Дивия — славянская Богиня Луны. Ведаю, что сила – в единстве Родов Славянских

Дива-Додола (Додола, Перуница, Богиня-Молния) – славянская Богиня Грозы и Небесной Влаги. Богиня Дива-Додола стала женой Перуна . В славянских мифах её упоминают как верную спутницу Бога Грозы. Во время грозы Перун посылает молнии, а Дива-Додола – небесную влагу, необходимую для плодородия земли. Кроме того, Диву-Додолу почитают как одну из Богинь Лета, которое начинается с первыми грозами, и молодости. Особенно часто Богиня становится покровительницей молодых девушек.

Славяне обращались к Диве-Додоле с просьбами о дожде. По традиции, обратиться к славянской Богине Грозы могли только её жрицы – юные девушки. Они танцевали в белых одеждах, подносили Богине требы, и Богиня Дива-Додола всегда отвечала на их просьбу. Часто саму Диву-Додолу представляют красавицей, которая всегда ходит в обществе своих подруг-жриц.

Славянская Богиня Дива-Додола - дочь Дыя , одного из старейших Богов. Когда-то Дый был Богом Ночного Неба, именно тогда у него и Дивии , Богини Луны, родилась красавица Дива-Додола. Со временем Дый стал Богом Богатства – скрытным и неуступчивым. Возможно, на него похожа некоторыми чертами характера гордая и своевольная Богиня Грозы. Но, в отличие от Дыя, стремящегося скопить богатства, Дива-Додола легко делится небесной влагой с людьми.

Дива-Додола стала женой Перуна, Бога Грозы, хотя она нравилась и другим славянским Богам. От Перуна она родила дочь Девану , Богиню Охоты. Есть у Дивы-Додолы и сын с Велесом , Богом Трех Миров – это Ярило , Бог Весеннего Солнца и Страсти.

Легенды и мифы о славянской Богине Диве-Додоле

Самый известный славянский миф о Диве-Додоле – история о рождении Бога Ярило.

Когда-то Перун и Велес были друзьями. Тогда они встретили красавицу Диву-Додолу и оба полюбили её. Гордая и неприступная Дива-Додола сразу отказала Велесу, Богу Трех Миров, а Перун полюбился ей, Богиня Грозы согласилась выйти за него замуж. Тогда Велес превратился в волшебный белый цветок, который встретился на пути Дивы-Додолы. Богиня не смогла пройти мимо и наклонилась понюхать красивый цветок. После чего она сразу уснула, а когда проснулась, у неё родился сын Ярило, Бог Весеннего Солнца и Страсти, подобной той, которую Велес чувствовал к Диве-Додоле.

Оберег – символ Богини Дивы-Додолы

Символ Богини Дивы-Додолы называется Перуница , так же иногда зовут саму Богиню. Перуница представляет собой изображение молнии. Оберег Дивы-Додолы дарит внутреннюю уверенность , подобную той, которой обладает сама Богиня Грозы. Кроме того, Перуница – один из символов, защищающих от неудач и бедствий, приносящих счастье .

Атрибуты Богини Дивы-Додолы

Явление природы – молния.

Растение – ландыш (в других вариантах – подснежник).

Треба (подношение) – ленты, венки, цветы, хлеб, мак.

Дива-Додола в северной традиции гадания и магии

В славянских Резах Рода знак Богини Дивы-Додолы изображают с помощью Перуницы.

Номер Резы – 24.

Реза Богини Дивы-Додолы появляется в раскладе, когда человека ждет окончание одного периода жизни и начало другого. Появление Богини Грозы может говорить о том, что окончание прошлого периода будет бурным, непростым, подобно грозе. Но после всё обязательно наладится, успокоится, наступит спокойный, светлый период жизни, подобно тому, как земля после дождя наполняется влагой, а небо очищается.

