Истинная катакомбная церковь. Катакомбная церковь

Ы мой оппонент утверждал, что ни РПЦЗ, ни Катакомбная Церковь. ни Церковь ИПХ Греции и Кипра, как и МП - не являются Церковью, ибо не исповедуют Истину во всей полноте .
"... Покаяния в виде осуждения отступлений патриарха Тихона и его сподвижников, поддержавших революцию в России я ни у кого не встречал...."
"...Иными словами кто из них публично изрек анафемы на революционеров?"
"...Насчёт новомучеников. Принявшие кончину от большевиков, но не покаявшиеся в отступлении от чистоты вероисповедования, не могут считаться таковыми".И т.п.

Такое "исповедничество" приводит к полному тупику: видимой земной Церкви Христовой уже нет.Или Она уже - в глубокой пустыне.

Но при этом он сам состоит в некой "Необозримой" Церкви Христовой, являя чистоту и высоту Исповедничества...

Такое исповедание - есть хула на Господа, сказавшего "Созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют Ее"(Мф.16:18) и на Церковь Христову.
Ибо обетование Господне относится именно к Земной Церкви.

Церковь определяется стоящим в Истине Епископатом, такие Епископы есть, и последние времена, когда верных Христу Епископов не будет и Церковь будет там, где "двое или трое" соберутся во имя Господа (без Епископа) - еще не наступили.

Ниже - некоторый фактологический материал касаемо Исповедничеству Катакомбной Церкви.
А сомневаться в Исповедническом подвиге Сонма Новомучеников, прославленных в РПЦЗ, среди которых было множество Епископов и Митрополитов - есть невежество и святотатство, ибо имеется масса писем, документов и воззваний их, подтверждающих тот факт, что они были замучены именно за Исповедание Истины Христовой, а не по политическим мотивам.

АНАФЕМА ИОСИФЛЯН НА РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ - СЕРГИАН:

«Безумно утверждающим обновленческую ересь сергианства; учащим, яко земное бытие Церкви Божией может быть основанным на отрицании истины Христовой, и утверждающим, яко служение богоборным властем и верность их безбожным повелением, попирающе священныя каноны, святоотеческое предание и божественныя догматы и разрушающе все христианство, спасает Церковь Христову; и почитающим антихриста и слуг его и предтеч его и всех присных его, яко законную власть от Бога; и богохульствующим противу новых исповедников и мучеников: анафема».

Из Постановлений и Указов Русской Катакомбной Церкви 1928 -- 2005 годов

Постановление «Кочующего» Поместного Собора Русской Церкви 1928 года

1) Сергиевцы ("Московская Патриархия"- прим. администратора сайта) - еретики, и равны по нечестию обновленцам, но превосходят последних лютым зверонравием.

2) Благодати у сергиевцев нет, таинства не совершаются, а вместо священнодействий - сквернодействия.

3) Прекратить принимать обновленцев и сергиевцев посредством покаяния. Отныне народ и клир принимаются через миропомазание (если крещены не погружением, а обливанием или кроплением, то крестить).

4) Обновленческого и сергиевского поставления клир является простыми мужиками, но не священнослужителями.

5) Подтверждение анафемы 6 декабря 1922г., наложенной патр. Тихоном на обновленцев: они суть еретики, извратившие все церковное учение, разрушившие церковный строй и первые установившие почитание безбожной власти.

6) Сергиевцам, со своим учителем Сергием Старогородским, учащим, что богохульная, безбожная и беззаконная «власть» есть власть, от Бога данная, по слову Апостола, и этим нечестивым учением раздирающим тело Христово: Анафема.

7) Подтверждение анафемы 19 января 1918г., наложенной патр. Тихоном и Св. Собором на бывших христиан, ставших богохульниками; т.к. советская власть - есть власть богохульников и христогонителей, то действие анафемы сильно распространяется на безбожную власть, и следует молиться не за нее, а об избавлении людей своих от горького мучительства безбожной власти и о страждущей земле Российской. Устанавливаем чтение после службы особой молитвы о гонимой и многострадальной Церкви.

+ + +
Освященный Собор Русской Истинной Православной Катакомбной Церкви, проходивший 30 января/12 февраля 2001 года в монастыре Покрова Божией Матери

На Соборе присутствовали:

1. Схимитрополит Феодосий
2. Архиепископ Адриан
3. Архиепископ Иоанн
4. Епископ Владимир
5. Архимандрит Афанасий
6. Архимандрит Никита
Продолжение здесь.

