Ленин последние годы жизни болезнь. Почему умер ленин

Глава 15. СМЕРТЬ ЛЕНИНА.

Пуля Каплан только ускорила разрушение организма Владимира Ильича. С 1920 г. Ленин жаловался на постоянную мучительную головную боль. Смерть Инессы Арманд В. И. Ленин пережил тяжело: вновь появились головокружения, бессонница и головные боли. 3 марта 1921 г. написал о своей болезни в записке Л. Каменеву: «т. Каменев! Вижу, что на съезде, вероятно, не смогу читать доклада. Ухудшение в болезни после трех месяцев лечения явное: меня «утешали» тем, что я преувеличиваю насчет аксельродовского состояния». (П. Аксельрод страдал нервным расстройством). В июле 1921 г. Ленин писал Горькому: «Я устал так, что ничегошеньки не могу». Дмитрий Ильич писал о жалобах старшего брата: «По официальным данным, Владимир Ильич заболел в 1922 г., но он рассказывал мне осенью 1921 г., что он хочет жить в Горках, так как у него появились три такие штуки: головная боль, при этом иногда и по утрам головная боль, чего у него раньше не было. Потом бессонница, но бессонница бывала у него и раньше. Потом нежелание работать. Это на него было совсем не похоже. Бессонница у него всегда бывала, он и за границей жаловался, а вот такая вещь, как нежелание работать, - это было новым». По свидетельству профессора Даркшевича, приглашенного к нему 4 марта 1922 г., имелись «два тягостных для Владимира Ильича явления: во-первых, масса чрезвычайно тяжелых неврастенических проявлений, совершенно лишавших его возможности работать так, как он работал раньше, а, во-вторых, ряд навязчивостей, которые своим появлением сильно пугали больного». Ленин с тревогой спрашивал Даркшевича: «Ведь это, конечно, не грозит сумасшествием?» В отличие от врачей, лечивших и наблюдавших Ленина и уверявших его, что все симптомы это - результат переутомления, сам Ленин уже к этому времени понимал, что болен тяжело. По поводу первых своих обмороков (головокружений) он уверял Н. А. Семашко, что «это первый звонок». А несколько позже в разговоре с профессорами В. В. Крамером и А. М. Кожевниковым после очередного приступа Ленин заметил: «Так когда-нибудь будет у меня кондрашка. Мне уже много лет назад один крестьянин сказал: "А ты, Ильич, помрешь от кондрашки", - и на мой вопрос, почему он так думает, он ответил: "Да шея у тебя уж больно короткая».

Шестого марта 1922 г. на заседании коммунистической фракции съезда рабочих-коммунистов Ленин с полной откровенностью сказал, что усиливающаяся болезнь «не дает мне возможности непосредственно участвовать в политических делах и вовсе не позволяет мне исполнять советскую должность, на которую я поставлен». В этот же день он уехал на две недели в деревню Корзинкино Московского уезда, 25 марта 1922 г. вернулся в Москву, доработал план политического отчета ЦК и 27 марта открыл XI съезд РКП(б), а позже выступил с полуторачасовым политическим отчетом ЦК. В начале апреля состояние Ленина несколько улучшилось, однако вскоре все тягостные симптомы болезни проявились с новой силой: появились мучительные головные боли, изнуряющая бессонница, нервозность. Ленин не смог участвовать во всех заседаниях XI съезда партии и только в конце (2 апреля) выступил с очень коротким заключительным словом.

Немецкие профессора Клемперер и Ферстер считали, что ухудшение состояние вызвано отравлением свинцом от двух пуль и настаивали на их удалении. Решили извлечь менее опасную, расположенную под кожей над правой ключицей, и не трогать другую. Из Германии был приглашен хирург Ю. Борхардт, который и удалил надключичную пулю. В течение месяца Ленин принимал участие во всех мероприятиях ЦК. «25 мая 1922 г., утром, часов в десять, звонит мне по телефону Мария Ильинична, - записал Розанов, - и с тревогой в голосе просит поскорее к ним приехать, говоря, что Володе что-то плохо, какие-то боли в животе, рвота». В Горки поехали Розанов, Семашко, Дмитрий Ильич, доктор Л. Левин. Когда приехали, застали Ф. Гетье, который уже осмотрел Владимира Ильича. Первоначальная версия желудочного заболевания сразу же отпала. Ночью Владимир Ильич спал плохо, долго сидел в саду, гулял, рвота закончилась. Поздно вечером в субботу, 27 мая, появилась головная боль, полная потеря речи и слабость правых конечностей. Утром 28 мая приехал профессор Крамер, который впервые пришел к выводу, что у Ленина мозговое заболевание, характер которого ему не совсем ясен. Профессор Г. И. Россолимо признавал, что болезнь Ленина имеет «своеобразное, не свойственное обычной картине общего мозгового артериосклероза» течение, а Крамер, пораженный сохранностью интеллекта и, как показали дальнейшие наблюдения, периодическими улучшениями состояния, считал, что это не укладывается в картину артериосклероза. Семашко в периоды ухудшения здоровья Ленина, приглашал на консультации многих крупных и известных специалистов России и Европы. К сожалению, все они скорее запутали, чем прояснили суть заболевания Ленина. Больному были последовательно поставлены три неверных диагноза, в соответствии с которыми и лечили его неверно: неврастению (переутомление), хроническое отравление свинцом и сифилис мозга.

Сам Ленин не обольщался обычными врачебными утешениями и объяснениями всего случившегося нервным переутомлением. Более того, он был уверен, что близок конец, что он уже не поправится. 11 июня Ленину стало уже значительно лучше. Проснувшись, он сказал: «Сразу почувствовал, что в меня вошла новая сила. Чувствую себя хорошо. Странная болезнь». 16 июня Ленину разрешили встать с постели, и он, как рассказывала медицинская сестра Петрашева: «Пустился даже со мной в пляс». Несмотря на хорошее в целом состояние, время от времени у Ленина появлялись непродолжительные (от нескольких секунд до минут) спазмы сосудов с параличами правых конечностей, не оставляя, впрочем, после себя заметных следов, нередко он и падал. В течение лета, в июле, августе, припадки были значительно реже. Сильный спазм с потерей речи и парезом конечностей случился 4 августа после инъекции мышьяка, который закончился через 2 часа полным восстановлением функций. В сентябре спазмов было только 2, да и то слабые. Головные боли, бывшие в июне почти ежедневно, в августе прекратились. Наладился и сон, бессонница была только после свиданий с коллегами по партии. Профессор Ферстер, которому Ленин верил больше других, 25 августа отметил полное восстановление двигательных функций, исчезновение патологических рефлексов. Он разрешил чтение газет и книг.

Ноябрь 1922 г. - последний активный месяц в политической жизни Ленина. Он вел заседания Совнаркома, участвовал в заседаниях политбюро, Совета Труда и Обороны, выступал на IV конгрессе Коминтерна с докладом «Пять лет российской революции». Последнее его публичное выступление было 20 ноября 1922 г. на пленуме Московского Совета.

15 декабря 1922 г. состояние Ленина резко ухудшилось. 18 декабря пленум ЦК персонально возложил на Сталина ответственность за соблюдением режима, установленного для Ленина врачами. На совещании, которое собрал Сталин 24 декабря 1922 г. с участием Каменева и Бухарина и врачей, было принято следующее решение:

«1. Владимиру Ильичу предоставляется право диктовать ежедневно 5-10 минут, но это не должно носить характера переписки и на эти записки Владимир Ильич не должен ждать ответа. Свидания запрещаются.

2. Ни друзья, ни домашние не должны сообщать Владимиру Ильичу ничего из политической жизни, чтобы этим не давать материала для размышлений и волнений».

Каждый день, начиная с 23 декабря 1922 г. по 5 марта 1923 г., Ленин диктовал, редактировал и правил их корректуру.

6 марта 1923 г. наступило резкое ухудшение состояния Ленина. «Без всяких видимых к тому причин, - записал В. В. Крамер, - наступил двухчасовой припадок, выразившийся в полной потере речи и полным параличом правой конечности». 10 марта 1923 г. припадок повторился и привел к стойким изменениям. С 14 марта стали регулярно публиковать в печать официальные бюллетени о состоянии здоровья Ленина. В середине мая 1923 г. состояние здоровья начало улучшаться, и 15 мая Ленина увезли из кремлевской квартиры в Горки. Профессор Кожевников писал в это время, что Ленин «окреп физически, стал проявлять интерес, как к своему состоянию, так и ко всему окружающему, оправился от так называемых сенсорных явлений афазии, начал учиться говорить». Летом 1923 г., начиная с 15 июля, Ленин начал ходить, пробовал писать левой рукой, в августе стал просматривать газеты. Крупская постоянно была рядом, училась понимать его жесты, отдельные слова, интонации и мимику. 18 октября Ленин даже попросил отвезти его в Москву. «Зашел на квартиру, - вспоминала секретарь Ленина Фотиева, - заглянул в зал заседания, зашел в свой кабинет, оглядел все, проехал по сельскохозяйственной выставке в нынешнем Парке культуры и отдыха и вернулся в Горки». К зиме состояние здоровья Ленина улучшилось настолько, что 7 января 1924 г., во время елки, устроенной в Горках, он даже весь вечер провел с детьми.

По свидетельству наркома здравоохранения Семашко, всего за два дня до смерти Ленин ездил на санях на охоту. Это подтверждала и Крупская: «Еще в субботу ездил он в лес, но, видимо, устал, и когда мы сидели с ним на балконе, он утомленно закрыл глаза, был очень бледен и все засыпал, сидя в кресле. Последние месяцы он не спал совершенно днем и даже старался сидеть не на кресле, а на стуле. Вообще, начиная с четверга, стало чувствоваться, что что-то надвигается: вид стал у Владимира Ильича ужасным, усталый, измученный. Он часто закрывал глаза, как-то побледнел и, главное, у него как-то изменилось выражение лица, стал какой-то другой взгляд, точно слепой». В действительности охота имитировалась для поднятия тонуса Ильича, на самом деле было разыграно некое театрализованное представление на опушке леса. Загонщики гнали зайцев прямо на Ленина, стоявшие около его кресла охотники убивали зайцев перед зрителем. Считалось, что возникшие у Ленина переживания (ведь сам он был заядлым охотником на зайцев) могут помочь ему вновь обрести дар речи. На 21 января была запланирована очередная подобная охота для Ленина - на волков.

Последние сутки жизни Ленина подробно описал один из лечивших его врачей, профессор Осипов: «20 января Владимир Ильич испытывал общее недомогание, у него был плохой аппетит, вялое настроение, не было охоты заниматься; он был уложен в постель, была предписана легкая диета. На следующий день это состояние вялости продолжалось, больной оставался в постели около четырех часов. Мы навещали его утром, днем и вечером, по мере надобности. Выяснилось, что у больного появился аппетит, он захотел поесть; разрешено было дать ему бульон. В шесть часов недомогание усилилось, утратилось сознание, и появились судорожные движения в руках и ногах, особенно в правой стороне. Правые конечности были напряжены до того, что нельзя было согнуть ногу в колене, судороги были также и в левой стороне тела. Этот припадок сопровождался резким учащением дыхания и сердечной деятельности. Число дыханий поднялось до 36, а число сердечных сокращений достигло 120-130 в минуту, и появился один очень угрожающий симптом, который заключается в нарушении правильности дыхательного ритма, это мозговой тип дыхания, очень опасный, почти всегда указывающий на приближение рокового конца.

Конечно, морфий, камфара и все, что могло понадобиться, было приготовлено. Через некоторое время дыхание выровнялось, число дыханий понизилось до 26, а пульс до 90 и был хорошего наполнения. В это время мы намерили температуру - термометр показал 42,3 градуса - непрерывное судорожное состояние привело к такому резкому повышению температуры; ртуть поднялась настолько, что дальше в термометре не было места. Судорожное состояние начало ослабевать, и мы уже начали питать некоторую надежду, что припадок закончится благополучно, но ровно в 6 часов 50 минут вдруг наступил резкий прилив крови к лицу, лицо покраснело до багрового цвета, затем последовал глубокий вздох и моментальная смерть. Было применено искусственное дыхание, которое продолжалось 25 минут, но оно ни к каким положительным результатам не привело. Смерть наступила от паралича дыхания и сердца, центры которых находятся в продолговатом мозгу». Вечером в 18 часов 50 минут 21 января 1924 года Ленин умер. Ему было 53 года.

После вскрытия тела компетентная комиссия, состоявшая из ведущих врачей России: академика А.И. Абрикосова, при участии профессоров О. Ферстера, В.П. Осипова, в присутствии А. Дешина, В. Буйнака, Ф. Гетье, П. Елистратова, В. Розанова, Б. Вейсброда, Н. Семашко установила, что смерть наступила из-за атеросклероза сосудов. Все присутствовавшие лица подписали протокол о вскрытии. «Анатомический диагноз: распространенный атеросклероз артерий с резко выраженным поражением артерий головного мозга». Вскрытие головного мозга подтвердило, что это была основная причина болезни и смерти. «Основная - «внутренняя сонная артерия» - при самом входе в череп оказалась настолько затверделой, что стенки ее при поперечном перерезе не спадались, значительно закрывали просвет, а в некоторых местах настолько были пропитаны известью, что пинцетом ударяли по ним, как по кости. Отдельные веточки артерий, питающие особенно важные центры движения, речи, в левом полушарии оказались настолько измененными, что представляли собой не трубочки, а шнурки: стенки настолько утолстились, что закрыли совсем просвет. На всем левом полушарии оказались кисты, то есть размягченные участки мозга; закупоренные сосуды не доставляли к этим участкам кровь, питание их нарушалось, происходило размягчение и распадение мозговой ткани. Такая же киста констатирована была и в правом полушарии. С такими сосудами мозга жить нельзя».

В специальном разъяснении советского правительства по поводу смерти «дорогого вождя, учителя и друга» указывалось, что общей причиной кончины главы советского государства стал атеросклероз - крайне опасная для жизни болезнь кровеносных сосудов головного мозга. Именно вследствие нее, по мнению авторов разъяснения, в ленинском мозгу нарушился нормальный процесс кровообращения, что и вызвало ставшее роковым для Ильича кровоизлияние в мозг.

А вот о причинах, приведших к атеросклерозу, договориться врачам и политикам не удалось, появилось несколько версий:

Официальная - резкое ухудшение здоровья вождя было вызвано отравленными пулями, которыми стреляла в него Фанни Каплан 30 августа 1918 г. «Большая советская энциклопедия» факт ранения отравленными пулями отметила особо: «При выходе с завода он [Ленин] был тяжело ранен белоэсеровской террористкой Каплан. Две отравленные пули попали в Ленина. Жизнь его находилась в опасности». Нарком здравоохранения Семашко объявил, что пули были начинены ядом кураре. Академик Б.В. Петровский, посвятивший этому вопросу специальное исследование «Ранение и болезнь В.И. Ленина» категорически отрицал причинную связь между ранением и развившейся позже болезнью: «Разумеется, ранение было тяжелым, но никакого отношения к артериальным и венозным сосудам шеи не имело и не могло влиять на развитие атеросклероза и... ни о каких отравленных пулях речи не могло быть». Мнение лечащего Ленина врача В.Н. Розанова было идентичным: «Я определенно сказал, что эти пули абсолютно не повинны в головных болях, что это невозможно, так как пули обросли соединительной тканью, через которую в организм ничего не проникает». В июне 1922 г. в официальном докладе Клемперер заявил в связи с проведенной операцией по извлечению пули: «по его мнению, у Ленина - атеросклеротическое кровоизлияние в мозг и это заболевание никакой связи с пулей не имеет».

Сифилис. Известный врач-физиолог Павлов свидетельствовал, что ему и некоторым его коллегам под страхом смерти запретили говорить о заболевании Ленина сифилисом, а профессору медицины Залкинду его настойчивость в обосновании именно такой точки зрения стоила свободы и даже жизни. В последние годы эта версия стала популярной после статьи писателя и историка Хелен Раппопорт, утверждавшей, что сифилис Ленин подцепил от парижской проститутки в 1902 году. Жар и сыпь на теле Ленина в конце 1902 г. указывали, по мнению автора, на рецидивы скрытого сифилиса. Журнал European Journal of Neurology опубликовал статью в 2004 г., в которой утверждалось, что Ленин умер от нейросифилиса. Доказательством этой версии была всего лишь методика лечения Ленина, о которой сообщил профессор Осипов в «Красной летописи» в 1927 году. Больного вождя лечили препаратами йода, ртути, мышьяка и прививками малярии. По мнению авторов так лечили поздний нейросифилис. В том же году группа израильских медиков из университета Бен-Гуриона в городе Беер-Шева опубликовали свои результаты исследования смерти Ленина. Они утверждали, что Ленин умер от сифилиса мозга, который являлся последней стадией бытового сифилиса. Одним из главных аргументов исследователей стал сальварсан - препарат, который в то время применялся исключительно для лечения сифилиса. К тому же на консультацию приглашали немецкого профессора Макса Ноне, специалиста по сифилису мозга. Однако в архивах имеется запись самого Ноне: «Абсолютно ничто не свидетельствовало о сифилисе».