В обрядах к Диве-Додоле обращаются с просьбами о дожде, чтобы земля дала урожай. Девушки обращаются к Диве-Додоле и с просьбой завершить период одиночества и встретить суженого. Для этого есть науз Дива-Додола «Конец одиночеству» .

Подробнее о значении Резы Богини Дивы-Додолы в гадании в статье «Реза Рода Дива-Додола »

Праздники, где чествуют Диву-Додолу, Богиню славян

2 февраля – Громница. День, когда впервые встречаются Лёля-Весна и Морена-Зима. Богиня Грозы Дива-Додола и Бог Грозы Перун помогают Весне победить. В этот день впервые в году можно увидеть молнии и услышать гром.

ДИВИЯ – богиня светлой ночи, богиня Луны, знак Дивии тоже напоминает луну.
Считается, что Дивия, Богиня Луны, для того сотворена была, чтобы люди смогли научиться различать Свет во Тьме, ибо Ночь - символ косности и мрака, иллюзий, заблуждений и разгула темных сил; а найти выход нам помогает ночное светило с его мягким отраженным светом. И каждую ночь появляется Дивия на небе с прекрасным золотым венцом на голове.
Она освещает путь людей во тьме, охраняет сны, и символизирует своим поведением неизменный закон бытия - день должен смениться ночью, ночь должна уйти, потому - что после нее настанет светлое время. Так, люди, живущие под Дивией - Луной показывают нам своим переменчивым характером, что все в этой жизни может измениться, и надо просто продолжать жить, чтобы встретить рассвет.

Имя богини Дивии находится в переводной «Беседе Григория Богослова об испытании града (градом)» в той ее части, которая признается вставкой русского книжника XI века. Здесь перечисляются различные пережитки язычества вроде молений у колодцев с целью вызова дождя или почитания реки богиней и принесения жертв. Далее следует: «Овъ Дыю жъретъ, а другьш - Дивии…» Кого подразумевать под богиней Дивией - неизвестно, но, во всяком случае, это должна быть какая-то первостепенная богиня, равновеликая Дыю.
В «Слове об идолах» богиня Дива упомянута после Макоши и перед Перуном, что также говорит о важном месте, занимаемом этой богиней в языческих представлениях славян.
Див – один из наиболее неоднозначных образов славянской мифопоэтической системы. Очевидно, что Див (другие, более поздние и менее распространенные имена – Дый и Дий) имел прямое отношение к божественному пантеону. По «Слову святого Григория» Див – бог неба, а точнее – небесного света. Л.А. Баркова в своих исследованиях говорит о том, что изначально имя «Див» само по себе обозначало «небесный бог», обладая, видимо, достаточно широким значением, выходящим за рамки единичной персонификации. С течением времени имя «Див» приобрело значение «чудесный» (отсюда – дивный). При этом очевидна связь с санскритом, где слово «дэва» означает «сияющий» и происходит от формы «див» (div).

Любопытно, что в «Слове о полку Игореве», а также в «Задонщине» образ Дива не несет в себе позитивной образности. В упомянутых текстах Див – это если не враждебный, то как минимум явно не позитивный образ. Фактически в «Слове» Див – образ катастрофы («уже вержеся Див на землю»), поэтому на данный момент среди исследователей нет единого мнения относительно толкования этого образа.

Возможно, функции Дива как бога менялись с течением времени. В таком случае должны были существовать легенды, описывающие эти изменения, но если таковые и имели место, то они не сохранились, ни в устной традиции, ни в качестве документальных памятников.

Так как практически во всех индоевропейских мифологических системах существует пара «земля-небо», то вполне логично предположить, что Див и Дива являются такой парой, так как Див соотносится с небом и светом неба. Дивия - богиня Мать-Сыра-Земля, оплодотворяемая небесными водами Дыя. Дивия, дивица и прочие производные именно отсюда.

ДИВИЯ/ДИВА

Гой, земля еси сырая,

Земля матерая,

Матери нам еси Родная!

