всегда боролось с проникнувшею в его ум недоверчивостью. Это было причиною тех противоречащих действий…» , – повествует о правлении императора Август Коцебу.

Еще в предыдущей главе говорилось о справедливости императора. Из чувства справедливости исходило стремление к твердой дисциплине в стране и ее армии. «Теперь уже нельзя быть сенатором и никогда не посещать сенат, или только изредка заглядывать туда, да и то на самое короткое время; нельзя быть генералом, а заниматься только откупами и поставщичеством» , – свидетельствует Суворов.

Адам Чарторыйский упоминал о том, что вельможи при Павле I редко позволяли себе злоупотребления. Современник Де-Санглен в своих записках говорит, что во время царствования Павла «различие сословий ничтожно» .

Саблуков сообщает нам о «гатчинской дисциплине» , введенной императором в армии с первых дней его правления. Помещик А.Т. Болотов писал, что «государь имел склонность к военной экзерциции и дисциплине… По вступлении на престол… он начал, с самого первого уже дня, преображать и переделывать все и вся…» .

Но, видимо, дисциплина – это единственное, в чем современники видели пользу Павловских преобразований. Журналист Н.И. Греч очень иронично пишет о цензуре, введенной при Павле I: «Так, например, предписано было не употреблять некоторых слов, например, говорить и писать «государство» вместо «отечество», «мещанин» вместо «гражданин», «исключить» вместо «выключить» …Можно вообразить какова была цензура!» .

Намного резче отзывается о Павле как о государственном деятеле Чарторыйский. По его словам, «император вел государство к неминуемой гибели и разложению, внеся полную дезорганизацию в правительственную машину» . Фонвизин поясняет нам, что значит «дезорганизация» в поступках Павла, таким образом: «Павел, сперва враг французской революции… вдруг совершенно изменяет свою политическую систему и не только мириться с первым консулом Французской республики…, но и становится восторженным почитателем Наполеона Бонапарте и угрожает войною Англии. Разрыв с ней наносил неизъяснимый вред нашей заграничной торговле…» . «Многим современникам императора Павла его иностранная политика казалась такой же странной и непредсказуемо алогичной, как и его обращение с подданными… Отчасти они были правы, ибо смотрели на дело со своей точки зрения, несовместимой с точкой зрения императора. Логично, например, что разрыв отношений с Англией был сильным опустошением для иных, получавших от английского правительства субсидии за помощь в организации некоторых торговых дел…» , – свидетельствует Саблуков.

Но, как известно, ни один государь не желает зла своему государству. И этому поступку тоже есть объяснение. Профессор Буцинский, который явно был в восторге от Павла I и не желал замечать в этом монархе каких-либо недостатков, говорит: «Павел, вступив на престол и желая доставить своим подданным мир, отказался от участия в коалиции [против Франции], и движение русских войск было остановлено… Россия, будучи в беспрерывной войне с 1756 года, есть потому единственная страна, которая находилась 40 лет в несчастном положении истощать свое народонаселение» . Я позволю себе не согласится с этим мнением, так как в таком случае Россия все-таки грозила Англии войной. Вполне возможно, что Павел видел в Наполеоне нового правителя, способного остановить французскую революцию более мирным путем, нежели в антифранцузской коалиции.

Тем не менее, Павла обвинили в нелогичности.

«Несомненно, Россия страдала под управлением такого человека, душевное равновесие которого было весьма сомнительно… – повествует Адам Чарторыйский, – Он царствовал порывами, минутными вспышками, не заботясь о последствиях своих распоряжений; как человек, не дающий себе труда взвесить все обстоятельства дела, который приказывает и требует только немедленного исполнения своей воли…»

Барон Гейкинг говорил, что именно такое «неподдающееся объяснению поведение императора» во внешней политике и довело общество до заговора.