«Своеобразное, не свойственное обычной картине общего мозгового артериосклероза» течение привели докторов к предположению к возможности сифилитического поражения головного мозга. 29 мая на консультацию был приглашен профессор А. М. Кожевников - невропатолог, специально исследовавший сифилитические поражения мозга. Он взял кровь из вены и спинномозговую жидкость из позвоночного канала для исследования на реакцию Вассермана и изучения клеточного состава полученного материала. На следующий день был приглашен и опытный окулист М. И. Авербах для изучения глазного дна. Глазное дно позволяет оценить состояние кровеносных сосудов мозга, так как глаз (точнее, его сетчатка) - это, по сути, выведенная наружу часть мозга. И здесь не было никаких заметных изменений сосудов или патологических образований, которые указывали бы на сифилис. Несмотря на все эти данные, врачи и Ферстер и Кожевников все-таки не исключали полностью сифилитический генез мозговых явлений. Об этом, в частности, свидетельствует назначение инъекций мышьяка, который, как известно, долгое время был основным противосифилитическим средством. Через пятнадцать лет после смерти Ленина, в 1939 г., Клемперер определенно написал: «Возможность венерического заболевания была исключена».

Академиком А.И. Абрикосовым после вскрытия было проведено микроскопическое исследование, заканчивающееся таким выводом: «Никаких указаний на специфический характер процесса (сифилис и др.) ни в сосудистой системе, ни в других органах не обнаружено». В переписке зарубежных историков, русских эмигрантов - Николаевского и Н. Валентинова объяснялась причина такого специфического исследования: «Идею сифилиса у Ленина Политбюро совсем не отбрасывало. Рыков мне в июне 1923 г. рассказывал, что они приняли все меры для проверки, брали жидкость у него из спинного мозга - там спирохет не оказалось, но врачи не считали это абсолютной гарантией от возможности наследственного сифилиса; отправили целую экспедицию на родину, поиски дедов и т.д. Если бы ты знал, какую грязь там раскопали, говорил Рыков, но по вопросу о сифилисе ничего определенного (в комиссии был Аросев, который мне позднее рассказывал о деде-еврее из кантонистов)». Лабораторно сифилис подтвержден не был, реакция Вассермана крови и спинномозговой жидкости была отрицательна. Никто из большой семьи Ленина: мать, отец, дедушки, бабушки, братья, и сестры от сифилиса не лечились, и в заключение врачей в причинах смерти сифилис никогда не упоминался. Его брат и сестры еще долго жили после смерти Ленина, а у брата Дмитрия была дочь Ольга, говорить о наличии врожденного сифилиса не имеет смысла.

По словам организатора ежегодной медицинской конференции в университете Мэриленда (США), посвященной изучению причин смерти выдающихся исторических личностей, доктора Филиппа Маковяка, аутопсия Ленина показала, что стенки кровеносных сосудов головного мозга у него были необычно твердыми, однако найти причину этих изменений крайне затруднительно. Врачи знают, что стенки сосудов мозга менее прочны, чем артерии мышцы сердца и других органов. Отвердевая, они теряют эластичность, не выдерживают высокого давления и разрываются, и кровь попадает в ткани головного мозга (инсульт). Маковяк обратил внимание при этом, что «во-первых, Ленин был слишком молод для таких изменений, во-вторых - он не входил ни в одну группу риска». Ученый-невропатолог Гарри Винтерс из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе в своем докладе отметил, что действительно Ленин не входил в группу риска, что: «он не курил и не подпускал к себе курильщиков. У него не было диабета и избыточной массы тела. Кроме того, вскрытие не дало свидетельств наличия высокого артериального давления. Вскоре после смерти Ильича появились слухи, что его погубил сифилис, напоминают исследователи. Препараты против сифилиса в то время были весьма примитивными и даже опасными, а передаваемые половым путем болезни действительно способны провоцировать инсульт, но наблюдавшиеся у вождя симптомы, как и результаты аутопсии, заставляют отвергнуть сифилис в качестве причины смерти».

Сифилис – болезнь заразная, которая передается половым путем. Естественно, если Ленин заразился от проститутки в 1902 г, то он должен был передать эту болезнь своим женщинам: Крупской и Арманд. Надежда болела всю жизнь, оперировалась в разных заграничных клиниках, консультировалась у многих врачей, но никто не заявил ей о наличии признаков сифилиса. Она прожила еще 15 лет после смерти мужа и умерла в возрасте 70 лет в 1939 г.

1. «Ленина отравил Сталин, - писал Троцкий - Во время второго заболевания Ленина, видимо, в феврале 1923 г., Сталин на собрании членов Политбюро после удаления секретаря сообщил, что Ильич вызвал его неожиданно к себе и потребовал доставить ему яду. Он снова терял способность речи, считал свое положение безнадежным, предвидел близость нового удара, не верил врачам, которых без труда уловил на противоречиях, сохранял полную ясность мысли и невыносимо мучился. Помню, насколько необычным, загадочным, не отвечающим обстоятельствам показалось мне лицо Сталина. Просьба, которую он передавал, имела трагический характер; на лице его застыла полуулыбка, точно на маске. "Не может быть, разумеется, и речи о выполнении этой просьбы!" - воскликнул я. "Я говорил ему все это, - не без досады возразил Сталин, - но он только отмахивается. Мучается старик. Хочет, говорит, иметь яд при себе, прибегнет, если убедится в безнадежности своего положения». Далее Троцкий размышлял, что Сталин мог и выдумать то, что Ленин обращался к нему за ядом, - с целью подготовить свое алиби. Действительно Сталин сообщил в марте 1923 г. специальной докладной запиской в ЦК о том, что Ленин в начале своей болезни просил передать ему цианистый калий, если страдания его от возможного паралича станут невыносимы. Сталин заверял ЦК, что яд Ленину не был передан.

2. В 1983 г. этой теме посвятил статью А. Авторханов, назвав ее: «Убил ли Сталин Ленина?». «В высших партийных кругах Грузии, - писал А. Авторханов, - упорно распространялся слух, что Ленин не умер, а покончил жизнь самоубийством, приняв яд, данный ему Сталиным. Слух этот передавался в разных вариантах - то Сталин дал Ленину яд по его настойчивому требованию, чтобы избавиться от адских мук, то этот яд Сталин дал Ленину через своего агента-врача. Был и такой вариант. Сталин разыскал для Ленина в Грузии народного целителя, а на самом деле этот целитель не лечил, а залечивал Ленина ядовитыми травами». Эти слухи дальше обсуждений на кухне не ушли. Не имеющие доказательной базы пересуды научный мир не стал даже рассматривать.

3.Писатель Владимир Соловьев, посвятивший этой теме немало страниц, в своем труде «Операция Мавзолей» представил в качестве аргументов версии отравлении следующие доводы:

A. Вскрытие тела вождя началось с большой задержкой - в 16 час. 20 мин.

B. Под бюллетенем о смерти Ленина не поставил подпись один из медиков - личный врач Ленина и Троцкого Гуэтьер, сославшись на недобросовестность проведенного расследования.

C. Среди врачей, проводивших вскрытие, не было ни одного патологоанатома Легкие, сердце и другие жизненно важные органы умершего оказались в отличном состоянии, тогда как стенки желудка были полностью разрушены.

D. Химический анализ содержимого желудка не был произведен.

E. Еще один врач - Гавриил Волков, арестованный вскоре после смерти Ленина, в тюремном изоляторе рассказал своей сокамернице Елизавете Лесото, что утром 21 января в 11 часов утра он принес Ленину второй завтрак. Ленин лежал в кровати, больше никого в комнате не было. Увидев Волкова, Ленин попытался приподняться, протянул к Волкову обе руки, но силы оставили его, он рухнул на подушки, и из его руки выскользнул клочок бумаги. Едва Волков успел его спрятать, как вошел доктор Елистратов и, чтобы успокоить Ленина, сделал ему укол. Ленин затих, глаза его закрылись - как оказалось, навсегда. Только к вечеру, когда Ленин был уже мертв, Волкову удалось прочесть переданную ему Лениным записку. Он с трудом разобрал нацарапанные рукой умирающего каракули: "Гаврилушка, я отравлен... вызови немедленно Надю... скажи Троцкому... скажи всем, кому можешь...".

По мнению Соловьева, Ленин был отравлен грибным супом, в который добавили сушеный cortinarius ciosissimus (паутинник особеннейший), смертельно ядовитый гриб.

Хотелось бы прокомментировать предложенный Соловьевым перечень аргументов:

А. Вскрытие тела было произведено с соблюдением всех формальностей, никаких задержек не было. Аутопсия была начата в 11 часов 10 минут и закончена в 15 часов 50 минут 22 января 1924 года, что следует из акта:

Акт патологоанатомического вскрытия тела Владимира Ильича Ульянова (Ленина), произведенного 22 января 1924 года, начало в 11 ч. 10 мин дня, закончено в 3 часа 50 мин.

«Вскрытие производил проф. Абрикосов, в присутствии: проф. Ферстера, проф. Осипова, проф. Дешина, проф. Вейсброда, проф. Бунака, д-ра Гетье, д-ра Елистратова, д-ра Розанова, д-ра Обуха и народного комиссара Здравоохранения СССР Семашко.

НАРУЖНЫЙ ОСМОТР. Труп пожилого мужчины правильного телосложения, удовлетво¬рительного питания. На коже передней поверхности груди замечаются небольшие пигмен¬тные пятна (аспе). В задней части туловища и конечностей ясно выраженные трупные гипостазы. На коже в области переднего конца правой ключицы заметен линейный рубец около 2 см в длину. На наружной поверхности левой плечевой области имеется еще один рубец неправильных очертаний, размером 2x1 см. На коже спины, под углом левой лопатки заметен кругловатый рубец около 1 см в диаметре. Трупное окоченение мышц выражено очень ясно. Со стороны левой плечевой кости на границе с нижней и средней трети ощу¬пывается утолщение кости (костная мозоль). Выше этого места у заднего фая дельто¬видной мышцы в глубине ощупывается плотное кругловатое тело. На разрезе этого места на границе между подкожно-жировым слоем и тканью дельтовидной мышцы, найдена де¬формированная пуля, окруженная соединительно-тканной оболочкой.

ВНУТРЕННИЙ ОСМОТР. Покровы черепа не изменены. При снятии черепной крышки заме¬чается плотное спаение твердой, мозговой оболочки с внутренней поверхностью кости, глав¬ным образом, по ходу продольного синуса. Внешняя поверхность твердой мозговой оболочки тускла, бледна, причем в левой височной и частью лобной области замечается пигментация ее желтоватого оттенка. Передняя часть левого полушария представляется несколько за¬павшей, по сравнению с соответствующим отделом правого полушария. Продольный синус содержит небольшое количество жидкой крови. Внутренняя поверхность твердой мозговой оболочки гладкая, влажно-блестящая, отделяется от подлежащей мягкой мозговой, оболочки, легко, кроме частей, ближайших к сигитаяьной борозде, где имеются смещения, в местах выбухания Пахионовых грануляций. Твердая мозговая оболочка основания без особых изменений; синусы основания содержат жидкую кровь».

Хранятся разные варианты (по крайней мере три) протоколов вскрытия тела Ленина. Написанные от руки под диктовку, они несут многочисленные следы правок, поисков наиболее правильных формулировок, испещрены перечеркнутыми абзацами, вставками и т. д. Видно, что особую трудность доставило сочинение итогового документа, в котором на трех страницах убористого текста изложена история болезни, этапы лечения и причина смерти Ленина.

B - C. Никакого личного врача с именем Гуэтьер у Ленина не было, такой доктор среди лиц, присутствовавших при вскрытии тела Ленина, не присутствовал. Был профессор, терапевт Гетье, который акт подписал. Для лечения Ленина приглашались крупнейшие специалисты: А. Штрюмпель - 70-летний невропатолог из Германии, один из крупнейших специалистов по спинной сухотке и спастическим параличам; С. Е. Геншен - специалист по болезням головного мозга из Швеции; О. Минковский - знаменитый терапевт-диабетолог; О. Бумке - психиатр; профессор М. Нонне - крупный специалист в области нейролюэса, профессор Фохт и его ассистенты (все из Германии). К изучению мозга Ленина были привлечены крупнейшие нейроморфологи России: Г. И. Россолимо, С. А. Саркисов, А. И. Абрикосов и другие. Вместе с названными лицами в интернациональном консилиуме принимали участие ранее прибывшие в Москву О.Ферстер и Г. Клемперер, Крамер, Кожевников, невропатологи Даркшевич, антрополог Бунак и анатом Дешин, проф. Осипов, проф. Вейсброд, терапевт проф. Ф. А. Гетье, д-р Елистратов, д-р Розанов, д-р Обух и народный комиссар здравоохранения СССР Семашко. Антрополог В. В. Бунак и анатом А. А. Дешин детально описали внешнее строение мозга: особенности расположения и величины борозд, извилин и долей.

D - E. Никаких признаков отравления не наблюдалось, изменений в желудочном- кишечном тракте не выявлены, а о разрушении желудка ни в каких документах ничего не упоминалось.

F. В воспоминаниях писательницы Елены Лермоло «Лицо жертвы», которую судьба свела в «местах не столь отдаленных» с бывшим поваром Ленина Гавриилом Волковым, этот эпизод в оригинале записан по-другому: « 21 января 1924 года, около 11 часов утра, Волков принес Ленину завтрак. Владимир Ильич не стал есть, а, не проронив ни единого слова, вручил Волкову записку, которую повар сразу же прочитал. В ней было всего несколько слов: «Гаврилушка, меня отравили. Скажи Наде, скажи Троцкому, скажи всем».

Была ли эта выдуманная сказка повара Волкова (у Соловьева – врача Волкова) или самой писательницы Лермоло сегодня сказать определенно невозможно. Но даже, если это эпизод не выдуман, то это еще не значит, что слова Ленина не были вызваны его ухудшающимся предсмертным состоянием.

4. Петербургский историк и журналист Лев Лурье в своем докладе на конференции в университете Мэриленда (Балтимор, США) заявил, что версия об отравлении Ленина имеет право на существование, как с медицинской, так и с исторической точек зрения. Лурье считает, что Ленин в начале 1924 г. выздоравливал - отпраздновал Новый год и даже сходил на охоту. Попытку Ленина создать союз с Троцким, по мнению Лурье, Сталин воспринял как угрозу своему восхождению к вершине власти, и он поторопился убрать опасного противника и отравил главу государства.

В ответ на эти необоснованные заявления Льва Лурье директор НИИ физико-химической медицины, академик РАМН Юрий Лопухин, автор книги «Болезнь, смерть и бальзамирование В.И.Ленина», назвал версию о смерти Владимира Ленина в результате отравления ядом несостоятельной. «Никаких доказательств отравления не существует. Он умер от атеросклероза сосудов головного мозга, это совершенно четко, других мнений не может быть». Лопухин лично изучал препараты головного мозга вождя революции. Академик уверен, что Ленина погубил стресс и «страшные» перегрузки, а не яд: «Страна была на изломе, белые-красные, одно время войска подошли к Петрограду. Он много работал. Кто-то заметил, что он умер от изнашивания в связи с тяжелейшими нагрузками в этот период». С российским ученым согласен и Винтерс, который сказал на конференции, что стресс является одним из факторов, вызывающих инсульт, а волнений в бурной жизни Ленина было предостаточно: «Его постоянно хотели убить».

По мнению историка Льва Лурье, выздоравливающий Ильич стал жертвой Сталина из-за угрозы объединения двух вождей революции. На самом деле у Сталина не было никаких причин для беспокойства. Ленин был полностью изолирован от соратников, все, что происходило в Горках, было под его контролем. В конце 1922 г., когда на Сталина была возложена обязанность следить за соблюдением режима, установленного врачами, Ленин попытался связаться с Троцким через Крупскую, но она была грубо остановлена Сталиным. Этот эпизод привел к обострению отношений между вождем и Сталиным, который вынуждено извинился и при этом полностью изолировал вождя и Крупскую. Все документы и записки Ленина проходили через Сталина, и, естественно, ни о какой связи с Троцким мечтать Ильичу не приходилось. К концу 1923 г, хотя и наступило временное улучшение, Ленин был настолько слаб, что о восстановлении своих позиций он не мог даже думать. Он не ходил на охоту, его вывезли на некое представление, которое было названо охотой. Сталин использовал создавшуюся ситуацию. За спиной еще живого вождя он от его имени производил перестановки в ЦК и в своем окружении, отодвигая ленинцев и троцкистов и вводя в состав своих людей. В роли серого кардинала он пробыл всего лишь год, и смерть Ленина вынудила его вести борьбу за власть в открытую. Крупская сгоряча высказалась, что, если бы Ленин прожил до 1926 г., то Сталин посадил бы его в тюрьму. Этим она хотела сказать, что через два года Сталин был бы настолько силен, что мог арестовать всех ленинских соратников вместе с вождем. После смерти Ленина, в создавшейся ситуации, когда оставались всесильные противники, ему приходилось лавировать. Со всей ленинской гвардией ему удалось расправиться лишь через 13 лет. Ленин не стал жертвой интриг Сталина, наоборот его смерть только усложнила продвижение Сталина к вершине власти, и ему пришлось включить все механизмы подковерной борьбы, чтобы стать победителем.