Всех еси нас породила,

И угодьем наделила;

Ради нас, своих детей,

Зелий еси народила

И злак всякой напоила…

Заговор при собирании целебных трав {32}

(Майков, 1998, № 254)

Имя Дый имело форму женского рода. Супруга Дыя, вероятно, богиня земли: «Ов требоу створи на стауденьци, джда искы от него, забыв яко Бог с небес дждь даеть. Ов несущим Богом жьреть, и Бога створьшаго небо и землю раздружаеть. Ов реку богыну нарицаеть, и зверь живущь в ней, яако бога нарицая, требу творить. Ов Дыю жьреть, а дроугыи Диви. А ин град чьтеть. Ов же дьрьн вскроущь, на главе покладая, присягу творить; ов присягы костьми чловечами творить. Ов кобени птить смотрить. Ов сретения сумьниться. Ов мущьн скот, творя убиваеть. Ов в неделю и в святыя дни делаеть, прибыт к себе, творя свою погыбель, да елико в сею неделею сделаеть, тем дьньмь погоубить. Ов на мащьх лжю присязаеть» (Слово св. Григория, Беседа св. Григория Феолога об избиении града - Аничков, 1914, с. 93).

Так как практически во всех индоевропейских мифологических системах существует симметрия «женского и мужского», пара «земля - небо», естественно предположить, что Див (Дый) и Дива (Дия) являются именно такой парой. Что Див соотносится с небом (Верхним миром) этимологически и сюжетно, видно хотя бы из «Слова о полку Игореве»: «Збися Див, кличет верху древа - велит послушати земли незнаеме» (не имеется ли в виду Мировое древо?); «Уже снесеся хула на хвалу; уже тресну нужда на волю; уже вержеся Дивь на землю».

По мнению того же Галысовского, до греческих книжников у славян никогда не было такой богини - Дивы. Однако рискнём предположить, что богиня всё-таки была, просто её стали называть на греческий лад. Или же Дивия - имя собственное, которое восходит к индоевропейскому корню. Напомним, что в литовской мифологии известно о супружестве высшего мужского божества Диеваса и протобогини Дейве.

Дейве, или Жемину, латыши называют Zemes mate - Мать Земля. Диевс - её супруг. Иначе говоря, Дива, Дивия, и есть богиня Мать Сыра Земля, славянская Гея, которая оплодотворяется небесными водами Дыя-Дива.

Протестуя против водворяемого среди них христианства, пруссы говорят своим миссионерам, что из-за них (поскольку они пришли со своими, чуждыми обрядами) земля прусская перестанет давать жатву, деревья - плоды, животные - приплод (Лаввис, 1897).

Снова обратимся к поучению «Слово святаго Григория изобретено в толцех о том, какое пьрвое погани суще языци кланяшеся идолом и требы им клали», где, как нам представляется, имя Дивы также упомянуто:

«…Иже бесятся жроуще матери бесовьстеи афродите богыни. Короуне. короуна же боудеть и антихрисця мати. и артемиДе. проклятеи. диомисее. стегноражанию и недоношеныи породъ. и бог муже-женъ… тем же богомъ требоу кладоуть и творять. и словеньскыи языкъ. виламъ. мокошьи. диве , пероуноу. хърсоу. родоу. и рожаници…»

При переводе с какой-то стати Диву пишут часто как деву, хотя между девицей и дивицей, равно как и между девой и Дивой разница существенная, магическая, мы бы даже сказали. И получается у таких переводчиков типа «Мокоши-деве», а это не лезет ни в какие ворота. При этом исследователи, даже самые зашоренные, сходятся в том, что культ Макоши/Мокоши перевоплотился в православии в почитание Параскевы Пятницы. Эта святая, конечно, не мальчик, но и не дева, представляется она весьма почтенной матроной.