«Мысль извести Павла каким бы то ни было образом сделалась общею» , – говорит Фонвизин. Адам Чарторыйский же говорит, что заговор был делом людей высших сословий. «Чем выше было положение лица, тем более подвергалось оно опасности вызвать гнев государя» , – писал Чарторыйский.

Княгиня Ливен сообщает нам, что «граф Пален доверил мужу свои опасения насчет того, что император, по-видимому, собирается заключить императрицу, свою супругу, в монастырь, а обоих старших сыновей – в крепость…». Об этом пишет и Ланжерон, добавив, что этот слух распространил в Европе Пален, и слух этот является «страшнейшей клеветой» . Графиня Головина по этому поводу говорит следующее: «Распространяли ли заговорщики такие клеветы нарочно, с целью вербования единомышленников, или действительно такие нелепости пробегали в голове императора? Как бы то ни было, россказни эти распространялись, повторялись, и им верили» .

«…Даже накануне смерти Павел казался очень расположенным к жене и детям, а известно, что его характер никогда не позволил бы ему скрывать свои намерения» , – свидетельствует Кутузов.

Итак, заговорщики пустили сплетни по стране и Европе. Более того, в Европе нашлись участники заговора.

В письме графа Растопчина Кочубею есть следующее подозрение: «Составилось общество интриганов… во главе Палена, которые желают прежде всего разделить между собой мои должности… и имеют ввиду остаться в огромных барышах, устроив английские дела » . Из этого письма видно, что Растопчин знал, что в Петербурге под влиянием англичан разрабатывается план заговора, целью которого было избавление Англии от грозившей ей опасности.

Саблуков так же отмечал, что «катастрофа, закончившаяся смертью Павла, была делом рук Англии и английского золота» .

Участником заговора был и сын Павла, Александр I. Граф Ланжерон сообщает, что «Александр был поставлен между необходимостью свергнуть с престола своего отца и уверенностью, что отец его вскоре довел бы до гибели свою империю…» Правда, отмечают современники, он не знал, к каким последствиям приведет этот заговор. Адам Чарторыйский писал, что «Великий Князь был так далек от мысли о смерти отца, что не допускал даже мысли об этом» .

Фонвизин говорил, что в целом государстве весть о смерти императора была принята с восторгом. Но тут же делает оговорку: «Этот восторг изъявило однако одно дворянство, прочие сословия приняли эту весть довольно равнодушно» . Но не все были восторженны и равнодушны. Ланжерон признался, что он проливал слезы «на могиле своего благодетеля» .

Однако по мнению Бенигсена, «трудно составить себе понятие о том впечатлении и о той радости, какие овладели умами всего населения столицы» . Я снова посмею подвергнуть сомнению слова этого человека, т.к. выше он говорил, что смерть императора вызвали радость и в душах солдат . Это просто наглая ложь, если учитывать то, что почти все современники императора единогласно говорили о том, как солдаты любили Павла.

Думаю, что самыми уместным завершением этой части моей работы будут слова Е. И. Нелидовой: «Ах, несчастный монарх был менее виноват, чем окружающие его» .

III. Заключение

Проанализировав все источники, можно сказать, что Павел I был человеком умным, образованным и воспитанным. В нем так же отмечали доброту и чувство справедливости. Но беда его заключалась в его вспыльчивом и подозрительном характере. Впрочем, если учесть обстоятельства его смерти, то его подозрительность не была рождена на пустом месте.

В порыве гнева Павел был похож на безумного тирана. Деспотизм и тирания в его правлении виделись многим людям его эпохи. Его реформы и преобразования характеризовались спонтанностью, порывами эмоций и чувств. В глазах многих современников его правление было продиктовано его прихотями и капризами в попытках придавить высшие сословия общества, и поэтому заговор осуществлен был представителями этого сословия; не думаю, что в нем принимали участие недворяне.

Своей государственной деятельностью Павел вызвал ненависть дворянства. Как отмечал Саблуков, многие современники не понимали Павла, так как исходили из разных точек зрения с императором. Более того, радикально изменив курс внешней политики, он обернул против себя не только дворянство, но и Англию, которая также была соучастницей заговора. Заговор против императора поддержали не только высшие классы российского общества, но и политические деятели антифранцузской коалиции.