Опубликованная информация о болезнях и причинах смерти членов семейства Ульяновых по линии Ильи Николаевича позволяет заявить, что большинство из них страдали от наследственной предрасположенности к сужению кровеносных сосудов, которое приводило к уменьшению кровотока к органам. Нарушение кровообращения в головном мозге вызывали головные боли, бессонницу, нервозы, снижение памяти и интеллекта, а позже приводили к нарушению двигательного аппарата и к кровоизлиянию в мозг. Нервная, напряженная работа без отдыха способствовала ускорению развития заболеваний кровеносной системы и к заболеванию разных органов. Ульяновы уходили из жизни в основном в зрелом возрасте, не дожив до старости:

1. Николай Васильевич (1769 – 1836), - дед Ленина, прожил 67 лет, занемог в конце 1835 г, в мае 1836 г. не мог ходить.

2. Мария Николаевна Горшкова (1821 – 1877), тетя Ленина, прожила 56 лет.

3. Василий Николаевич (1819 – 1878), дядя Ленина прожил 59 лет. Василий долго болел, в церковной записи определено, что «умер от чахотки». Диагноз ставили не врачи, а священнослужители. Слово «чахотка» произошло от слова «чахлый», слабый, истощенный. Вполне возможно, что Василий Николаевич угасал у всех на глазах, и выглядел он как Ленин перед смертью. Вот и определили – «чахотка». То, что на голове носил постоянно повязку, говорит больше о головных болях. При височном артериите головные боли сопровождаются напряжениями в области скальпа, которые вызывают боль при малейшем прикосновении. Болезнь приводит к необъяснимым потерям веса. Очень похоже, что Василий Николаевич страдал от ухудшения кровоснабжения мозга.

4. Феодосия Николаевна (1823-1908), тетя Ленина, прожила долгую жизнь, умерла в возрасте 85 лет.

5. Илья Николаевич (1831 – 1886), отец Ленина, прожил 54 года, скоропостижно скончался, от «кровоизлияния в мозг».

6. Владимир Ильич (1870-1824), прожил всего 53 года, скончался из-за «распространенного атеросклероза артерий с резко выраженным поражением артерий головного мозга».

7. Мария Ильинична (1878 – 1937), младшая сестра Ленина, прожила 59 лет, умерла от «кровоизлияния в мозг»

8. Анна Ильинична (1864 – 1935), старшая сестра Ленина, прожила 71 год, долго и серьезно болела.

9. Дмитрий Ильич (1874-1943), младший брат, прожил 69 лет. Последние годы передвигался только в инвалидной коляске - отказали ноги из-за заболевания системы кровообращения. Умер от «кровоизлияния в мозг».

10. Виктор Дмитриевич (1917-1984), племянник Ленина, прожил 67 лет, умер в результате острого нарушения мозгового кровообращения и «кровоизлияния в мозг».

11. Ольга Дмитриевна (1922 – 2011), племянница Ленина, прожила дольше всех из членов семьи Ульяновых, умерла в возрасте 89 лет.

Наследственность, напряженная работа, стрессы и кочевая жизнь стали главными причинами столь ранней смерти Владимира Ильича, его отца Ильи Николаевича и младшей сестры Марии. Попытки объяснить столь ранний их уход из жизни самоубийством или отравлением беспочвенны. Короткая жизнь им была предопределена мутациями в геномных структурах их предков, а потомки своими действиями еще больше ее сократили. Болезни детей Ильи Николаевича и причины их смерти нас убеждают в правильности наших рассуждений относительно их отцовства, - они были все из одного рода Ульяниных - Ульяновых. А Иван Сидорович Покровский (1839-1922) прожил 83 года, при чем последние 25 лет в одиночестве, без ухода и без Кремлевской больницы с ее лучшими врачами. Если бы он был отцом детей Марии Александровны, то жили бы они значительно дольше.

| |

Болезнь и смерть Владимира Ленина до сих пор покрыты плотной завесой тайны. Главный врач Научно-медицинского геронтологического центра, невролог и гериатр Валерий Новоселов несколько лет изучал архивы, в которых содержатся документы о последних днях Ленина, а также монографии врачей главы советского государства. По итогам исследовательского проекта готовится к печати научно-документальная книга. Почему диагноз Ленина до сих пор не разглашается,
в каких целях государство использует медицинских работников и почему темное историческое прошлое до сих пор мешает нормальным отношениям врачей и пациентов, поговорила с Валерием Новоселовым.

«Лента.ру»: Почему решили заняться болезнью Ленина? Любите исторические детективы?

Новоселов: В 1989 году я поступил в аспирантуру НИИ мозга Академии медицинских наук СССР. Тема моей работы была «Нейрофизиологический анализ деятельности головного мозга при нормальном старении и при сосудистой деменции». Поэтому заинтересовался клинической картиной болезни Ленина, у которого, как считается, было мультиинфарктное поражение мозга. О состоянии его здоровья имеется очень много публикаций, но в основном это рассуждения разных историков, конечно, без признаков медицинских знаний и не подкрепленные никакими историческими документами.

За весь период было выпущено только две книги в 1997 и 2011 годах академика РАМН, директора института физико-химической медицины Юрия Михайловича Лопухина «Болезнь, смерть и бальзамирование В.И. Ленина». Он с 1951 года работал в лаборатории при мавзолее. Собственно, о болезни вождя там немного. Большая часть все-таки посвящена истории с бальзамированием. Юрий Михайлович в итоге написал, что по самой болезни у него осталось больше вопросов, чем ответов. Документальная часть в его книге отсутствовала.

Вы с ним встречались?

Когда я начал писать свою книгу, Лопухина уже не было в живых. Он умер в октябре 2016 года. В январе 2017-го я написал запрос о предоставлении доступа к документам пациента, которые находятся в архиве . Сейчас он называется РГАСПИ (Российский государственный архив социально-политической истории - прим. «Ленты.ру» ), и меня, что необычно, допустили. С января по апрель 2017 года все свободное время я проводил в архиве. И на какой-то стадии я должен был сделать доклад в московском научном обществе врачей-терапевтов. Они меня подгоняли: давай побыстрее. И я отправил запрос в РГАСПИ о необходимости изготовления копий документов для ускорения работы.

Почему просто их не сфотографировали?

Это запрещено, а я законопослушный человек. Поэтому работал с компьютером в рамках режима, определенного сотрудниками архива. Из архива пришел ответ: «Не можем предоставить вам ксерокопии документов, так как доступ к ним ограничен на 25 лет». Спрашиваю, как так? В соответствии с федеральным законом о тайне документы в архиве ЦК КПСС, связанные с болезнью Ленина, были закрыты на 75 лет после его смерти. В 1999 году все ограничения должны были снять. Оказалось, что руководство архива продлило срок по просьбе внучатой племянницы Ленина . То есть мне давали работать с документами со статусом ограниченного доступа, но ответственные лица меня не уведомили об этом.

Когда новое ограничение заканчивается?

В 2024 году. Но не факт, что этим документам снова не присвоят статус «ограниченный доступ», что обозначает в переводе на внятный русский язык - «доступа нет». Ведь в 1999 году у Росархива никаких полномочий продлевать ограничение не было. Они знали о том, что нарушают закон. Но, как объяснили, «пошли навстречу (…) племяннице В.И. Ленина». В своем ответе мне в РГАСПИ сказали, что не возражают, если сведения, полученные мной в архиве, будут использоваться в научных целях. И вот теперь я закончил писать научно-документальную книгу о врачах и их пациенте Ленине. Для меня эта книга является своеобразной точкой в истории медицины советского периода. В ближайшее время будет сделан доклад или серия докладов на научном обществе историков медицины.

Не боитесь, что вам могут предъявить обвинение в разглашении государственной тайны?

У нас немало историй о том, как люди получали какие-то сведения из научных журналов, прессы, а потом государство им действительно предъявляло обвинение в измене. Я не хотел бы получить ограничение в правах, например в выезде за пределы России, поэтому отправил в запрос о том, какие у меня есть права по работе с архивными документами. И спросил, нарушили ли сотрудники РГАСПИ российский закон, когда разрешили мне работать в архиве. Жду официальный ответ.

Что вам удалось выяснить?

Учитывая сложную ситуацию с гостайной, сегодня я могу опираться в своем рассказе на документы, которые находятся в открытом доступе. Это монографии основателей отечественной неврологии и самих врачей нашего пациента. И есть дневник «с ограничением доступа» (записи самих лечащих врачей Ульянова), к которому меня допустили. Он представляет собой толстую папку в дерматиновой обложке коричневого цвета в 410 страниц формата А4. Формально это не медицинская документация, слово «диагноз» там нигде не звучит. В нем содержится масса информации: что пациент ел, с кем встречался. Записи начинаются с конца мая 1922 года, когда считается, что Ленин заболел. И заканчиваются 1924-м - с его смертью. Вели дневник три врача: Василий Васильевич Крамер, собравший анамнез пациента; , который начал его лечить; и , закончивший лечение. Никто в России и мире, кроме меня, дневник не видел. Вот такой удивительный факт. Но в этом документе - прямая речь самих врачей пациента Ленина, которые попали в сложную историческую ситуацию.

Какой специальности это были врачи?

Все основные врачи были неврологами. По официальной версии, у Ленина случилась серия инсультов, которыми как раз занимаются эти специалисты. Кстати, с самого начала болезни Ленина можно заметить интригу. В России к 1922 году было три ведущих невролога, три мировых звезды: Лазарь Соломонович Минор, Ливерий Осипович Даркшевич и Григорий Иванович Россолимо. Когда по просьбе советских руководителей в Москву приехали иностранные доктора, чтобы осмотреть Ленина, они были удивлены, что никто из этих знаменитостей не привлечен к лечению вождя. Смотрите: Ленин повернул историю всего мира, с каким знаком, плюс или минус, - это уже другой вопрос. Но его личный врач Кожевников вообще никому неизвестен. Сегодня есть только надпись на могильном камне.

Среди докторов специально выбирали серую мышь?

Думаю, неизвестным его сделали потом. Я читал мемуары академика , основателя советской школы патологической анатомии. Он упоминает Кожевникова несколько раз, причем в списке выдающихся врачей. Кроме него, из ведущих неврологов РСФСР (СССР тогда еще не было) Ленина наблюдал только Владимир Михайлович Бехтерев, которого в 1927 году отравили.

Именно из-за того, что он наблюдал Ленина?

В народе бытует версия, что Бехтерева отравили из-за диагноза, который он поставил Сталину: паранойя. Но я встречался с правнуком Бехтерева, директором НИИ мозга человека Святославом Медведевым и, конечно, спросил его об этом. Родственники уверены, что причина именно в Ленине. В Петрограде под руководством Бехтерева тогда работал Институт мозга, и ученый справедливо полагал, что мозг Ленина должен храниться у них. Однако Сталин был против. Он боялся, что мозг может нести в себе информацию, которой могут воспользоваться.

Но почему нельзя было просто взять и оставить мозг в Москве?

Бехтереву нельзя было приказать отойти в сторону. Он мировое светило. Глыба в науке. Именем Бехтерева в медицине названо 47 симптомов, синдромов, болезней. Этот рекорд до сих пор никому из ученых в мире не удалось превзойти. То есть для руководителей советского государства Бехтерев был недосягаемой величиной. А еще он был очень упрямым мужиком. Накануне смерти он собирался ехать на крупную неврологическую конференцию за рубеж. Вероятно, его побоялись выпускать как носителя тайны болезни и смерти Ленина. Поскольку влияния на академика не было, решили действовать проверенным методом - отравили. Он вечером заболел, а утром умер. Клиническая картина была характерна для отравления мышьяком. Все последующие события с вскрытием на дому - вернее, просто забором мозга и мгновенной кремацией - только подтверждают политический заказ. Как и отсутствие судебно-медицинского исследования, которое должны были провести в этом случае.

Чем все-таки болел Ленин, если даже сегодня все документы об этом засекречены?

Нельзя с позиции современной медицины изучать заболевание Ленина. Клиническую картину я рассматриваю не с точки зрения сегодняшнего врачебного мышления, а стараюсь встать на уровень развития медицинской науки того времени. Иду с двух сторон: внимательно исследую врачебный дневник и патологоанатомический акт вскрытия тела Ленина. Документ был написан на следующий день после смерти, 22 января 1924 года, в подмосковной усадьбе в Горках. В этой ситуации тоже все странно. Пациента вскрывают 22 января, а на следующий день, 23 января, тело доставляют в Москву. Не вызывает вопросов? Почему бы сразу не отвезти тело в профильное учреждение, где есть патологоанатомы, секционные столы, инструменты, прозекторы? А его сначала вскрывают в Горках, где ничего нет. Там же собирают медицинский консилиум - 11 человек. Из них только трое врачей были в усадьбе с момента смерти, остальных нужно было доставлять на место. Москва в то время заканчивалась недалеко от Саратовского (ныне Павелецкого) вокзала. Усадьба Горки - далеко. Кругом усадьбы - обширная лесопарковая зона. Вокруг - около 30 человек охраны из латышских стрелков.

Врачи заключение писали под прицелом?

По крайней мере, моральная атмосфера была соответствующей. Совершенно очевидно, что в Москве трудно было бы обеспечить нужный уровень секретности, поэтому выбрали усадьбу в лесу. Но даже в удаленных Горках все-таки произошел инцидент. В медицинской комиссии, присутствовавшей на вскрытии, был Федор Александрович Гетье - личный врач семьи Ульяновых. Это русский человек с французскими корнями. Из всех присутствующих он единственный не подписал патологоанатомический акт исследования тела Ленина. Однако есть второй документ, также от 22 января 1924 года, с подписью Гетье.

Разница между этими бумагами в чем?

В документе с подписью Гетье было сказано: «Обнаружены резкие изменения кровеносных сосудов головного мозга, свежее кровоизлияние, что послужило причиной смерти...» С этим доктор Гетье согласился. Но его подписи нет под заключением, что «причиной болезни умершего являлся атеросклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания...» Диагноза Abnutzungsclerose не существовало ни тогда, ни сейчас. Еще в начале прошлого века теория об износе сосудов была признана несостоятельной всеми специалистами мира. И патологоанатом номер один в стране и в мире Алексей Абрикосов, вскрывавший тело, не мог этого не знать. Как не могли не знать и его коллеги, приглашенные в Горки. Вскрытие длилось 3 часа 10 минут, как указано в акте. В мемуарах Абрикосов указывал время 3 часа 50 минут. На этот нюанс могут обратить внимание врачи.

Длительность процедуры - это важная деталь?

Такое вскрытие должно было занять не более двух часов. Чем занимались оставшиеся два часа? В Горках был телефон, и, самое вероятное, дополнительное время ушло на согласование диагноза с Политбюро. То есть две страницы акта написаны врачами, а заключительный абзац о необычном атеросклерозе спущен сверху. Но если внимательно вчитаться в патологоанатомический акт, то человеку с медицинским образованием станет ясно, что никакого атеросклероза у Ленина не было.

Что такое атеросклероз? Для него характерны определенные морфологические изменения. Первое - обязательно липидные (жировые) пятна на стенках сосудов, второе - атеросклеротические бляшки. Бляшка - это структурное морфологическое образование, которое имеет края. При резком развитии атеросклероза количество бляшек становится очень большим, они частью сливаются друг с другом и придают внутренней поверхности пораженных артерий на большом протяжении грубый бугристый вид.

Фото: предоставлено Валерием Новоселовым

В акте вскрытия Ленина написано: сосуды как шнуры. И другие подробности. Все это описывает другое заболевание: менинговаскулярный сифилис головного мозга. У главного патологоанатома Москвы тех лет Ипполита Давыдовского есть подробное описание характерных черт этой патологии. Если его определение наложить на акт вскрытия Ленина - у специалистов исчезнут сомнения.

Сифилис врачи увидели именно на вскрытии, но побоялись обнародовать?

В открытых документах врачи Ленина ясно написали, что при жизни пациент получал лечение, соответствующее диагнозу. А лечили Ленина только противосифилитическими препаратами. Это тяжелые металлы: ртуть, висмут, мышьяк, большие дозы йода каждый день. Все это описано у академика Лопухина. На тот момент во всем мире с сифилисом боролись только так.