«Всё в природе обладает своими собственными неповторимыми свойствами, которые могут быть познаны теми, кто готов их искать. Превыше прочего в Северной Традиции - глубокое уважение к земле, предстающей в облике богини, Матери-Земли. Эта идея одинакова во всех вариантах веры, хотя богиню могут называть по-разному. Она - олицетворение Земли, рассматриваемой как священная сущность, а не как огромный неживой камень, и является основой мировоззрения. Как следствие все проявления мира природы должны быть почитаемы, как и места силы - места, где присутствуют боги… Северная Традиция видит в планете Земля не неодушевлённое (космическое тело), но живую сущность, обладающую духом, "ond , который проявляется в различных формах, соответствующих фундаментальным качествам элементов, которым он принадлежит» (Pennick, 1989).

Приветствуем тебя, о мать-земля,

Смертных пристанище,

Будь цветущей и плодородной

По милости богов,

Полной пищи,

Что кормит наш народ.

Англосаксонская молитва (Там же)

Заклинание бесплодной земли в старой доброй Англии совершали, взявши семена и положив их на плуг:

Эрке, Эрке, Эрке,

матерь земная,

да подарит тебя всеподатель,

государь предвечный,

угодиями богатыми,

лугами цветущими,

нивами плодоносными,

многородящими, многодатными,

просом возросшим,

зерном хорошим,

ячменным тоже

зерном отменным,

тоже пшеничным

зерном пригожим.

Да подаст он,

государь предвечный,

и его угодники,

горные жители,

землям хозяйским

от разора защиту,

полю и пашне

от напасти спасенье,

от злого слова,

от земного заклятья.

Огради, всеподатель,

Создатель мира,

от жены злословной,

от зловластного мужа, -

речь моя крепкой

да прочной будет.

(Древнеанглийская поэзия, с. 23–24)

Языческая самобытность раннего Средневековья на Руси также обнаруживается как культ Земли.

Он, как и культ Рода, по мнению того же В. Л. Комаровича, «был в ту эпоху не только уделом бытового или личного суеверия отдельных „невегласов“, но и довольно грозной еще общественной силой. Причастность его, как и культа Рода, междукняжеским отношеньям не подлежит сомнению. Оба культа тесно соприкасались в воззрении и переживании своих адептов. Обличение против верящих в рождение детей землей касается одновременно и их веры в Род. Другие обличения, менее определенно говорящие о Роде, неизменно называют, однако, с ним рядом рожаниц или, как читается в наиболее древних списках памятников, Рожаницу (в единственном числе)…» (Комарович, 1960, с. 103–104)

Автор делает небесспорное предположение, «что „Род“ и „Рожаница“ наших обличительных памятников будут в точности соответствовать столь же прочно сближенным в самой древнерусской жизни языческим культам Рода и Земли». С учётом отождествления в поучениях против язычества одной из Рожениц с Артемидой, именно такая роженица вряд ли соотносима с родящей Землёй, хотя, несомненно, и исполняет повивальные функции.

Но если построения В. Л. Комаровича и не вполне корректны, он прав в следующем: «Если просмотреть все те места летописи, где в уста отдельным князьям вложены более или менее устойчивые формулы их обычного права, то и здесь везде мы встретимся с теми же двумя понятиями и даже терминами: род и земля. В частности культ земли с княжеским владетельным правом связан уж был через древнерусское обычное право на землевладение вообще. Обратившая на себя в этом последнем внимание Павлова-Сильванского клятва землей обличается в качестве запретного пережитка язычества уже в том же „Слове како погани суще язьщи кланялися идолом“ (XI в.): „Ов же, дерн воскрушь (выкроенный) на главе покладая, присягу творить“. О долгом господстве этого обычая говорят и многочисленные его позднейшие пережитки, собранные Смирновым {33} . Языческий культ земли явственно проступает и в некоторых уцелевших чертах собственно княжеского быта и властвованья. У Рюрика Смоленского родился, например, сын, - на пути из Новгорода, в городе Лучине; в крещеньи ему дали „дедке имя Михайло, а княже Ростислав, дедне же имя“; что означало присвоение деднего имени - мы уж отчасти знаем; но мало этого: там, где княгиню застали роды, „поставиша на том месте церковь святого Михаила, кде ся родил“. Почему непременно „на том месте“, а не где-нибудь рядом, - что было бы, разумеется, легче и проще, - выясняется опять-таки из международных данных о почитании матери-земли: как умирающих клали непременно на землю „ut extremum spiritum redderent terrae“ в убеждении, что душа как раз там, где положен умирающий, возвратится в материнское земляное лоно, так ровно обратный переход к новорожденному души умершего предка, - чаще всего как раз деда, - из-под земли представляли себе возможным опять-таки только там, где состоялись роды.