Следствием этой ненависти стал последний дворцовый переворот в ночь с 11-12 марта 1801 года, который лишил жизни последнего монарха XVIII века. Смерть императора была неизбежной при таких обстоятельствах; обернув против себя полстраны и Европу, он сам почувствовал, что смерть приближается.

Граф Пален в своих воспоминаниях рассказывает нам, как он ложно поклялся Александру в том, что Павел I будет свергнут с престола мирным путем. И тут же (видимо, в свое оправдание) отмечает, что ложная клятва – это самое малое, что он сделал для своего отечества, а цареубийство – это единственный способ избавится от ненавистного монарха .

IV .Библиография :

Источники:

1. Греч Н.И. Записки о моей жизни. Ленинград, 1930.

2. Жизнь и приключения Болотова А.Т., описанные самим им для своих потомков. Москва, 1986.

3. Мемуары графини Головиной, урожденной графини Голицыной. Москва, 1911.

4. Отзывы о Павле I его современников. Буцинский П.Н. Харьков, 1901.

5. Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. Москва, 1991.

Историография:

1. Андреев В.В. Представители власти в России после Петра I. Петербург, 1870

2. Валишевский К. Роман императрицы: Екатерина II. Москва, 1990.

3. Жухрай В.М. Несколько трудных страниц из жизни Российских императоров. Москва, 1998.

4. История России от Дворцовых переворотом до эпохи Великих реформ. Под ред. Аксеновой, Москва, 1999.

5. Каменский А.Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII в. Опыт целостного анализа. Москва, 2001.

6. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. Москва, 1991.

7. Ключевский В.О. Сочинения: в 9 т. – Т. 5 Курс русской истории. Ч. 5. Москва, 1989.

8. Оболенский Г.Л. Павел I: Исторический роман. Москва, 1990.

9. Романовы. Династия в романах: Павел I. Москва, 2003.

10. Российские государи. Павел I. По изданию 1987 г., Лондон

11. Русские портреты XVIII и XIX веков. Издание Великого Князя Николая Михайловича Романова. Отв. ред. С. Никитин. Москва, 2000.

12. Тальберг Н.Д. Русская быль: Очерки истории Императорской России. Москва, 2001.

13. Шильдер Н.К. Император Павел I: Историко-биографический очерк. Москва 1996.

14. Шумигорский Е.С. Император Павел I. Санкт-Петербург, 1907.

15. Эйдельман Н.Я. Грань веков: Политическая борьба в России. Конец XVIII – начало XIX ст., Санкт-Петербург, 1992.

Русские портреты XVIII и XIX веков. Издание Великого Князя Николая Михайловича Романова. Отв. ред. С. Никитин, М., 2000, с. 143-144

Там же, с. 144

Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М., 1991, с. 44-45

Жухрай В.М. Несколько трудных страниц из жизни Российских императоров. М., 1998, с. 103

Эйдельман Н.Я. Грань веков: Политическая борьба в России. Конец XVIII – начало XIX ст., СПб, 1992, с. 373

Валишевский К. Роман императрицы: Екатерина II. М., 1990, с. 524

Ключевский В.О. Сочинения: в 9 т. – Т. 5 Курс русской истории. Ч. 5. М., 1989, с. 173

Романовы. Династия в романах: Павел I. М., 2003, с. 663

Американский историк Мак Грю считает, что абсолютизм Павла был гораздо ближе к традициям России, чем просвещенный абсолютизм Екатерины.

Пресняков: Павел пытался превратить империю в свою вотчину, где есть только один хозяин – император. Он милитаризировал управление страной, изолировал ее от Запада.

Эйдельман назвал политику Павла непросвещенным абсолютизмом.

Каменский утверждает, что Павел стремился к консервации сложившейся в России системы, отказался от нововведений, предпринял попытки осуществить контрреформы.