Состав команды докторов, лечивших Ленина, также о многом может сказать. Например, его основной лечащий врач Кожевников в те годы считался ведущим специалистом в России по нейросифилису. Также специально для консультации Ленина был из Германии вызван Макс Нонне - главный специалист Европы по лечению нейросифилиса.

Хотите сказать, что болезнь Ленина для ближайшего окружения не была тайной?

У Ленина для того времени была стандартная клиническая картина. В психиатрических отделениях российских больниц пациентов с точно такими же симптомами было от 10 до 40 процентов. Поэтому все прекрасно понимали, что это такое. В том числе и данный пациент, ведь неслучайно он просил яду. Он видел, как обычно заканчивается эта болезнь: прогрессирующим параличом, слабоумием. Главный патологоанатом Москвы Ипполит Давыдовский писал: «По данным секций (вскрытий - прим. «Ленты.ру» ), количество больных сифилисом в 1924-1925 годах составляло 5,5 процента населения». То есть из ста москвичей как минимум пятеро были больны. И эта статистика неполная. Регионы сильно отличались друг от друга. В Калмыкии, например, больных было до 43 процентов от списочного состава населения. Поголовные осмотры в 1920-х годах показали, что в отдельных селах Центральной России сифилисом болели до 16 процентов жителей.

То есть в России была эпидемия сифилиса?

Сифилис являлся колоссальной проблемой не только для России, но и для Европы. Когда в 1940 году открыли антибиотики, эту болезнь стало лечить довольно просто, а до этого она представляла угрозу государственной безопасности. Как именно заразился Ленин - мы не знаем, анамнез собран слабо. Но хочу подчеркнуть, что в то время бытовой сифилис был широко распространен. Ну и путь самого заражения мне не интересен, для меня это обычная болезнь, которая стала самым запутанным событием в истории не только нашей медицины, но и медицины всего мира.

Если сифилис бытовой, по идее, о нем не стыдно говорить. Заразиться мог каждый, даже ребенок. К чему все было засекречивать?

Сифилис, неважно какой, всегда считался «недостойным» заболеванием. У него было множество названий: французская, польская, гнилая болезнь, франц-венера. Для врачей все равно, кого и от чего лечить: хоть беленьких, хоть красненьких. Есть деонтология - наука о должном. Врач избрал свою стезю, пошел по пути долга. Но в медицину тогда вмешалась политика. Что строили революционеры? Человека нового образца. Сифилис в этот «красный проект» никак не вписывался.

Вы упомянули науку о должном. Но разве то, что врачи пошли на сделку с властью, скрыли правду - это не нарушение деонтологии?

Пациенту никто не вредил. Сделка с властью заключалась в том, что врачи молчали, участвовали в политической игре с печатанием ложных бюллетеней с информацией о здоровье главы государства. Всего за время болезни вышло 35 бюллетеней. Даже Ленин смеялся, когда читал эти медицинские сводки. Об этом сохранилась запись в дневнике. «Я думал, что лучшие дипломаты в Гааге, а на самом деле это мои врачи», - говорил он. Но ведь не врачи же писали бюллетени, в которых сообщалось, что у Ленина гастроэнтерит.

ГПУ (Главное политическое управление при НКВД - прим. «Ленты.ру» ) гуляло по Европе, как у себя дома. К тому же иностранцы получили очень большие деньги. Кто-то 50 тысяч, кто-то 25 тысяч золотых рублей. Сегодня эта сумма эквивалентна миллионам долларов.

Что стало с советскими врачами, лечившими Ленина?

Я думаю, был негласный договор: пока врачи молчат, власть их не трогает. Обеспечивал его выполнение наркомздрав Николай Семашко. Он служил буфером между врачами и Сталиным, пытался сгладить шероховатости. Не получилось только с Федором Гетье, отказавшимся подписать акт вскрытия Ленина. С ним очень хитро поступили. У старого Гетье был единственный сын, Александр Федорович, в то время знаменитый тренер по боксу. Его расстреляли в 1938 году. Отец этого не вынес и через два месяца умер. Расстреляли и Николая Попова - в ленинской бригаде он был самым молодым врачом, только-только поступил в ординатуру и при знаменитом пациенте выполнял функции санитара. В 1935 году он попытался анкетировать Надежду Крупскую

Есть ли связь между сталинским «делом врачей» и болезнью Ленина?

В 1949 году гарант негласного договора между Сталиным и врачами Николай Семашко умирает. Сам, своей смертью. А дальше можно много версий выдвигать. Возможно, Сталин помнил, как врачи «соглашались». И просто представил, что с ним может произойти. И родилось «дело врачей». В 1953 году в Москве и Ленинграде были арестованы около 30 ведущих профессоров медицины. Сколько рядовых врачей - никто не считал. В конце марта 1953 года их должны были публично повесить на площадях обеих столиц. Но - повезло. Сталин умер. Однако последствия всех этих дел до сих пор чувствуются.

Каким образом?

Считаю, что сегодняшнее отношение россиян к врачам - заслуга в том числе и того дела с Лениным. Я много разговаривал с людьми, выдающимися историками страны и мира, великими врачами, учеными и обычными гражданами. Большинство считает, что Владимира Ильича лечили «не от того и не так». В результате у многих глубоко в сознании сидит недоверие к врачам. Поэтому мы должны показать, что руки - чистые, что Ленина лечили по самым высшим стандартам того времени, врачи делали все, что могли. Может, тогда хоть маленький процент россиян поймет, что к врачам не надо относиться как к вредителям. Наши коллеги, врачи из той истории, заслужили право на правду.

Современными научными методами можно установить официальный диагноз Ленина?

Нужна политическая воля. С момента распада СССР в России родились 38,5 миллиона человек и 52 миллиона умерли. Популяция совсем другая, нежели в ленинские времена. Когда те, кто изучал в вузах научный коммунизм, и бывшие октябрята окончательно уйдут в прошлое - наверное, тогда станут возможными перемены. История требует изучения и опубликования, чтобы это не повторилось. Когда я сегодня наблюдаю за скоростью возбуждения уголовных дел против медиков, мне кажется, что власть снова начала играть в игры с врачами. Может быть, прямой команды сажать докторов и не было. Но есть ведь и невербальные сигналы.

В январе 2014 г. отмечается 90-я годовщина со дня смерти В.И. Ленина. В связи с этим в средствах массовой информации обострилась дискуссия о причине болезни Ленина, об обстоятельствах его смерти. Автор книги, представленной вашему вниманию, Юрий Михайлович Лопухин, – доктор медицинских наук, профессор, академик Российской Академии медицинских наук, – с 1951 г. был сотрудником лаборатории при Мавзолее Ленина. В своей книге Ю.М. Лопухин рассказывает, как в действительности протекала болезнь В.И. Ленина, приводит много материалов, никогда не публиковавшихся в открытой печати. Автор говорит об официальном диагнозе смерти В.И. Ленина, вызывающем много вопросов, касается и версии, получившей хождение в прессе, о сифилитическом поражении головного мозга Ленина. В приложении приводятся воспоминания очевидцев последних лет жизни и смерти Ленина, – и материалы, связанные с бальзамированием его тела.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Как умер Ленин. Откровения смотрителя Мавзолея (Ю. М. Лопухин, 2014) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .

Болезнь и смерть Ленина

Болезнь В. И. Ленина, первые признаки которой появились в середине 1921 года, протекала своеобразно, не укладываясь ни в одну из обычных форм мозговых заболеваний. Начальные ее проявления в виде кратковременных головокружений с потерей сознания, дважды случившиеся с ним в 1921 году, как, впрочем, и субъективных ощущений навалившейся тяжелой усталости, мучительные страдания от постоянной бессонницы и головных болей вначале рассматривались близкими (да и лечащими врачами) как признаки переутомления, результат чрезмерного напряжения, последствия многочисленных волнений и переживаний, связанных с революцией, гражданской войной, разрухой, внутрипартийными распрями, первыми, все еще скромными успехами нового строя.

В июле 1921 года Ленин писал А. М. Горькому: «Я устал так, что ничегошеньки не могу». Да и было от чего устать: работать Ленину приходилось невероятно много. Сестра Ленина М. И. Ульянова свидетельствует, что, например, 23 февраля 1921 года Ленин принимал участие в 40 (!) заседаниях, на которых он председательствовал, давал распоряжения, писал проекты постановлений. Кроме того, в этот же день он принял 68 человек для бесед по текущим проблемам. И так было, по существу, ежедневно.

«С заседаний Совнаркома, – вспоминает М. И. Ульянова, – Владимир Ильич приходил вечером, вернее ночью часа в 2, совершенно измотанный, бледный, иногда даже не мог говорить, есть, а наливал себе только чашку горячего молока и пил его, расхаживая по кухне, где мы обычно ужинали».

Врачи, его лечившие (даже такой опытный терапевт, как профессор Ф. А. Гетье, невропатолог Л. О. Даркшевич и вызванные из Германии профессора О. Ферстер и Г. Клемперер), на первых порах считали, что у Ленина ничего, кроме сильного переутомления, нет.

«Никаких признаков органической болезни центральной нервной системы, в особенности мозга, налицо не имеется» – таково было заключение немецких профессоров. Все сходились на необходимости длительного отдыха, который, впрочем, как это стало ясно позже, мало ему помогал.

Зиму 1921/22 года В. И. Ленин пережил тяжело: вновь появились головокружения, бессонница и головные боли. По свидетельству профессора Даркшевича, приглашенного к нему 4 марта 1922 года, имелись «два тягостных для Владимира Ильича явления: во-первых, масса чрезвычайно тяжелых неврастенических проявлений, совершенно лишавших его возможности работать так, как он работал раньше, а, во-вторых, ряд навязчивостей, которые своим появлением сильно пугали больного».

Ленин с тревогой спрашивал Даркшевича: «Ведь это, конечно, не грозит сумасшествием?». В отличие от врачей, лечивших и наблюдавших Ленина и уверявших его, что все симптомы – это результат переутомления, сам Ленин уже к этому времени понимал, что болен тяжело.

По поводу первых своих обмороков (головокружений) он уверял Н. А. Семашко, что «это первый звонок». А несколько позже в разговоре с профессорами В. В. Крамером и А. М. Кожевниковым после очередного приступа Ленин заметил: «Так когда-нибудь будет у меня кондрашка. Мне уже много лет назад один крестьянин сказал: “А ты, Ильич, помрешь от кондрашки”, – и на мой вопрос почему он так думает, он ответил: “Да шея у тебя уж больно короткая”».

6 марта 1922 года Ленин уехал на две недели в деревню Корзинкино Московского уезда. Оставленные в Москве дела и заботы, однако, не отпускали его ни на минуту. В Корзинкине он пишет статью «О значении воинствующего материализма», готовится к выступлению с политическим отчетом ЦК на XI съезде партии большевиков. Его тревожат проблемы монополии внешней торговли, судьба Публичной библиотеки, возвращение труппы МХАТ из-за границы, финансовое положение высшей школы, развитие концессий, подготовка к Генуэзской конференции, состояние кинофотодела в стране. Он приходит к непростому, но вынужденному решению о необходимости изъятия церковных ценностей для борьбы с голодом, охватившим в это время Поволжье. Его нервируют факты злоупотребления местных властей, волокита с закупкой за границей мясных консервов, работа Совета Труда и Обороны и т. д. и т. д. 25 марта 1922 года он возвращается в Москву. 26 марта дорабатывает план политического отчета ЦК. 27 марта он открывает XI съезд РКП(б) и выступает с полуторачасовым политическим отчетом ЦК.

В начале апреля состояние Ленина несколько улучшилось, однако вскоре все тягостные симптомы болезни проявились с новой силой: появились мучительные головные боли, изнуряющая бессонница, нервозность. Ленин не смог участвовать во всех заседаниях XI съезда партии и только в конце (2 апреля) выступил с очень коротким заключительным словом.

10 апреля он отказывает Е. С. Варге в просьбе написать статью о новой экономической политике – своем любимом детище, для ежегодного журнала Коминтерна, ссылаясь на скверное самочувствие.

Ленин хотел тотчас после операции уехать, однако врачи настояли оставить его в палате нынешней Боткинской больницы на сутки.

24 апреля Ленин продиктовал проект директивной телеграммы на Генуэзскую конференцию, 27-го – участвовал в заседании политбюро, 28-го – правил корректуру брошюры «Старые статьи на близкие к новым темы». Май был насыщен, как всегда, текущими делами. Ленин пишет статью (2 мая) «К десятилетнему юбилею “Правды”»; решает вопросы о внутреннем хлебном займе, железных дорогах, увеличении ассигнования на народное образование; он беспокоится о ходе Генуэзской конференции и шлет директивную телеграмму Г. В. Чичерину, 4 мая – участвует в заседании политбюро ЦК партии, где окончательно принимается решение о борьбе с голодом путем продажи церковных ценностей за границей. (Этот акт, в котором часть нынешних историков усматривают только варварство, на самом деле был мотивирован чудовищным голодом в Поволжье из-за небывалой засухи и неурожая, иными словами, соображениями гуманности. Другое дело – нередко варварское исполнение этого решения на местах.) Трижды – 11, 16 и 18 мая – Ленин принимает участие в заседаниях политбюро и пленума ЦК, где принимались важные решения: о натуральном налоге, о библиотечном деле, развитии Академии наук, об Уголовном кодексе, о создании радиотелефонного центра и развитии радиотехники, об исследовании Курской аномалии, о монополии внешней торговли (этот вопрос еще долго не будет сходить со сцены).

Однако самочувствие Ленина было очень плохим: мучила бессонница с бесконечным ночным «прокручиванием» нерешенных проблем, участились головные боли, снизилась работоспособность.

«Каждый революционер, – говорил в это время Ленин профессору Даркшевичу, постоянно его наблюдавшему, – достигший 50 лет, должен быть готовым выйти за фланг: продолжать работать по-прежнему он больше уже не может; ему не только трудно вести какое-нибудь дело за двоих, но и работать за себя одного, отвечать за свое дело ему становится не под силу. Вот эта-то потеря трудоспособности, потеря роковая, и подошла незаметно ко мне – я совсем стал не работник».

В конце мая 1922 года Ленин решил отдохнуть в Боржоми или в местечке Шарташ в четырех верстах от Екатеринбурга, полагая, что отдых будет полезен не только ему, но и Н. К. Крупской, страдавшей гипертиреозом (болезнью Базедова или Грейвса). Однако планам этим не суждено было сбыться.

23 мая Ленин уехал в Горки, где пытался работать, однако вид у него, по свидетельству близких, был больной и подавленный. 25 мая после ужина у Ленина появилась изжога, что, впрочем, случалось и ранее. Вечером перед сном он почувствовал слабость в правой руке; около 4 часов утра у него была рвота, сопровождавшаяся головной болью. Утром 26 мая Ленин с трудом объяснил случившееся, не мог читать (буквы «поплыли»), попробовал писать, но сумел вывести только букву «м». Он ощущал слабость в правой руке и ноге. Такие ощущения продолжались недолго, около часа, и затем исчезли.

Парадоксально, но никто из приглашенных врачей: ни многоопытный профессор Гетье, ни лечивший его постоянно доктор Левин не заподозрили мозговое заболевание, а полагали, что все это следствие гастрита, тем более что и у матери Ленина подобное случалось. По совету Гетье Ленин принял слабительное (английскую соль), и ему был предписан покой.

Поздно вечером в субботу, 27 мая, появилась головная боль, полная потеря речи и слабость правых конечностей. Утром 28 мая приехал профессор Крамер, который впервые пришел к выводу, что у Ленина мозговое заболевание, характер которого ему был не совсем ясен. Диагноз его был такой: «явление транскортикальной моторной афазии на почве тромбоза». Иными словами – утрата речи из-за поражения моторно-речевой зоны головного мозга на почве закупорки (тромбоза) сосудов. Какова природа тромбоза – оставалось неясно. Крамер полагал: в основе лежит атеросклероз, однако то обстоятельство, что явление паралича конечностей и расстройство речи быстро прошли, Крамер объяснял поражением не магистральных (как это чаще бывает при атеросклерозе), а мелких сосудов головного мозга.

Болезнь и в самом деле носила необычный характер. Параличи и парезы то правой руки или правой ноги, то той и другой вместе повторялись в дальнейшем многократно и быстро исчезали. Головные боли носили тоже периодический характер и без какой-либо одной определенной локализации. У Ленина изменился почерк – он стал мелким, бросалась в глаза трудность выполнения простых арифметических задач, утрата способности к запоминанию, но, что самое поразительное, полностью, до последней финальной стадии, сохранялся профессиональный интеллект.

Для тяжелого атеросклероза многое было нетипичным: сравнительно молодой возраст (ему едва минуло 50 лет), сохранившийся интеллект, отсутствие каких-либо признаков нарушения кровообращения в сердце, конечностях; не было и явных признаков повышенного кровяного давления, способствующего появлению инсультов и тромбозов мозговых сосудов. Кроме того, как правило, поражения мозга при инсультах или тромбозах необратимы, имеют тенденцию к прогрессированию и, в принципе, бесследно не исчезают. При характерном для атеросклероза недостатке кровоснабжения мозга (ишемии), особенно длительном, интеллектуальные дефекты неизбежны, и чаще всего они выражаются в виде слабоумия или психоза, чего у Ленина по крайней мере до конца 1923 года не отмечалось.