В случайной обмолвке летописца драгоценной бытовою подробностью обнаруживается, как видим, и родопочитание и почитание земли одновременно, одно с другим в нерасторжимой связи. Земля чтится вдвойне: и за то, что принимает умерших дедов, и за то, что обратно отдает души их новорожденным внукам; чтится вдвойне и род этот, как теперь только выяснилось, переходящий из поколения в поколение предок, то возвращающийся в землю, то из нее же, с первым криком младенца, возникающий вновь для дальнейшей надземной жизни, как эпигон; в точном смысле этого слова, или, если угодно, как трава, дерево или злак. Видно наконец и то, до какой степени унаследованные от языческой старины воззрения близко соприкасались с сферой княжеского обычного права: нарекши сыну оба дедние имени, ознаменовав место рожденья церковной постройкой, отец новорожденного, князь Рюрик, в заключенье „дает ему Лучин город, в нем же родися“; т. е. перед нами один из бесчисленных примеров княжеского „ряда“, счастливо отличающийся от остальных лишь наглядной очевидностью породивших его обстоятельств; но они, как видим, не мирятся ни с презумпцией вотчинной теории, ни с презумпцией теории „лествичного восхождения“: ни из той, ни из другой нельзя вывести право князя владеть городом в качестве „дедины“ только потому, что он в нем родился; вывести такое право из языческого культа помогла счастливая случайность: минутная словоохотливость летописца. Но сколько подобных других обычно-правовых норм остаются не распознанными из-за досадного его лаконизма?» (Там же ).

Приведя ряд разительных такому воззрению примеров, Дитрих замечает: «Такая взаимосвязь (ребенка с душою предка) должна была иметь весьма глубокую почву в некогда очень конкретных воззрениях относительно посмертной жизни (Weiterleben) предков, если внуки, согласно древним обычаям столь многих народов, последовательно наделялись именем деда… В нашем языке даже слово „внук“ (Enkel) в действительности означает не что иное, как „маленький дед“» (см.: Dieter ich Al Mutter" Erde, с. 25).

Культ Земли-Матери сохранялся очень долго и соотносится многими исследователями с течением стригольничества:

«В середине XIV в. при новгородском архиепископе Моисее, построившем за счет софийской казны 13 церквей в Новгороде и дважды в пору народного брожения вынужденном оставлять кафедру, церковь вела наступление на все виды отклонений от православия, как в сторону прадедовского язычества, так и в сторону только что возникшей гуманистической ереси стригольников. Недаром стригольники как бы отпраздновали вторичный уход владыки Моисея в 1359 г. установкой на одной из городских площадей знаменитого людогощинского креста с изложением основных тезисов своего учения» (Рыбаков, 1987).

«В лето 6884… побита в Новеграде стригольников еретиков, диякона Никиту да Карпа простца и третьево человека с ними, свергошя их с мосту, развратников святыя веры Христовы», - сообщал «Пискаревский летописец» (ПСРЛ, т. XXXIV. М., 1978).