Сорокин Ю.А. считает, что Павел проводил единственно возможную политику, соответствующую интересам абсолютизма.

Мнения историков о причинах дворцового переворота 1801 года .

Пресняков: Придворные круги и гвардейцы были раздражены самодурством Павла. Его внутренняя и внешняя политика во многом противоречили интересам дворянства.

Эйдельман считал, что при Павле были ограничены привилегии дворянства. Павел поставил под угрозу сохранение за дворянством статуса правящего сословия.

Каменский : Политика Павла была непоследовательной, отсутствовала стабильность и преемственность, объективно политика Павла означала ущемление прав дворянства, она была попыткой вернуть дворянства к состоянию времени ПетраI. Павел не сумел получить поддержку общества. Социальная политика Павла создавала благоприятную почву для успешного заговора против него. Правление Павла носило деспотический характер. За три десятилетия екатерининского царствования русское общество прошло этап социокультурного развития. Общество не желало мириться с самодуром на троне. Павел с его стремлением к жесткой дисциплине и милитаризации общества, с его попыткой закрыть страну, прервать процесс европеизации оказался неприемлемой для дворянства фигурой. Судьба дворян зависела от прихоти, настроения Павла.

Дворцовый переворот 11 марта 1801 года.

Организатором его был пет. генерал-губернатор Петр Александрович Пален. Пален привлек к заговору вел. кн. Александра. Он изначально планировал не отстранение Павла от престола, а его убийство. Через 4 года после переворота Пален рассказал Ланжерону: «Александр не соглашался ни на что, не потребовав от меня предварительного клятвенного обещания, что не станут покушаться на жизнь его отца; я дал ему слово, … хотя был убежден, что оно не исполнится. Я прекрасно знал, что надо завершить революцию или уже совсем не затрагивать ее и что если жизнь Павла не будет прекращена, то двери его темницы скоро откроются, произойдет страшнейшая реакция, и кровь невинных, как и кровь виновных, вскоре обагрит и столицу, и губернии».

Пален был намерен ограничить самодержавие после свержения Павла. В 1800 году Пален сообщил Александру свое намерение свергнуть Павла с престола и просил Александра дать согласие на переворот. Александр медлил, проявлял нерешительность, но поддерживал разговоры о спасении отечества. Он разделял конституционные идеи Палена, но историкам не известны его планы ограничения самодержавия.

Александр дал согласие после вступления на престол подписать конституцию.

Павел Iв 1800 году переехал из Зимнего дворца в Михайловский замок, строительство которого было осуществлено по его заказу. На строительство замка было затрачено несколько мил. золотых руб. Замок напоминал военную крепость. Он имел потайные лестницы, коридоры, чтобы можно было незаметно скрыться от убийц.

В 1800 году Пален сумел добиться возвращения Платона Зубова в Петербург, чтобы привлечь его к заговору. В прошении Платон Зубов уничижительно просил разрешить верно служить государю до последней капли крови. В декабре 1800 года братья Зубовы (Платон, Николай, Валериан получили высокие военные должности). Николая Зубова, который впоследствии первый нанесет удар Павлу, нередко приглашали на приемы в императорский дворец. Пален привлек Платона Зубова (последнего любовника Екатерины), потому что он имел связи. Через него к заговору можно было привлечь важных генералов. Но Зубовы как исполнители заговора были ненадежны. По оценке Ланжерона (генерала гатчинской школы, был предан Павлу), Платон Зубов был самым трусливым и низким из людей. Пален, видимо, об этом догадывался. Он заинтересовал в заговоре генерала Бенигсена в день переворота.

Осенью-зимой 1800-1801 годов шла вербовка гвардейских офицеров. Пален до последнего часа не открывал им своего замысла.