29 мая собрался большой консилиум: профессора Россолимо, Крамер, Гетье, Кожевников, Семашко (нарком здравоохранения). Вот запись невропатолога Россолимо: «Зрачки равномерны. Парез правого n. Facialis (лицевой нерв. – Ю. Л.) . Язык не отклоняется. Апраксия (онемение. – Ю. Л.) в правой руке и небольшой парез в ней. Правосторонняя гемианопсия (выпадение поля зрения. – Ю. Л.) . Двусторонний Бабинский (имеется в виду особый диагностический рефлекс. – Ю. Л.) , затушеванный вследствие сильной защитной реакции. Двусторонний ясный Оппенгейм. Речь невнятная, дизартичная, с явлениями амнестической афазии».

Профессор Г. И. Россолимо признавал, что болезнь Ленина имеет «своеобразное, не свойственное обычной картине общего мозгового артериосклероза» течение, а Крамер, пораженный сохранностью интеллекта и, как показали дальнейшие наблюдения, периодическими улучшениями состояния, считал, что это не укладывается в картину артериосклероза (в принятой в те годы терминологии не было привычного нам термина «атеросклероз»), ибо «артериосклероз представляет собой заболевание, имеющее уже в самой природе нечто такое, что ведет за собой к немедленному, но всегда прогрессирующему нарастанию раз возникших болезненных процессов».

Словом, было много непонятного. Гетье, по словам Л. Д. Троцкого, «откровенно признавался, что не понимает болезни Владимира Ильича».

Одно из предположений, которое, естественно, составляло врачебную тайну, будучи только догадкой, сводилось к возможности сифилитического поражения головного мозга.

Для врачей России, воспитанных на традициях С. П. Боткина, который говорил, что «в каждом из нас есть немного татарина и сифилиса», и что в сложных и непонятных случаях болезней следует непременно исключить специфическую (т. е. сифилитическую) этиологию заболевания, такая версия была вполне естественной. Тем более что в России сифилис в конце прошлого – начале текущего века в разных формах, включая наследственную и бытовую, был широко распространен.

Это предположение было мало и даже ничтожно маловероятным хотя бы потому, что Ленин отличался в вопросах семьи и брака абсолютным пуританством, хорошо известным всем, кто его окружал. Однако консилиум врачей решил тщательно проверить и эту версию. Профессор Россолимо в разговоре с сестрой Ленина Анной Ильиничной Ульяновой 30 мая 1922 года сказал: «…Положение крайне серьезно, и надежда на выздоровление явилась бы лишь в том случае, если в основе мозгового процесса оказались бы сифилитические изменения сосудов».

29 мая на консультацию был приглашен профессор А. М. Кожевников – невропатолог, специально исследовавший сифилитические поражения мозга (еще в 1913 году он опубликовал статью «К казуистике детских и семейных паралюэтических заболеваний нервной системы» в журнале «Невропатология и психиатрия им. С. С. Корсакова», 1913). Он взял кровь из вены и спинномозговую жидкость из позвоночного канала для исследования на реакцию Вассермана и изучения клеточного состава полученного материала.

На следующий день был приглашен и опытный окулист М. И. Авербах для изучения глазного дна. Глазное дно позволяет оценить состояние кровеносных сосудов мозга, так как глаз (точнее, его сетчатка) – это, по сути, выведенная наружу часть мозга. И здесь не было никаких заметных изменений сосудов или патологических образований, которые указывали бы на атеросклероз, сифилис или другую причину болезни мозга. Думаю, что, несмотря на все эти данные, лечащие врачи и особенно Ферстер и Кожевников все-таки не исключали полностью сифилитический генез мозговых явлений. Об этом, в частности, свидетельствует назначение инъекций мышьяка, который, как известно, долгое время был основным противо-сифилитическим средством.

По-видимому, Ленин понял подозрения врачей и как-то во время визита Кожевникова в начале июля 1923 года заметил: «Может быть, это и не прогрессивный паралич, но, во всяком случае, паралич прогрессирующий».

30 мая 1922 года, будучи в крайне угнетенном состоянии, Ленин попросил, чтобы к нему приехал Сталин. Зная твердый характер Сталина, Ленин обратился к нему с просьбой принести ему яд, чтобы покончить счеты с жизнью.

Сталин передал содержание разговора Марии Ильиничне Ульяновой. «Теперь момент, о котором я вам раньше говорил, наступил, – будто бы сказал Владимир Ильич Сталину, – у меня паралич и мне нужна ваша помощь».

Сталин обещал привезти яд, однако тут же передумал, боясь, что это согласие как бы подтвердит безнадежность болезни Ленина. «Я обещал, чтобы его успокоить, – сказал Сталин, – но если он в самом деле истолкует мои слова в том смысле, что надежды больше нет? И выйдет как бы подтверждение его безнадежности?»

Сталин немедля вернулся к больному и уговорил его подождать до времени, когда надежды на выздоровление уже не будет. Более того, Сталин оставил письменный документ, из которого явствует, что он не может взять на себя такую тяжкую миссию. Он хорошо понимал всю историческую ответственность и возможные политические последствия такого акта.

После 1 июня 1922 года здоровье Ленина начало улучшаться. Уже 2 июня профессор Ферстер отметил: «Исчезли симптомы поражения черепно-мозговых нервов, в частности лицевого и подъязычного, исчез парез правой руки, нет атаксии, ненормальные рефлексы (Бабинского, Россолимо, Бехтерева) отсутствуют. Восстановилась речь. Чтение беглое. Письмо: делает отдельные ошибки, пропускает буквы, но сейчас же замечает ошибки и правильно их исправляет».

11 июня Ленину стало уже значительно лучше. Проснувшись, он сказал: «Сразу почувствовал, что в меня вошла новая сила. Чувствую себя совсем хорошо… Странная болезнь, – прибавил он, – что бы это могло быть? Хотелось бы об этом почитать».

13 июня в Горках Ленина перенесли на носилках в Большой дом в комнату, из которой выходила дверь на террасу.

16 июня Ленину разрешили встать с постели, и он, как рассказывала медицинская сестра Петрашева: «Пустился даже со мной в пляс».

Несмотря на хорошее в целом состояние, время от времени у Ленина появлялись непродолжительные (от нескольких секунд до минут) спазмы сосудов с параличами правых конечностей, не оставляя, впрочем, после себя заметных следов. «В теле делается вроде буквы “s” и в голове тоже, – объяснял эти “кондрашки” Ленин. – Голова при этом немного кружится, но сознание не терял. Удержаться от этого немыслимо… Если бы я не сидел в это время, то, конечно, упал бы».

К сожалению, нередко он и падал. По этому поводу Ленин шутил: «Когда нарком или министр абсолютно гарантирован от падения?» – и с грустной усмешкой отвечал: «Когда он сидит в кресле».

Спазмы, которых до конца июня у него было 10, его беспокоили и расстраивали. В течение лета, в июле, августе, припадки были значительно реже. Сильный спазм с потерей речи и парезом конечностей случился 4 августа после инъекции мышьяка и закончился через 2 часа полным восстановлением функций. В сентябре их было только 2, да и то слабые. Головные боли, бывшие в июне почти ежедневно, в августе прекратились. Наладился и сон; бессонница была только после свиданий с коллегами по партии.

Профессор Ферстер, которому Ленин верил больше других, 25 августа отметил полное восстановление двигательных функций, исчезновение патологических рефлексов. Он разрешил чтение газет и книг.

В августе Ленина более всего занимали проблемы контроля и работа Наркомата рабоче-крестьянской инспекции.

В сентябре он уже пишет обстоятельную записку в рабоче-крестьянскую инспекцию В. А. Аванесову об изучении зарубежного опыта и организации работы канцелярского труда в советских учреждениях.

10 сентября пишет рецензию «Ложка дегтя в бочке меда» на книгу О. А. Ерманского «Научная организация труда и производства и система Тейлора». 11 сентября консилиум в составе профессоров О. Ферстера, В. В. Крамера, Ф. А. Гетье разрешает Ленину приступить к работе с 1 октября.

2 октября 1922 года Ленин возвращается в Москву. Дела захлестывают его через край, 3 октября он председательствует на заседании Совнаркома, 6 октября участвует в работе пленума ЦК партии, но чувствует себя очень плохо. 10 октября вновь заседание Совнаркома. Он отказывается принять участие в съезде рабочих текстильной промышленности и выступить на V Всероссийском съезде комсомола (10 октября). По воспоминаниям И. С. Уншлихта (1934), Ленин признавался: «Физически чувствую себя хорошо, но нет уже прежней свежести мысли. Выражаясь языком профессионала, потерял работоспособность на довольно длительный срок».

Однако 17, 19, 20, 24, 26 октября 1922 года он по-прежнему председательствует на заседаниях Совнаркома, решает множество крупных и мелких дел (Лозаннская конференция, ближневосточные проблемы, селекционная работа, торфяные разработки и т. д.).

29 октября присутствует на спектакле первой студии МХАТ «Сверчок на печи» по Ч. Диккенсу, но, не досмотрев, покидает театр, полностью потеряв интерес к пьесе.

31 октября произносит большую речь на заключительном заседании IV сессии ВЦИК IX созыва, вечером проводит длительное заседание Совнаркома.

Ноябрь 1922 года – последний активный месяц в политической жизни В. И. Ленина. Он по-прежнему ведет заседания Совнаркома, участвует в заседаниях политбюро, Совета Труда и Обороны, выступает на немецком языке 13 ноября на IV конгрессе Коминтерна с докладом «Пять лет российской революции…» Последнее его публичное выступление было 20 ноября 1922 года на пленуме Московского Совета.

25 ноября врачебный консилиум настаивает на немедленном и абсолютном отдыхе. Однако Ленин медлит с отъездом; остаются нерешенными тысячи дел: строительство Семиреченской железной дороги, все еще неясен вопрос о монополии внешней торговли, необходимо усиление борьбы со скупщиками платины, с хищническим ловом рыбы в Азовском море и т. д., и т. п.

Ленин находит время написать в эти дни статью «Несколько слов о Н. Е. Федосееве». Однако силы покидают его, и 7 декабря он уезжает в Горки. Несмотря на усталость, Ленин готовится к выступлению на X Всероссийском съезде Советов, 12 декабря он возвращается в Москву. 13 декабря случилось два тяжелых приступа с парезами конечностей и полной потерей речи. Врачебный консилиум запишет: «С большим трудом удалось уговорить Владимира Ильича не выступать ни в каких заседаниях и на время совершенно отказаться от работы. Владимир Ильич в конце концов на это согласился и сказал, что сегодня же начнет ликвидировать свои дела».

Придя в себя после приступов, Ленин, не откладывая, пишет письма, касающиеся вопросов, которые более всего его волнуют: о монополии внешней торговли, о распределении обязанностей между Советом Народных Комиссаров и Советом Труда и Обороны.

15 и 16 декабря 1922 года – вновь резкое ухудшение состояния Ленина. Он страшно волнуется за исход обсуждения на пленуме ЦК проблемы монополии внешней торговли. Просит Е. М. Ярославского записать выступление Н. И. Бухарина, Г. Л. Пятакова и других по этому вопросу на пленуме ЦК и непременно показать ему.

18 декабря пленум ЦК принял предложения Ленина о монополии внешней торговли и персонально возложил на Сталина ответственность за соблюдением режима, установленного для Ленина врачами. С этого момента начинается период изоляции, заточения Ленина, полное отстранение его от партийных и государственных дел.

22-23 декабря 1922 года здоровье Ленина вновь ухудшается – парализована правая рука и правая нога. Ленин не может смириться со своим положением. Еще так много нерешенного и недоделанного. Он просит консилиум врачей «хотя бы в течение короткого времени диктовать “дневники”». На совещании, которое собрал Сталин 24 декабря 1922 года с участием Каменева, Бухарина и врачей, было принято следующее решение:

Как это, к сожалению, нередко бывает при сверхвнимательном отношении к пациенту и привлечении к его лечению сразу многих авторитетных специалистов, очевидный и даже «студенческий» диагноз удивительным образом заменяется каким-нибудь умным, коллегиально принятым, разумно обоснованным и в конце концов ошибочным диагнозом.

Как уже говорилось, Н. А. Семашко, разумеется, из лучших побуждений, особенно в периоды ухудшения здоровья Ленина, приглашал на консультации многих крупных и известных специалистов России и Европы. К сожалению, все они скорее запутали, чем прояснили суть заболевания Ленина. Больному были последовательно поставлены три неверных диагноза, в соответствии с которыми и лечили его неверно: неврастению (переутомление), хроническое отравление свинцом и сифилис мозга.

В самом начале заболевания в конце 1921 года, когда усталость тяжким грузом навалилась на все еще крепкого и сильного Ленина, лечащие врачи единодушно сходились на диагнозе – переутомление. Очень скоро, однако, стало ясно, что отдых мало приносит пользы и все мучительные симптомы – головные боли, бессонница, снижение работоспособности и т. д. – не прекращаются.

В начале 1922 года, еще до первого инсульта, была выдвинута вторая концепция – хроническое отравление свинцом от двух пуль, оставшихся в мягких тканях после покушения в 1918 году. Не исключали, впрочем, и последствия отравления от яда кураре, который будто бы содержали пули.

Ранение Ленина случилось на заводе Михельсона 30 августа 1918 года. Фанни Каплан стреляла в Ленина с расстояния не более трех метров из пистолета системы браунинг пулями среднего калибра. Судя по воспроизведенной картине следственного эксперимента, проведенного Кингисеппом, в момент выстрелов Ленин разговаривал с Поповой, повернувшись к убийце левым боком. Одна из пуль попала в верхнюю треть левого плеча и, разрушив плечевую кость, застряла в мягких тканях надплечья. Другая же, войдя в левое надплечье, зацепила ость лопатки и, пронизав шею насквозь, вышла с противоположной правой стороны под кожу вблизи соединения ключицы с грудной костью.

На рентгенограмме, сделанной Д. Т. Будиновым (ординатором Екатерининской больницы) 1 сентября 1918 года, хорошо видно положение обеих пуль.

Каков же был разрушительный ход пули от входного отверстия на задней поверхности надплечья до края правой грудинно-ключично-сосковой мышцы?

Пройдя через слой мягких тканей, пуля с уже расщепившейся от удара в ость лопатки зазубренной головкой прошла через верхушку левого легкого, выступающую на

3-4 см выше ключицы, разорвав покрывающую ее плевру и повредив легочную ткань на глубину около 2 см. В этом участке шеи (так называемом лестнично-позвоночном треугольнике) расположена густая сеть кровеносных сосудов (щитовидно-шейный ствол, глубокая артерия шеи, позвоночные артерии, венозное сплетение), но что самое важное – здесь проходит главная артерия, питающая мозг; общая сонная артерия вместе с толстой яремной веной, блуждающим и симпатическим нервами.

Пуля не могла не разрушить густую сеть артерий и вен в этой области и так или иначе не повредить или ушибить (контузить) стенку сонной артерии. Из раны на спине сразу после ранения наружу обильно вытекала кровь, которая в глубине раны поступала также и в плевральную полость, вскоре полностью ее заполнив. «Громадное кровоизлияние в левую плевральную полость, которое сместило так далеко сердце вправо», – вспоминал в 1924 году В. Н. Розанов.

Далее пуля проскользнула позади глотки и, столкнувшись с позвоночником, изменила свое направление, проникнув на правую сторону шеи в область внутреннего конца ключицы. Здесь образовалась подкожная гематома (скопление крови в жировой клетчатке).

Несмотря на тяжесть ранения, Ленин довольно быстро поправился и после кратковременного отдыха приступил к активной деятельности.

Однако уже через полтора года появились явления, связанные с недостаточностью кровоснабжения мозга: головные боли, бессонница, частичная потеря работоспособности.

Удаление пули из шеи 23 апреля 1922 года не принесло облегчения. Подчеркнем, что, по наблюдению В. Н.

Розанова, участвовавшего в операции, у Ленина никаких признаков атеросклероза в то время не было. «Я не помню, чтобы тогда мы отмечали что-либо особенное в смысле склероза, склероз был соответственно возрасту», – вспоминал Розанов.

Все дальнейшие события четко укладываются в картину постепенного сужения левой сонной артерии, что связано с рассасыванием и рубцеванием тканей вокруг нее. Наряду с этим очевидно, что в левой сонной артерии, травмированной пулей, начался и процесс формирования внутрисосудистого тромба, прочно спаянного с внутренней оболочкой в зоне первичного ушиба артериальной стенки. Постепенное увеличение размеров тромба может протекать бессимптомно до того момента, пока он не перекроет просвет сосуда на 80 процентов, что, по всей видимости, и произошло к началу 1921 года.