Известный собиратель поучений против язычества Н. М. Гальковский пишет (Гальковский, 1916):

«…Всеобщая прародительница земля, лелеющая на своём лоне растительный и животный мир, в том числе и человека, была в сознании нашего предка матерью поилицей и кормилицей при жизни, а после смерти она же укрывала его в своих недрах. Как таковая, она возбуждала к себе благоговейное почитание, была святыней, „Земля - свята мати“. По народным повериям, сквернословец, произносящий „матерные слова“, не будет прощён, потому что такими словами поносится мать сыра земля. Землёю клялись при спорах о земельных владениях, спорящий клал себе на голову дёрн и обходил участок земли в доказательство того, что эта земля принадлежит ему. Это весьма древний обычай, отмеченный в славянском переводе слове св. Григория Богослова: „ов же дьрьнь вскроущь (выкроенный) на главе покладая, присягу творить“. Церковь боролась против этого языческого способа присяги, стремясь, заменить дёрн иконой; вследствие этого стали при межевых спорах употреблять и дёрн и икону. Мы лично слыхали, что ещё в недавнее время разбойники, ограбив путников, но, не желая их почему-либо убивать, брали с ограбленных клятву в молчании, заставляя свои жертвы поклясться с комом земли в руках, а потом съесть этот ком. Обыкновенно так поклявшиеся всю жизнь молчали о случившемся с ними и только перед смертью открывали о пережитом ими страшном событии. Полагаем, этот способ клятвы с землёй в руках, которая потом съедалась, является отголоском седой языческой древности. Столь же древним должно быть признано верование, что человеку легче всего умереть на земле; особенно же трудно умереть на перине (богатому). Если больной „трудень“ (тяжело страдает), но не может умереть, его спускали на пол (у крестьян раньше пол всегда был земляной; теперь, когда пол обыкновенно досчатый, под больного подстилают солому). Общеизвестен трогательный обычай обмывать покойников и одевать их во всё чистое: кроме естественного уважения к покойнику, здесь ещё кроемся старая забота не нарушить чистоту земли. Важным доказательством того, что в доисторическую эпоху земля была предметом почитания, мы считаем исповедь земле. Известно, что еретики стригольники (14–15 веков.) каялись не священнику, а земле. Проф. С. И. Смирнов указал, какие элементы входят в восточнохристианский обычай исповеди без духовника, пред святынями: языческий культ земли; народное представление о земле - судье и представление о земле искупительнице греха, развитое в восточном народном христианстве. Проф. Смирнов имеет в виду стригольников. Исповедь земле существует и в настоящее время у некоторых раскольницких сект и вообще в простом народе: если некому каяться, кайся земле. Нельзя утверждать, что теперешняя исповедь земле является отголоском ереси стригольников. Но можно думать, что психологические основы у стригольников и раскольников-безпоповцев одни и те же. Близок к исповеди земле обряд прощания с землёй перед церковной исповедью, когда говельщик просит прощения у солнца, месяца, дождика, ветра и особенно у земли. Проф. С. И. Смирнов полагает, что это прощение с землёй перед церковного исповедью не что иное, как народная исповедь земле, дополняющая церковную исповедь.

Из вышеизложенного можно заключить, что культ земли был присущ нашим предкам язычникам. Это был древнейший культ, над которым наслоилась новая формация богов, олицетворявших солнце и явления природы: Перун, Дажьбог, Стрибог и пр., как у греков древнейшие Уран и Гея сменились более молодым поколением богов. Но поклонение всеобщей матери земле никогда не приходило в полное забвение. Древний русский книжник инстинктивно чувствовал языческий элемент в наименовании земли матерью и видел в этом отступление от православия; обличая латинян, он ставил им в укор, что они „землю глаголють матернею“. Полагаем, что культ земли сохранился в своей древнейшей форме: это почитание без храмов, обрядов и даже без определённо выраженной идеи; в основе этого культа лежит сознание близости и зависимости от земли, отсюда благоговейное почитание земли, своей всеобщей матери. Такое сознание присуще всем людям. Под влиянием чистого христианского миропонимания это сознание имеет свои, так сказать, законные размеры. Но там, где нет чистого христианства, древний культ земли расширяется, как это видим у стригольников и наших раскольников-безпоповцев. Не чуждо это почитание и современному крестьянину, как это видим из следующего факта, лично нам известного. У одного крестьянина Дорогобужского уезда, Смоленской губ., не вёлся скот, издыхал. Один хороший знакомый крестьянина под большим секретом посоветовал неудачнику, тайно от всех, на восходе солнца выйти на двор и три раза без креста и шапки поклониться земле. Крестьянин это исполнил, и скот у него стал с этого времени вестись. Но потом он понял, что кланялся не Богу, а земле, и, считая свой поступок грехом, каялся в нём. - Этот случай наглядно показывает нам, что древний культ земли тайно ещё продолжает жить; это именно остаток язычества: кланяться надобно было без креста и тайно».