В марте 1801 года Павел Iдогадывался о заговоре, но он не знал, кто его готовит. В обществе распространился слух о том, что Павел хочет назначить своим наследником сына Николая, «не испорченного бабушкиным влиянием», или будущего мужа своей дочери Екатерины (1788 года рождения) – принца Вюртембергского. Ни для кого не было тайной, что отношения Павла с Александром сложные, натянутые. Ходили слухи о заключении Александра в Шлиссельбургскую крепость, а императрицы в Холмогоры. Царь якобы намерен жениться в третий раз. Неизвестно, действительно ли Павел строил такие планы.

Пален мастерски усиливал нужные ему слухи, настраивая гвардейцев и светское общество против Павла.

9 марта Павел завел разговор с Паленом о заговоре. Павел ничего не знал наверняка: ни имен, ни планов заговорщиков. Он только догадывался, что кто-то готовит заговор. Пален успокоил его, что он не допустит заговора. Палену стало ясно, что медлить с переворотом нельзя. Пален и Александр обсудили дату переворота. – 11 марта. В этот день Михайловский замок должен был охранять третий батальон Семеновского полка, а шефом Семеновского полка был Александр. В этот батальоне Ал. был уверен больше, чем в других.

Во дворце царило нервное, беспокойное настроение. О заговоре знали 4-6 человек. 11 марта Пален собрал многих офицеров гвардии на своей квартире и объявил им о недовольстве Павлом их службой, он заявил, что император сошлет в Сибирь всех офицеров, которыми он недоволен. Современник, очевидец событий, писал: «Все разъехались с унынием в сердце. Всякий желал перемен».

Пален до деталей спланировал заговор. В гвардии было около 500 офицеров, почти все находились под контролем Палена.

У офицеров, участвовавших в заговоре, не было единства мотивов. Каждый преследовал личные интересы. Кого- то Павел обидел, кто-то сидел в крепости, кто-то хотел отмстить Павлу за свой страх. Офицерам не дали возможности задуматься о целях заговора. Их не спрашивали, им приказывали.

В 11 часов вечера состоялся ужин гвар. офицеров у генерала Талызина, одного из организаторов заговора. На ужин были приглашены Паленом те офицеры, которые должны были принять участие в перевороте. Офицеры много пили, преимущественно шампанское. Рассказывали анекдоты о Павле. В 12-м часу приехали Пален и Зубовы. Пален произнес тост: «За здоровье нового императора». Некоторые офицеры были смущены, другие молчали, ждали объяснения. Платон Зубов держал речь, рассказал коротко о заговоре. Пален и Зубов подчеркнули участие в заговоре Александра. Офицеры спрашивали Палена, как поступить с Павлом. Пален ответил им французской поговоркой: «Чтобы съесть яичницу, нужно сначала разбить яйца».

Пален разделил офицеров на две партии, одну он возглавил сам. Другую – Платон Зубов формально, но фактически – генерал Бенигсен. Пален опасался, что Зубов струсит. Все отправились в Михайловский замок. Задача арестовать или расправиться с царем была возложена на Бенигсена и офицеров его отряда – 26 человек.

Внутренний караул в Михайловском замке несли солдаты одного из батальонов Семеновского гвардейского полка, шефом этого батальона был вел кн. Александр. Большинство заговорщиков по разным причинам отстало от колонны. Задача ареста или расправы с царем (как выйдет) была возложена на Бенигсена и его людей. В случае, если Павлу удастся выбраться, его ждала другая группа заговорщиков., которые были расставлены в коридорах, у дверей, у лестниц для наблюдения. Царь находился как бы в двойном кольце убийц. Заговорщики ворвались в спальню Павла, повалили его на пол, душили, били. Об убийстве Павла доложили Александру. Он сильно переживал смерть отца.

Резкий контраст между екатерининским и павловским царствованиями позволил современником более высоко оценить правление Екатерины и создать миф о «золотом веке русского дворянства». Николай Iпродолжил политику своего отца по усилению самодержавной власти.

1Мосолов А.А. При дворе последнего российского императора. М. 1993. – С. 129.