Дальнейший ход болезни с периодами улучшений и ухудшений типичен для такого рода осложнений.

Можно полагать, что атеросклероз, который несомненно был к этому времени у Ленина, более всего поразил locus minoris resistentia, то есть наиболее уязвимое место – травмированную левую сонную артерию.

С изложенной концепцией согласуется точка зрения одного из известных отечественных невропатологов – З. Л. Лурье.

«Ни клинические исследования, – пишет он в статье “Болезнь Ленина в свете современного учения о патологии мозгового кровообращения”, – ни аутопсия существенных признаков атеросклероза или каких-либо других патологий со стороны внутренних органов не обнаружили». Поэтому Лурье полагает, что у Ленина «была сужена левая сонная артерия не вследствие атеросклероза, а из-за стягивающих ее рубцов, оставленных пулей, прошедшей через ткани шеи вблизи сонной артерии при покушении на его жизнь в 1918 году».

Так пуля, направленная убийцей Каплан в Ленина, в конце концов достигла своей цели.

В связи с резким ухудшением здоровья Ленина после очередного инсульта в марте 1923 года в Москву приехали: А. Штрюмпель – 70-летний патриарх-невропатолог из Германии, один из крупнейших специалистов по спинной сухотке и спастическим параличам; С. Е. Геншен – специалист по болезням головного мозга из Швеции; О. Минковский – знаменитый терапевт-диабетолог; О. Бумке – психиатр; профессор М. Нонете – крупный специалист в области нейролюэса (все из Германии).

Интернациональный консилиум с участием вышеупомянутых лиц, вместе с ранее прибывшим в Москву Ферстером, а также Семашко, Крамером, Кожевниковым и др., не отверг сифилитический генез заболевания Ленина.

После осмотра Ленина, 21 марта, профессор Штрюмпель ставит диагноз: endarteriitis luetica (сифилитическое воспаление внутренней оболочки артерий – эндартериит) с вторичным размягчением мозга. И хоть лабораторно сифилис не подтвержден (реакция Вассермана крови и спинномозговой жидкости отрицательна), он безапелляционно утверждает: «Терапия должна быть только специфической (то есть антилюэтической)».

Весь врачебный ареопаг с этим согласился.

Ленину стали энергично проводить специфическое лечение. Уже после его смерти, когда диагноз был ясен, при описании всей истории болезни это противосифилитическое лечение находит своеобразное оправдание: «Врачи определили заболевание как последствие распространенного, а частью местного сосудистого процесса в головном мозгу (sclerosis vasorum cerebri) и предполагали возможность его специфического происхождения (какое там – “предполагали”, они были в гипнотическом заблуждении. – Ю. Л.) , вследствие этого были сделаны попытки осторожного применения арсенобензольных и йодистых препаратов». Дальше через запятую идет оправдательная извиняющая вставка, написанная слева на полях; «чтобы не упустить эту меру в случае, если бы такое предположение подтвердилось». А затем и вовсе мажорное продолжение: «В течение этого лечения наступило весьма существенное улучшение до степени исчезновения болезненных симптомов общих и местных, причем головные боли прекратились уже после первого вливания».

Осторожные доктора (Гетье, Ферстер, Крамер, Кожевников и др.), конечно, лукавили – улучшение действительно наступило, но уже во всяком случае вне всякой связи с введением противолюэтических препаратов.

Более того, они далее пишут: «10 марта наступил полный паралич правой конечности с явлениями глубокой афазии, такое состояние приняло стойкое и длительное течение. Принимая во внимание тяжесть симптомов, было решено прибегнуть к ртутному лечению в форме втираний и Bismugenal’a, но их пришлось очень скоро прекратить (уже после трех втираний), вследствие обнаружившегося у больного воспаления легких» или же, как это писал В. Крамер, «идиосинкразии, то есть непереносимости».

Надо заметить, что непереносимость у Ленина была и к немецким докторам. Он интуитивно понимал, что они ему скорее вредят, чем помогают. «Для русского человека, – признавался он Кожевникову, – немецкие врачи невыносимы».

А были ли в самом деле аргументы в пользу нейросифилиса? Прямых или безусловных признаков сифилиса не было. Реакция Вассермана крови и спинномозговой жидкости, поставленная не один раз, была отрицательной.

Конечно, можно было предполагать врожденный сифилис, столь распространенный тогда в России. (По данным Кузнецова (цит. по Л. И. Картамышеву), в 1861–1869 годах в России заболевало сифилисом ежегодно более 60 тысяч человек, а в 1913 году в Москве на каждые 10 тысяч человек приходилось 206 сифилитиков.) Но и это предположение, очевидно, неверно хотя бы потому, что все братья и сестры Ленина рождались в срок и были здоровыми. И уж вовсе не было оснований полагать, что Ленин мог заразиться сифилисом от случайных связей, которых у него, без сомнения, никогда не было.

Что же в таком случае послужило основанием для предположения о нейролюэсе?

Скорее всего, сработала логика клиницистов конца прошлого – начала нынешнего века: если неясна этиология, не типична картина заболевания – ищи сифилис: он многолик и многообразен. «С раннего периода заболевания, – писал Ф. Хеншен в 1978 году, – шел спор о причинах поражения сосудов – сифилис, эпилепсия или отравление».

Что касается эпилепсии, точнее, малых припадков, наблюдавшихся во время болезни Ленина, то они являлись результатом очаговых раздражений коры головного мозга спаечным процессом при рубцевании зон омертвений (ишемией) разных участков мозга, что было подтверждено при утопсии.

Другой вероятный диагноз – атеросклероз сосудов мозга – тоже не имел абсолютных клинических признаков и во время болезни Ленина серьезно не обсуждался. Против атеросклероза было несколько веских доводов.

Во-первых, у больного отсутствовали симптомы ишемии (нарушения кровообращения) других органов, столь характерных для генерализованного атеросклероза.

Ленин не жаловался на боли в сердце, любил много ходить, не испытывал болей в конечностях с характерной перемежающейся хромотой. Словом, у него не было стенокардии, не было и признаков поражения сосудов нижних конечностей.

Во-вторых, течение болезни было нетипичным для атеросклероза – эпизоды с резким ухудшением состояния, парезами и параличами заканчивались почти полным и довольно быстрым восстановлением всех функций, что наблюдалось по крайней мере до середины 1923 года.

Конечно, удивительной была и сохранность интеллекта, который обычно после первого же инсульта сильно страдает. Другие возможные заболевания – болезнь Альцгеймера, Пика или рассеянный склероз – так или иначе фигурировали во врачебных дискуссиях, но единодушно отвергались.

Был ли резон лечить Ленина противолюэтическими средствами при таком зыбком диагнозе?

В медицине бывают ситуации, когда лечение проводят наугад, вслепую, при непонятной или неразгаданной причине болезни, так называемое лечение ех juvantibus. В случае с Лениным скорее всего это так и было. В принципе, диагноз люэтического поражения сосудов и соответствующее лечение не сказалось на течении атеросклероза и не повлияло на предопределенный исход. Словом, оно не принесло физического вреда Ленину (не считая болезненности процедур). Но ложный диагноз – нейросифилис – очень быстро стал инструментом политических инсинуаций и, конечно, нанес немалый моральный ущерб личности Ленина.

Как уже говорилось, 6 марта 1923 года наступило резкое ухудшение состояния Ленина. «Без всяких видимых к тому причин, – запишет В. В. Крамер, – наступил двухчасовой припадок, выразившийся в полной потере речи и полным параличом правой конечности».

10 марта 1923 года припадок повторился и привел к стойким изменениям как со стороны речи, так и правых конечностей. 14 марта начинается регулярная публикация официальных бюллетеней о состоянии здоровья Ленина. Ленин оказался прикованным к постели, без какой-либо возможности общаться с окружающими, тем более читать и писать.

Однако в середине мая 1923 года состояние здоровья начинает улучшаться, и 15 мая Ленина увозят из кремлевской квартиры в Горки. Профессор Кожевников пишет, что Ленин «окреп физически, стал проявлять интерес как к своему состоянию, так и ко всему окружающему, оправился от так называемых сенсорных явлений афазии, начал учиться говорить».

Летом 1923 года, начиная с 15–18 июля, Ленин начинает ходить, пробует писать левой рукой, в августе уже просматривает газеты. Надежда Константиновна Крупская ухаживает за больным, учится понимать его жесты, отдельные слова, интонации, мимику.

Крупская пишет в письмах И. А. Арманд (дочери И. Ф. Арманд): «Живу только тем, что по утрам В. бывает мне рад, берет мою руку, да иногда говорим мы с ним без слов о разных вещах, которым все равно нет названия», и позже: «Милая моя Иночка, не писала тебе целую вечность, хотя каждодневно думала о тебе. Но дело в том, что сейчас я целые дни провожу с В., который быстро поправляется, а по вечерам я впадаю в очумение и неспособна уже написание писем. Поправка идет здоровая – спит все время великолепно, желудок тоже, настроение ровное, ходит теперь (с помощью) много и самостоятельно, опираясь на перила, поднимается и спускается с лестницы. Руке делают ванны и массаж, и она тоже стала поправляться.

С речью тоже прогресс большой – Ферстер и другие невропатологи говорят, что теперь речь восстановится наверняка, то, что достигнуто за последний месяц, обычно достигается месяцами.

Настроение у него очень хорошее, теперь и он видит уже, что выздоравливает, – я уж в личные секретари к нему прошусь и собираюсь стенографию изучать. Каждый день я читаю ему газетку, каждый день мы подолгу гуляем и занимаемся…»

18 октября 1923 года Ленин просит отвезти его в Москву. Это был грустный прощальный визит в Кремль, где он зашел в свой кабинет, проехал по Сельскохозяйственной выставке, переночевал и утром уехал в Горки, где ему предстояло остаться до кончины.

Ноябрь и декабрь 1923 года Ленин провел, в сущности, в полной изоляции, его посетили только Н. И. Бухарин, Е. А. Преображенский и некоторые малоизвестные лица.

7 января 1924 года Ленин устраивает елку для детей совхоза и санатория. 17–18 января Крупская читает Ленину отчет о XIII партийной конференции. 19 января выезжает в лес на санях, наблюдая за охотой. 19–20 января читает принятые на XIII конференции резолюции об итогах дискуссии в партии. «Когда в субботу (19 января 1924 года), – вспоминала Н. К. Крупская, – Владимир Ильич стал, видимо, волноваться, я сказала ему, что резолюции приняты единогласно». 21 января после обеда больного осматривают профессора О. Ферстер и В. П. Осипов.

Вскоре начался последний приступ болезни. Ленину дали бульон, который он «пил с жадностью, потом успокоился немного, но вскоре заклокотало у него в груди», – вспоминала Н. К. Крупская. «Все больше и больше клокотало у него в груди. Бессознательнее становился взгляд. Владимир Александрович и Петр Петрович (медбрат и охранник) держали его почти на весу на руках, временами он глухо стонал, судорога пробегала по телу, я держала его сначала за горячую мокрую руку, потом только смотрела, как кровью окрасился платок, как печать смерти ложилась на мертвенно побледневшее лицо. Профессор Ферстер и доктор Елистратов впрыскивали камфору, старались поддержать искусственное дыхание, ничего не вышло, спасти нельзя было».

Вскрытие

В ночь после смерти Ленина, 22 января 1924 года, была создана комиссия по организации похорон. В ее состав вошли Ф. Э. Дзержинский (председатель), В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, В, Д. Бонч-Бруевич и другие. Комиссия приняла несколько неотложных решений: поручила скульптору С. Д. Меркурову немедленно снять гипсовую маску с лица и рук Ленина (что было сделано в 4 часа утра), пригласить известного московского патологоанатома А. И. Абрикосова для временного бальзамирования (на 3 суток до похорон) и произвести вскрытие тела. Гроб с телом было решено поместить в Колонном зале для прощания с последующим захоронением на Красной площади.

В протоколе вскрытия записано: «Пожилой мужчина, правильного телосложения, удовлетворительного питания. На коже переднего конца правой ключицы линейный рубец длиной 2 см. На наружной поверхности левого плеча еще один рубец неправильного очертания, 2 х 1 см (первый след пули). На коже спины под углом левой лопатки – кругловатый рубец 1 см (след второй пули). На границе нижней и средней части плечевой кости прощупывается костная мозоль. Выше этого места на плече прощупывается в мягких тканях первая пуля, окруженная соединительно-тканной оболочкой.

Череп – по вскрытии – твердая мозговая оболочка утолщена по ходу продольного синуса, тусклая, бледная. В левой височной и частично лобной области имеется пигментация желтого цвета. Передняя часть левого полушария, по сравнению с правой, несколько запавшая. Сращение мягкой и твердой мозговых оболочек у левой Сильвиевой борозды. Головной мозг – без мозговой оболочки – весит 1340 г. В левом полушарии, в области прецентральных извилин, теменной и затылочных долях, парацентральных щелей и височных извилин – участки сильного западения поверхности мозга. Мягкая мозговая оболочка в этих местах мутная, белесоватая, с желтоватым оттенком.

Сосуды основания мозга. Обе позвоночные артерии не спадаются, стенки их плотные, просвет на разрезе резко сужен (щель). Такие же изменения в задних мозговых артериях. Внутренние сонные артерии, а также передние артерии мозга плотные, с неравномерным утолщением стенок; значительно сужен их просвет. Левая внутренняя сонная артерия в ее внутричерепной части просвета не имеет и на разрезе представляется в виде сплошного, плотного, белесоватого тяжа. Левая Сильвиева артерия очень тонка, уплотнена, но на разрезе сохраняет небольшой щелевидный просвет.

При разрезе мозга желудочки его расширены, особенно левый, и содержат жидкость. В местах западений – размягчение тканей мозга с множеством кистозных полостей. Очаги свежего кровоизлияния в области сосудистого сплетения, покрывающего четверохолмие.

Внутренние органы. Имеются спайки плевральных полостей. Сердце увеличено в размерах, отмечается утолщение полулунных и двухстворчатых клапанов. В восходящей аорте небольшое количество выбухающих желтоватых бляшек. Венечные артерии сильно уплотнены, просвет их зияет, ясно сужен. На внутренней поверхности нисходящей аорты, а также и более крупных артерий брюшной полости – многочисленные, сильно выбухающие желтоватые бляшки, часть которых изъязвлена, петрифицированна.

Легкие. В верхней части левого легкого имеется рубец, на 1 см проникающий в глубину легкого. Вверху фиброзное утолщение плевры.

Селезенка, печень, кишечник, поджелудочная железа, органы внутренней секреции, почки без видимых особенностей.

Анатомический диагноз. Распространенный атеросклероз артерий с резко выраженным поражением артерий головного мозга. Атеросклероз нисходящей части аорты. Гипертрофия левого желудочка сердца, множественные очаги желтого размягчения (на почве склероза сосудов) в левом полушарии головного мозга в периоде рассасывания и превращения в кисты. Свежее кровоизлияние в сосудистое сплетение головного мозга над четверохолмием. Костная мозоль плечевой кости.

Инкапсулированная пуля в мягких тканях в верхней части левого плеча.

Заключение. Основой болезни умершего является распространенный атеросклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания (Abnutzungssclerose). Вследствие сужения просвета артерий мозга и нарушения его питания от недостаточности подтока крови наступали очаговые размягчения тканей мозга, объясняющие все предшествовавшие симптомы болезни (параличи, расстройства речи).

Непосредственной причиной смерти явилось: 1) усиление нарушения кровообращения в головном мозгу; 2) кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку в области четверохолмия».

А вот результаты микроскопического анализа, проведенного А. И. Абрикосовым: «Имеет место утолщение внутренних оболочек в местах атеросклеротических бляшек. Всюду присутствуют липоиды, относящиеся к соединениям холестерина. Во многих скопищах бляшек – кристаллы холестерина, известковые слои, петрификация. Средняя мышечная оболочка сосудов атрофична, склеротична во внутренних слоях. Наружная оболочка без изменений.

Головной мозг. Очаги размягчения (кисты), рассасывание мертвой ткани, заметны и так называемые зернистые шары, отложения зерен кровяного пигмента. Уплотнение глии – небольшое.

Хорошее развитие пирамидальных клеток в лобной доле правого полушария, нормальный вид, размеры, ядра, отростки.

Правильное соотношение слоев клеток справа. Отсутствие изменений миэлиновых волокон, невроглии и внутримозговых сосудов (справа).

Левое полушарие – разрастание мягкой мозговой оболочки, отек.

Заключение. 16 февраля 1924 года. Атеросклероз – склероз изнашивания. Изменение сосудов сердца, нарушение питания органа».

«Таким образом, – пишет А. И. Абрикосов, – микроскопическое исследование подтвердило данные вскрытия, установив, что единственной основой всех изменений является атеросклероз артериальной системы с преимущественным поражением артерий мозга. Никаких указаний на специфический характер процесса (сифилис и др.) ни в сосудистой системе, ни в других органах не обнаружено».