Усть-цилемские старообрядцы на приглашение православных священников исповедоваться отвечали: «Мы исповедуемся Богу и матери - сырой Земле» или «Я приложу ухо к сырой Земле, Бог услышит меня и простит». Прощения у земли просили также при болезни или приближении смерти. В духовном стихе «Непрощаемый грех» Земля выступает как носительница нравственной правды, особого закона родовой жизни. По верованиям восточных славян, восходящим к эпохе Древней Руси, праведное лоно Земли не принимает колдунов, самоубийц и тех, кто был проклят своими родителями (Топорков, 1984).

| |

Перуница (богиня-молния, Дива-Додола) в древней мифологии славян считается покровительницей лета, небесной влаги и молодости. Являясь верной спутницей Перуна помогает не замужним молодым девушкам.

Место среди богов

Богиня Перуница покровительствовала молодым девушкам.

Перуница -дочь бога ночного неба, позже богатства - Дыя и богини луны - Дивии. Додола отличалась гордым характером и красотой. Была супругой Перуна и родилась у них Девана - богиня охоты.

Перун и Велес влюбились в одну девушку, звали ее Додола, Велесу она отказала и стала спутницей бога грозы.

Тогда Велес обратился в цветок необычайной красоты, Богиня остановилась чтобы вдохнуть аромат волшебного цветка и уснула. После этого события родился у нее Ярило. Прогневался Перун и обратил свою супругу в божью коровку, а с Велесом с тех пор у них вражда.

Атрибуты

Молния – это главный атрибут Перуницы, олицетворяет всю силу и мощь характера богини.

• Проявление богини Додолы - грозовая молния ;
• цветок подснежник и ландыш;
• подношение (треба): различные цветы, ленты и хлеб.

Символ-оберег

Оберег богини Дивы-Додолы - «перуница» символ грозовой молнии. Усиливает силу духа (внутреннюю силу), помогает найти путь разрешения проблемы. Подобно молнии «освещает» светом, рассеивает тьму олицетворяющую разную нечисть и черную магию. Оказывает помощь в исправлении свершенных ошибок, разрушая прошлое и очищая дорогу в будущее.

Покровительствует рожденным в июньские дни с 13 по 21 числа.

Руна Додолы

Руна сила – руна богини летней молнии

Руной Перуницы считается «руна сила». Руна сила означает единство физической силы, знаний и опыта. Олицетворяет осознанность выбора сиьных людей. Считается что доброта при отсутствии силы - это необходимость, а доброта при наличии силы, знаний и власти – это уже осознанный выбор.

День чествования

День когда впервые встречаются в битве весна и зима, 2 февраля , считается днем чествование Додолы и называется «громница». В этот день часто первая гроза, ведь бог грозы и войны да Додола помогают молодой Лёле , богине весны, одолеть - повелительницу зимней стужи.

22 июля – день летней Перуницы. В этот день женщины соревновались в воинском искусстве, ведь в тяжелые времена, полные военных столкновений важно было не только создать уют в доме, но и защитить свой кров и детей.

В обряде поклонения Перунице участвуют молодые девушки наряженные в венки. Их поливают водой и приносят хлеб, этот обряд призывает дожди, необходимые для богатого о=урожая наравне с теплом и солнечным светом.