Любопытно, что эксперты, в состав которых входили Ферстер, Осипов, Дешии, Розанов, Вейсброд, Бунак, Гетье, Елистратов, Обух и Семашко, нашли необычный, но, видимо, достаточно подходящий в данном случае термин, определяющий особенности сосудистой патологии мозга Ленина, – Abnutzungssclerose, то есть склероз от изнашивания.

На третий день после кончины Ленина, 24 января 1924 года, Н. А. Семашко, обеспокоенный распространяющимися в России и за рубежом слухами о якобы сифилитической природе заболевания покойного, а также сравнительно скудными доказательствами атеросклероза, приведенными в акте вскрытия, пишет, видимо, по начальству: «Разъяснение об отсутствии всяких указаний на сифилитическое поражение они все (в том числе и Вейсброд) считают более целесообразным упомянуть в протоколе микроскопического исследования, которое сейчас готовится. Н. Семашко. 24.1».

Надо заметить, что вскрытие тела В. И. Ленина было произведено 22 января в непривычных условиях «на втором этаже дома в комнате с выходом на запад террасой. Тело Владимира Ильича лежало на составленных рядом двух столах, покрытых клеенкой» (примечание к акту вскрытия). Так как предполагалось кратковременное сохранение тела и подготовка его к обозрению, при аутопсии были допущены некоторые упрощения. Не был сделан разрез на шее, и таким образом, не были обнажены, осмотрены и взяты на микроскопическое исследование сонные и позвоночные артерии. Для микроскопического анализа были взяты кусочки мозга, почек и стенки только брюшного отдела аорты.

Как оказалось впоследствии, это сильно ограничило противосифилитические аргументы микроскопического анализа.

Итак, что же следует выделить из акта вскрытия?

Во-первых, наличие многочисленных очагов некроза мозговой ткани, преимущественно в левом полушарии. На его поверхности были заметны 6 зон западения (провалов) коры мозга. Одна из них находилась в теменной области и охватывала крупные извилины, ограничивающие спереди и сзади глубокую центральную борозду, идущую от макушки книзу. Эти борозды ведают чувствительными и двигательными функциями всей правой половины тела, и чем выше к макушке расположен очаг омертвения мозговой ткани, тем ниже на теле наблюдаются расстройства движения и чувствительности (стопа, голень, бедро и т. д.). Вторая зона относится к лобной доле мозга, которая, как известно, имеет отношение к интеллектуальной сфере. Третья зона располагалась в височной и четвертая – в затылочной долях.

Снаружи кора мозга во всех этих участках и особенно в зоне центральной борозды была спаяна грубыми рубцами с оболочками мозга, глубже же находились пустоты, наполненные жидкостью (кисты), образовавшиеся в результате рассасывания омертвевшего мозгового вещества.

Левое полушарие потеряло не менее трети своей массы. Правое полушарие пострадало незначительно.

Общий вес мозга не превышал средних цифр (1340 г), но с учетом потерь вещества в левом полушарии следует считать его достаточно крупным. (Впрочем, вес, как и размеры мозга и отдельных его частей, в принципе малозначимы. Самый большой мозг был у И. Тургенева – более 2 кг, а самый маленький – у А. Франса – чуть более 1 кг).

Эти находки вполне объясняют картину заболевания: правосторонний паралич без вовлечения мышц шеи и лица, трудности со счетом (сложение, умножение), что свидетельствует о выпадении в первую очередь непрофессиональных навыков.

Интеллектуальная же сфера, связанная более всего с лобными долями, даже в финальной стадии болезни была достаточно сохранной. Когда врачи предложили Ленину в качестве отвлекающего (или успокаивающего) средства играть в шашки, да еще непременно со слабым противником, он раздраженно заметил: «Что они, за дурака, что ли, меня считают?»

Сращения же коры мозга с оболочками, особенно выраженные в области центральных извилин, несомненно, явились причиной тех частых эпизодов кратковременных судорожных припадков, которые так беспокоили больного Ленина.

Дало ли что-нибудь исследование мозга для определения изначальной причины его поражения? Отметим в первую очередь, что типичных сифилитических изменений типа гумм, особых опухолеподобных разрастаний, характерных для третичного сифилиса, найдено не было. Были обнаружены зернистые шары в окружности кистозных полостей – результат деятельности фагоцитов – клеток, рассасывающих гемоглобин и омертвевшие ткани.

Не подтвержден диагноз Штрюмпеля – люэтический эндартериит. Просвет артерий мозга, отходящих от Виллизиева круга, действительно был сужен, однако что явилось причиной этого – инфекция или атеросклероз, по морфологической картине определить практически невозможно. Скорее всего, речь может идти о плохом наполнении этих сосудов за счет сужения или закупорки левой внутренней сонной артерии. Известные патологи – А. И. Струков, А. П. Авцын, Н. Н. Боголепов, неоднократно проводившие экспертизу препаратов мозга Ленина, категорически отрицают наличие каких-либо морфологических признаков специфического (люэтического) поражения.

Далее были осмотрены кровеносные сосуды самого мозга после его извлечения из черепной коробки. Видимо, удалось увидеть из полости черепа разрезанную левую внутреннюю сонную артерию, которая оказалась полностью облитерированной (закупоренной). Правая сонная артерия тоже выглядела пораженной с несколько суженным просветом.

Заметим, что большая масса мозга снабжается кровью только за счет четырех сосудов, из которых две крупные внутренние сонные артерии обеспечивают питание передних двух третей мозга, а две сравнительно тонкие позвоночные артерии орошают мозжечок и затылочные доли мозга (заднюю треть мозга).

Одной из созданных разумной природой мер, снижающих опасность немедленной смерти от закупорки или повреждения одной-двух и даже трех из вышеупомянутых артерий, является соединение всех четырех артерий друг с другом на основании мозга в виде сплошного сосудистого кольца – Виллизиева круга. А уж от этого круга идут артериальные ветви – вперед, к середине и назад. Все крупные артериальные ветви мозга располагаются в щелях между многочисленными извилинами и отдают мелкие сосудики с поверхности в глубину мозга.

Мозговые клетки, надо сказать, необычайно чувствительны к обескровливанию и погибают невозвратимо уже после пятиминутной остановки кровоснабжения.

И если у Ленина была поражена более всего левая внутренняя сонная артерия, то снабжение кровью левого полушария происходило за счет правой сонной артерии через Виллизиев круг. Разумеется, оно было неполноценным. Более того, левое полушарие как бы «обкрадывало» кровоснабжение и здорового правого полушария. В акте вскрытия указывается, что суженным был просвет основной артерии (a. basilaris), которая образуется из слияния обеих позвоночных артерий, а также всех шести собственно мозговых артерий (передних, средних и задних).

Даже кратковременный спазм мозговых сосудов, не говоря уже о тромбировании или разрывах стенок, при таких глубоко зашедших поражениях основных питающих мозг артерий, разумеется, приводил или к непродолжительным парезам конечностей и дефектам речи, или к стойким параличам, что и наблюдалось в конечной стадии заболевания.

Можно только сожалеть, что не были исследованы сосуды на шее, так называемые экстракраниальные сосуды: общие наружные и внутренние сонные артерии, а также позвоночные артерии, отходящие от крупных щитовидно-шейных стволов. Теперь хорошо известно, что именно здесь, в этих сосудах разыгрывается главная трагедия – атеросклеротическое их поражение, ведущее к постепенному сужению просветов из-за развития выступающих в просвет бляшек и утолщения оболочек сосудов вплоть до полного их закрытия.

Во времена Ленина эта форма болезней мозга (так называемая экстракраниальная патология) была, по существу, неизвестной. В 20-х годах не было средств диагностики таких заболеваний – ангиографии, разных видов энцефалографии, определения объемной скорости кровотока

с помощью ультразвуковых исследований и т. д. Не было и эффективных средств лечения: ангиопластики, шунтирования сосудов в обход суженного места и многих других. Атеросклеротические типичные бляшки были обнаружены при аутопсии тела Ленина в стенках брюшного отдела аорты. Сосуды сердца были изменены незначительно, как и сосуды всех внутренних органов. Вот как сообщал О. Ферстер 7 февраля 1924 года в письме коллеге О. Витке о происхождении болезни Ленина: «Аутопсия показала тотальную облитерацию левой внутренней сонной артерии, всей a. basilaris. Правая a. carotis int. – с тяжелым кальцинозом. Левое полушарие за малым исключением тотально разрушено – правое имеет изменения. Тяжелый aortitis abdominalae, легкий коронаросклероз» (Kuhlendaahl. Der Patient Lenin, 1974).

H. А. Семашко в статье «Что дало вскрытие тела Владимира Ильича» (1924) писал: «Внутренняя сонная артерия (arteria carotis interna) при самом входе в череп оказалась настолько затверделой, что стенки ее при поперечном перерезе не спадались, значительно закрывали просвет, а в некоторых местах настолько были пропитаны известью, что пинцетом ударяли по ним, как по кости».

Что касается сифилиса, то ни патологоанатомическое вскрытие, ни микроскопический анализ взятых на исследование кусочков тканей никаких специфических для этого заболевания изменений не обнаружили. Не было ни характерных гуммозных образований в мозгу, в мышцах или внутренних органах, не было и типичных изменений крупных сосудов с поражением преимущественно средней оболочки. Конечно, было бы крайне важным исследование дуги аорты, которая при сифилисе поражается в первую очередь. Но, по всей видимости, патологоанатомы были настолько уверены в диагнозе распространенного атеросклероза, что сочли лишним проводить такого рода исследования.

В целом, лечащих врачей, как и последующих исследователей, более всего поражало несоответствие течения заболевания Ленина с обычным ходом атеросклероза сосудов головного мозга, описанным в медицинской литературе. Раз наступившие дефекты быстро исчезали, а не утяжелялись, как это обычно бывает, болезнь шла какими-то волнами, а не по наклонной, как обычно. По этому поводу было создано несколько своеобразных гипотез.

Пожалуй, разумнее всего согласиться с мнением В. Крамера, которое разделял и А. М. Кожевников.

В марте 1924 года в статье «Мои воспоминания о В. И. Ульянове-Ленине» он пишет: «Чем же объясняется своеобразие, несвойственное обычной картине общего мозгового атеросклероза, течение болезни Владимира Ильича? Ответ может быть только один – у выдающихся людей, как гласит внедрившееся в сознание врачей убеждение, все необычно: как жизнь, так и болезнь течет у них всегда не так, как у других смертных».

Ну что же, объяснение далеко не научное, но зато по-человечески вполне понятное.

Полагаю, сказанного достаточно, чтобы сделать определенный и ясный вывод: у Ленина было тяжелое поражение мозговых сосудов, особенно системы левой сонной артерии. Неясным, однако, остается причина столь необычного превалирующего одностороннего поражения именно левой сонной артерии.

Вскоре после смерти Ленина правительством России было принято решение о создании специального научного института по изучению мозга Ленина (Научно-исследовательский институт мозга Российской академии медицинских наук).

Соратникам Ленина представлялось важным и вполне вероятным обнаружить те особенности строения мозга вождя, которые определили его необычайные способности. К изучению мозга Ленина были привлечены крупнейшие нейроморфологи России: Г. И. Россолимо, С. А. Саркисов, А. И. Абрикосов и другие. Из Германии был приглашен известный ученый Фохт и его ассистенты.

Антрополог В. В. Бунак и анатом А. А. Дешин тщательно описали внешнее строение мозга: особенности расположения и величины борозд, извилин и долей. Единственное, что можно извлечь из этого скрупулезного описания – представление о хорошо сформированной, без каких-либо заметных отклонений от нормы коре головного мозга (разумеется, правого здорового полушария).

Большие надежды на выявление чего-либо необычного возлагали на исследование цитоархитектоники мозга Ленина, иными словами, на изучение количества мозговых клеток, их послойного расположения, величины клеток, их отростков и т. д.

Среди множества различных находок, не имеющих, впрочем, строгой функциональной оценки, следует отметить хорошо развитый третий и пятый (клетки Бетца) слои клеток. Возможно, эта сильная выраженность связана с необычными свойствами мозга Ленина. Впрочем, это могло быть результатом компенсаторного их развития взамен потери части нейронов левого полушария.

Учитывая ограниченные возможности морфологии своего времени, было решено мозг Ленина рассечь на тонкие срезы, заключив их между двумя стеклами. Таких срезов получилось около двух тысяч, и они до сих пор покоятся в хранилище Института мозга, ожидая новых методик и новых исследователей.

Впрочем, получения в будущем каких-либо особых результатов от морфологических исследований, вероятно, ожидать трудно.

Мозг – уникальный и необычный орган. Созданный из жироподобных веществ, компактно упакованный в замкнутую костную полость, связанный с внешним миром только через глаз, ухо, нос и кожу, он определяет всю суть его носителя: память, способности, эмоции, неповторимые нравственные и психологические черты.

Но самое парадоксальное заключается в том, что мозг – хранящий колоссальную по объему информацию, являясь совершеннейшим аппаратом ее переработки, – будучи мертвым, уже ничего существенного не может сообщить исследователям о своих функциональных особенностях (по крайней мере, на современном этапе): точно так же как по расположению и количеству элементов современной ЭВМ невозможно определить, на что она способна, какова у нее память, какие программы в нее заложены, каково ее быстродействие.

День, когда умер Ленин, вписан в российскую историю черными буквами. Это случилось 21 января 1924 года, до своего 54-го дня рождения вождь мирового пролетариата не дожил всего три месяца. Медики, историки, современные исследователи так и не сошлись до сих пор в едином мнении о том, отчего умер Ленин. В стране был объявлен траур. Ведь из жизни ушел человек, который сумел первым в мире построить социалистическое государство, причем в самой большой стране.

Внезапная смерть

Несмотря на то что на протяжении долгих месяц Владимир Ленин серьезно болел, смерть его была внезапной. Это случилось вечером 21 января. Шел 1924 год, на территории всей Страны советов уже была установлена советская власть, и день, когда умер Владимир Ильич Ленин, стал национальной трагедией всего государства. По всей стране был объявлен траур, флаги были приспущены, на предприятиях и в учреждениях прошли траурные митинги.

Заключения экспертов

Когда умер Ленин, был немедленно собран медицинский консилиум, в котором участвовали ведущие врачи того времени. Официально медики обнародовали такую версию преждевременной смерти: острое нарушение кровообращения в головном мозге и, как следствие, кровоизлияние в мозг. Таким образом, причиной смерти мог стать повторный обширный инсульт. Также бытовала версия о том, что Ленин долгие годы страдал венерическим заболеванием — сифилисом, которым его заразила некая француженка.

Эта версия не исключена из причин смерти пролетарского вождя и по сей день.

Мог ли быть причиной сифилис

Когда умер Ленин, было произведено вскрытие тела. Патологоанатомы обнаружили, что в сосудах головного мозга наблюдается обширное известкование. Объяснить причину этого медики не могли. Во-первых, он вел достаточно здоровый образ жизни и никогда не курил. Он не страдал ожирением или гипертонией, у него не было обнаружено опухоли мозга или других явных поражений. Также у Владимира Ильича не было ни инфекционных заболеваний, ни диабета, при которых сосуды могли бы так пострадать.

Что касается сифилиса, то эта причина могла бы стать причиной смерти Ленина. Ведь в то время это заболевание лечили весьма опасными медикаментами, которые могли дать осложнения на весь организм. Однако ни симптомы заболевания, ни результаты вскрытия не подтверждали, что причиной смерти могла стать венерическая болезнь.

Плохая наследственность или сильные стрессы?

53 года — вот во сколько лет умер Ленин. Для начала ХХ века это был достаточно молодой возраст. Почему же он ушел так рано? Как считают некоторые исследователи, причиной столь ранней смерти могла стать и плохая наследственность вождя. Ведь, как известно, его отец умер точно в таком же возрасте. По симптомам и описанием очевидцев, он имели такое же заболевание, каким позже страдал его сын. Да и другие близкие родственники вождя имели в анамнезе сердечно-сосудистые заболевания.

Еще одной из причин, которая могла повлиять на здоровье Ленина, была его неимоверная загруженность на работе и постоянные стрессы. Известно, что он очень мало спал, практически не отдыхал и достаточно много работал. Историки описывают известный факт, когда в 1921 году на одном важном мероприятии Ленин напрочь забыл слова собственной речи. У него случился инсульт, после которого ему пришлось учиться говорить заново. Он едва мог писать. Ему пришлось потратить немало времени на реабилитацию и восстановление.

Необычные припадки

Но после того как у Ильича случился гипертонический удар, он пришел в себя и достаточно хорошо восстановился. В первых числах 1924 года он был настолько в форме, что даже сам отправился на охоту.

Непонятно, как прошел и последний день вождя. Как свидетельствуют дневники, он был достаточно активен, много разговаривал и ни на что не жаловался. А вот за несколько часов до смерти с ним случилось несколько сильных судорожных припадков. Они не вписывались в картину инсульта. Поэтому некоторые исследователи считают, что причиной резкого ухудшения здоровья мог стать обыкновенный яд.

Рука Сталина?

Когда родился и умер Ленин, знают сегодня не только историки, но и многие образованные люди. А раньше эти даты назубок помнил каждый школьник. А вот точную причину, по которой это случилось, ни медики, ни исследователи не могут назвать до сих пор. Существует еще одна интересная теория — Ленина, дескать, отравил Сталин. Последний стремился обрести абсолютную власть, а Владимир Ильич был серьезным препятствием на этом пути. Кстати, и позже Иосиф Виссарионович прибегал в отравлению как верному способу устранения своих противников. И это заставляет серьезно задуматься.

Ленин, который вначале поддерживал Сталина, резко изменил свое мнение и сделал ставку на кандидатуру Льва Троцкого. Историки уверяют, что Владимир Ильич готовился отодвинуть Сталина от управления страной. Он давал ему весьма нелестную характеристику, называл жестоким и грубым, отмечал, что Сталин злоупотребляет властью. Известно ленинское письмо, адресованное съезду, где Ильич выступил с резкой критикой Сталина и его стилем руководства.

Кстати, история с ядом имеет право на существование еще и потому, что годом ранее, в 1923 году, Сталин писал докладную на имя Политбюро. В нем шла речь о том, что Ленин хочет отравиться и просил его достать дозу цианистого калия. Сталин сообщил, что он этого выполнить не может. Кто знает, может быть, сам Владимир Ильич Ленин подсказал будущему преемнику сценарий своей смерти?

Кстати, токсикологическое исследование медики почему-то не провели в свое время. Ну а потом уже делать такие анализы было поздно.

И еще один момент. В конце января 1924 года должен был состояться 13-й партийный съезд. Наверняка Ильич, выступая на нем, вновь бы поднял вопрос о поведении Сталина.

Свидетельства очевидцев

В пользу отравления, как верной причины смерти Ленина, говорят и некоторые очевидцы. Писательница Елена Лермоло, которая была сослана на каторгу, в 30-х годах ХХ века общалась с личным поваром Владимира Ильича Гавриилом Волковым. Тот рассказал такую историю. Вечером он принес ужин Ленину. Тот находился уже в плохом состоянии и не мог разговаривать. Он протянул повару записку, в которой написал: «Гаврюшенька, меня отравили, я отравлен". Ленин понимал, что скоро умрет. И просил сообщить об отравлении Льву Троцкому и Надежде Крупской, а также членам Политбюро.

Кстати, последние три дня Ленин жаловался на постоянную тошноту. Но при вскрытии медики увидели, что его желудок находился почти в идеальном состоянии. Не могло у него быть и кишечной инфекции — на дворе стояла зима, а для этого времени года такие заболевания нехарактерны. Ну а пищу вождю готовили только самую свежую и тщательно ее проверяли.

Похороны вождя

Год, когда умер Ленин, отмечен в истории советского государства черной меткой. После смерти вождя началась активная борьба за власть. Многие его соратники были репрессированы, расстреляны и уничтожены.

Ленин умер в Горках под Москвой 24 января в 18 часов 50 минут. Его тело на паровозе было доставлено в столицу, гроб установили в Колонном зале Дома Союзов. В течение пяти дней народ мог попрощаться с руководителем новой страны, которая только начала строить социализм. Затем гроб с телом установили в Мавзолее, который был специально построен для этой цели на Красной площади архитектором Щусевым. До сих пор тело вождя, основателя первого в мире социалистического государства, там и находится.

Мозг Ленина – уникален!
Тех, кто напрягся и готов ринуться в политические дискуссии, очень прошу – расслабьтесь.
Речь идёт исключительно об анатомо-физиологических особенностях головного мозга Ленина, а не о его делах.

Обычный человечий мозг не вынес бы и сотой доли тех ударов, которые обрушила болезнь на мозг Ленина.

Согласно протоколу вскрытия трупа Ленина, левая сонная артерия, снабжающая левое полушарие головного мозга, представляла собой плотный тяж, без просвета. Т.е. кровь по этой артерии в мозг поступать не могла.
Левое полушарие головного мозга было значительно уменьшено в размерах и мозговое вещество лобной и височной долей было замещено кистами с жидким содержимым.
И это - доминантное полушарие!
Полушарие, отвечающее за логику, способность к синтезу и абстрагированию. Оно же отвечает за речь.
Это полушарие сохраняет и применяет все приобретенные в течение жизни навыки
.
Получается так, что небольшое количество сохранившихся мозговых клеток Ленина, находящихся в условиях кислородной недостаточности и плохого питания, смогли удумать советы постороннего, революцию, военный коммунизм, НЭП и Брестский мир.
Трудно себе представить, что мог бы совершить Ленин, будь его мозг здоров!

Изменения в сосудах мозга у Ленина возникли давно. Гораздо раньше 22 мая, когда произошла окончательная катастрофа

Воспоминания младшего брата Ленина, Дмитрия Ильича.
"По официальным данным, Владимир Ильич заболел в 1922 году, но он рассказывал мне осенью 1921 года, что он хочет жить в Горках, так как у него появились три такие штуки: головная боль, при этом иногда и по утрам головная боль, чего у него раньше не было. Потом бессонница, но бессонница бывала у него и раньше. Потом нежелание работать. Это на него было совсем не похоже... Бессонница у него всегда бывала, он и за границей жаловался, а вот такая вещь, как нежелание работать, -- это было новым".) "С марта 1922 года начались такие явления, которые привлекли внимание окружающих. Выразились они в том, что у него появились частые припадки, заключавшиеся в кратковременной потере сознания с онемением правой стороны тела. Эти припадки повторялись часто, до двух раз в неделю, но не были слишком продолжительными -- от 20 минут до двух часов. Иногда припадки захватывали его на ходу, и были случаи, что он падал, а затем припадок проходил, через некоторое время восстанавливалась речь, и он продолжал свою деятельность".

22мая 1922 года у Ленина развился «приступ»: потерял сознание, «отказали» правые конечности (правосторонний гемипарез), грубо нарушилась речь - он не мог говорить и не понимал обращённую речь (моторная и сенсорная афазии).
Проявления заболевания полностью соответствуют тем поражениям мозга, которые потом найдут при вскрытии.

В полном собрании сочинений Ленина есть его письмо 1913 года Максиму Горькому, которого взялся лечить доктор Манухин:
"Известие о том, что вас лечит новым способом "большевик", хотя и бывший, меня, ей-ей, обеспокоило. Упаси Боже от врачей-товарищей вообще, врачей-большевиков в частности! Право же, в 99 случаях из 100 врачи-товарищи "ослы", как мне раз сказал хороший врач. Уверяю вас, что лечиться (кроме мелочных случаев) надо только у первоклассных знаменитостей. Пробовать на себе изобретение большевика - это ужасно!"

Ленина взялись лечить не «ослы». Были приглашены известнейшие доктора ещё старорежимной России и светила из Европы.

Нонне, Минковски, Бумке, Кожевников, Елистратов, Бехтерев, Штрюмпель, Фёрстер, Борхардт и ещё более двадцати известнейших врачей.

Дело кончилось тем, что Ленин не стал контактировать с немецкими врачами, прогонял их и всячески демонстрировал своё нерасположение.
Даже его постоянный и наиболее ценный доктор Фёрстер делал свои назначения, не осматривая больного, а, только опираясь на сведения русских врачей, к которым Ленин благоволил.
Со слов Кожевникова, Ленин сказал однажды: «Немецкие врачи для русского человека – невыносимы!»

Немецкие врачи в долгу не оставались.
Вот ехиднейшая зарисовка психиатр Освальд Бумке.:
«Как правило, ежедневно в приемной Ленина... дежурили восемь врачей, шесть русских и два немца... Русские врачи были необычайно хорошо подготовлены в медицинском отношении, все они были хорошими диагностами и блестящими исследователями, некоторых осеняли великолепные научные идеи. Одного им недоставало - способности действовать. Во время многочасовых дискуссий мне часто казалось, что я вижу перед собой точную копию российского генштаба, который в самые тревожные моменты Мировой войны пускался в такие же длинные дебаты в поисках лучшей стратегической идеи... Нередко мы часами спорили о мерах, которые у нас принимают помощник врача или медсестра. Когда же эти переговоры, подчас прерываемые рассуждениями... о русской и немецкой душе, о каком-нибудь научном труде или вопросе мировоззрения, приносили хоть какой-то результат, внезапно один из русских врачей вновь заводил ту же волынку: «А вы не думаете, что лучше бы сделать то-то и то-то?»

На мой взгляд, все эти доктора совершили три основные ошибки в лечении Ленина.

1. В начальном периоде они приняли проявления болезни Ленина за переутомление.
Возможно, это было результатом того, что не всё о течении заболевания им было рассказано, возможно, что это результат слишком большого количества знаменитостей у постели больного.
Возможно «сбивало с толку» то, что состояние Ленина очень быстро улучшалось после, казалось бы, фатальных проявлений болезни.
В течение двух месяцев у него было не менее десяти эпизодов с судорогами, развитием гемипареза и нарушением речи. И все эти явления самостоятельно и быстро полностью исчезали!
Только сам Ленин сразу поставил себе диагноз верно!
Он сказал:
: "Так когда-нибудь будет у меня кондрашка. Мне уже много лет назад один крестьянин сказал: "А ты, Ильич, помрешь от кондрашки", - и на мой вопрос, почему он так думает, он ответил: "Да шея у тебя уж больно короткая".

2. Вторая ошибка – это диагностирование у Ленина сифилиса.
Для врачей России, воспитанных на традициях С. П. Боткина, который говорил, что "в каждом из нас есть немного татарина и сифилиса" и что в сложных и непонятных случаях болезней следует непременно исключить специфическую (т. е. сифилитическую) этиологию заболевания, такая версия была вполне естественной. Тем более что в России сифилис в конце прошлого - начале текущего века в разных формах, включая наследственную и бытовую, был широко распространен.
Но такого - же мнения придерживались и немецкие врачи.
После осмотра Ленина профессор Штрюмпель ставит диагноз: endarteriitis luetica (сифилитическое воспаление внутренней оболочки артерий - эндартериит) с вторичным размягчением мозга. И хоть лабораторно сифилис не подтвержден (реакция Вассермана крови и спинномозговой жидкости отрицательна), он безапелляционно утверждает: "Терапия должна быть только специфической (то есть антисифилитической)".

Весь врачебный ареопаг с этим согласился.

Ленину стали энергично проводить специфическое лечение. Ему вводятся препараты мышьяка, висмута и йодистые препараты. Т.е. препараты для лечения сифилиса.
Улучшения это не приносит и, более того - неврологическая симптоматика усугубляется.
Вследствие этого, а так же из-за того, что анализы крови и спинномозгового ликвора Ленина не подтвердили сифилис, от лечения этими препаратами отказались

Не были обнаружены признаки сифилиса и при посмертном изучении тканей Ленина.

Поражает способность мозга Ленина быстро восстанавливаться после инсультов.
22 мая 1922г – паралич правых конечностей, нарушение речи, а уже 2 июня профессор Ферстер отметил:
"Исчезли симптомы поражения черепно-мозговых нервов, в частности лицевого и подъязычного, исчез парез правой руки, нет атаксии, ненормальные рефлексы (Ба-бинского, Россолимо, Бехтерева) отсутствуют. Восстановилась речь. Чтение беглое. Письмо: делает отдельные ошибки, пропускает буквы, но сейчас же замечает ошибки и правильно их исправляет".
11 июня Ленину почувствовал себя здоровым.
Проснувшись, он сказал: "Сразу почувствовал, что в меня вошла новая сила. Чувствую себя совсем хорошо... Странная болезнь, - прибавил он, - что бы это могло быть? Хотелось бы об этом почитать".
Болезнь и в самом деле носила необычный характер.
Параличи и парезы то правой руки или правой ноги, то той и другой вместе повторялись в дальнейшем многократно и быстро исчезали.
Головные боли носили тоже периодический характер и без какой-либо одной определенной локализации.
У Ленина изменился почерк - он стал мелким, бросалась в глаза трудность выполнения простых арифметических задач, утрата способности к запоминанию, но, что самое поразительное, полностью, до последней финальной стадии, сохранялся профессиональный интеллект.
Ноябрь 1922 года - последний активный месяц в политической жизни В. И. Ленина. Он по-прежнему ведет заседания Совнаркома, участвует в заседаниях политбюро, Совета Труда и Обороны, выступает на немецком языке 13 ноября на IV конгрессе Коминтерна с докладом "Пять лет российской революции..." Последнее его публичное выступление было 20 ноября 1922 года на пленуме Московского Совета.

22-23 декабря 1922 года здоровье Ленина вновь ухудшается - парализована правая рука и правая нога. Ленин не может смириться со своим положением.
Он просит консилиум врачей "хотя бы в течение короткого времени диктовать "дневники". На совещании, которое собрал Сталин 24 декабря 1922 года с участием Каменева и Бухарина и врачей, было принято следующее решение:

"1. Владимиру Ильичу предоставляется право диктовать ежедневно 5- 10 минут, но это не должно носить характера переписки и на эти записки Владимир Ильич не должен ждать ответа. Свидания запрещаются.

2. Ни друзья, ни домашние не должны сообщать Владимиру Ильичу ничего из политической жизни, чтобы этим не давать материала для размышлений и волнений".

Началось предсмертное заточение Ленина.
Складывается впечатление, что соратники хотели побыстрее избавится от вождя.

А в это время мозг Ленина пытается справиться с болезнью: ухудшение, сменяется периодами значительного улучшения.
Мне кажется, что созданный для Ленина «охранительный» режим – пагубно сказывался на его состоянии.
Человека, чья жизнь заключалась в борьбе, полемике, решении важных вопросов – был насильственно выкинут из активной жизни.
Окружающие отмечали, что состояние Ленина улучшалось после визитов приятных ему людей. Но всеми свиданиями руководил Сталин.
Ленину, неплохому шахматисту, врачи разрешили играть только в шашки и только с противниками, заведомо слабее его в этой игре.
Значительно ухудшило состояние Ленина и инцидент между Сталиным и Крупской.
Ленин потребовал от Сталина в письме извинений и…. получил эти извинения в ещё более издевательской форме.

***
Летом 1923 года, начиная с 15-18 июля, Ленин начинает ходить, пробует писать левой рукой, в августе уже просматривает газеты.
Преданная Надежда Константиновна Крупская ухаживает за больным, учится понимать его жесты, отдельные слова, интонации, мимику. Крупская пишет в письмах И. А. Арманд (дочери И. Ф. Арманд) - Другу семьи В. И. Ленина: "Живу только тем, что по утрам В. бывает мне рад, берет мою руку, да иногда говорим мы с ним без слов о разных вещах, которым все равно нет названия", и позже: "Милая моя Иночка, не писала тебе целую вечность, хотя каждодневно думала о тебе. Но дело в том, что сейчас я целые дни провожу с В., который быстро поправляется, а по вечерам я впадаю в очумение и неспособна уже на писание писем. Поправка идет здоровая - спит все время великолепно, желудок тоже, настроение ровное, ходит теперь (с помощью) много и самостоятельно, опираясь на перила, поднимается и спускается с лестницы. Руке делают ванны и массаж, и она тоже стала поправляться. С речью тоже прогресс большой - Ферстер и другие невропатологи говорят, что теперь речь восстановится наверняка, то, что достигнуто за последний месяц, обычно достигается месяцами. Настроение у него очень хорошее, теперь и он видит уже, что выздоравливает, - я уж в личные секретари к нему прошусь и собираюсь стенографию изучать. Каждый день я читаю ему газетку, каждый день мы подолгу гуляем и занимаемся..."

Лечением Ленина, в основном, руководил Фёрстер.
Лекарств он много не назначал (их как тогда не было, так и сейчас нет!), а, в первую очередь, назначал массаж, ванны, усиленное питание, физические упражнения и прогулки.
Собственно, и сейчас - это основные лечебные мероприятия при лечении инсульта.

***
10 марта 1923 года припадок повторился и привел к стойким изменениям, как со стороны речи, так и правых конечностей.
14 марта начинается регулярная публикация официальных бюллетеней о состоянии здоровья Ленина. Ленин оказался прикованным к постели, без какой-либо возможности общаться с окружающими, тем более читать и писать.
Началось медленное угасание Ленина.
Поразительно то, что незадолго до смерти, состояние больного вновь улучшилось, и появились большие надежды на выздоровление.

Надеждам этим не суждено было исполнится.

PS
Я вижу много больных с заболеваниями мозга. Вижу эти мозги во время вскрытий. И поэтому не представляю, как Ленин мог не то, что бы работать, а просто жить с такими изменениями в головном мозге.
Поэтому - то я и начал этот текст с фразы: «Мозг Ленина – уникален!»