Катакомбная церковь

Подпольное воскресное собрание катакомбников-фёдоровцев

Катакомбная церковь - собирательное именование (обычно как самоидентификация) тех представителей российского духовенства и общин, которые начиная с 1920-х годов отвергли подчинение юрисдикции Московского патриархата (первоначально во главе с митрополитом Сергием (Страгородским)), обвинив его в сотрудничестве с коммунистическими властями, и перешли на нелегальное положение. В качестве синонима используется название - Истинно-Православная Церковь (ИПЦ) .

Основатели Катакомбной церкви

Среди основателей Катакомбной Церкви традиционно выделяют митрополита Иосифа (Петровых) , архиепископов Феодора (Поздеевского) и Андрея (Ухтомского) . Вокруг них сформировались, соответственно, движения «иосифлян », «даниловцев » и «андреевцев », состоявшие из части архиереев, духовенства и мирян, не признавших Декларацию митрополита Сергия 1927 года о лояльности церкви по отношению к советской власти. Московских истинно-православных часто называют «непоминающими» за отказ поминать на церковных службах митр. Сергия. Также члены движения называли себя истинно-православными христианами или «тихоновцами», по имени патриарха Тихона .

Вплоть до 1970-х годов словосочетание «Катакомбная церковь» не было широко распространено в движении, а бытовало лишь среди духовенства и интеллигенции, преимущественно ленинградских, а также в заграничной прессе.

Движение в 1920-1940-х годах

В 1920-1950-х годах движение «истинно-православных христиан» носило очень широкий характер и насчитывало, по всей видимости, десятки тысяч людей. Социальную основу его составляло духовенство, монашество и крестьяне-единоличники, отказавшиеся вступать в колхозы и как правило подвергавшиеся раскулачиванию и ссылке в Сибирь. Подавляющее большинство единоличников исповедовали взгляды «истинно-православных» и находились под влиянием катакомбного священства и проповедников.

Вплоть до конца 1950-х годов в СССР число подпольных православных общин, по всей видимости, измерялось тысячами. Организационно они не были связаны (организации существовали лишь на бумаге, в делах НКВД). Поэтому говорить об общей идеологии движения трудно. В подполье находились как общины, вполне лояльно относившиеся к Московскому Патриархату, но не имевшие возможности зарегистрироваться и собираться легально, так и те, кто считал, что пришла власть антихристова , по духу, и с официальной церковью не может быть никакого контакта. Несмотря на отсутствие общей идеологии и какой-либо организации, подполье существовало - как социальная сеть, религиозная общность и характерная субкультура .

Общим во взглядах радикальных истинно-православных групп было стремление как можно меньше контактировать с советским обществом и государством. В связи с этим некоторые «истинно-православные» отказывались брать советские паспорта, официально устраиваться на работу, отдавать детей в школу, служить в армии, прикасаться к деньгам, разговаривать с официальными лицами («молчуны») и даже использовать общественный транспорт. Во время Великой Отечественной войны некоторые истинно-православные восприняли немецкую армию как освободителей.

Священников, не признававших Декларацию митрополита Сергия, репрессировали, они не могли легально осуществлять церковные службы. В результате собрания проходили подпольно, в условиях строгой секретности. Характер «катакомбных» групп сильно зависел от политической ситуации в регионе. Так, в северных областях общины формировались в основном вокруг священников, а в Черноземье , где почти все духовенство в 1920-х было уничтожено, и ради сохранения верности духу Христову миряне объединялись сами, а некоторые стали идейными беспоповцами .

Жестокие преследования «истинно-православных» продолжались с разной интенсивностью все годы Советской власти - прежде всего в годы коллективизации , сталинизма , а затем - в начале 60-х.

"В «Комсомольской правде» (18 сент. 1954) в заметке «Пережитки религии» рассказывается, что «работники горкома, недоумённо пожимая плечами, говорят: „Церкви в городе ни одной нет. А вот некоторые где то ухитряются и детей крестить и венчаться, действительно, - продолжает корреспондент, - в Донском нет ни одной церкви, но часты случаи отправления молодежью и даже комсомольцами религиозных обрядов“.

В заграничной эмигрантской печати также имеются ценные описания тайной церкви. Прот. М. Донецкий (Православное Слово, № 18, 1952. Иноки в СССР), описывая иноческие подвиги служения Церкви в миpy, рассказывает такой факт. В предгорьях Кавказа, недалеко от Сочи, находился молочный совхоз. Он был образцовым. Много о совхозе говорилось и писалось в местных газетах, как об одном из лучших совхозов страны. Но в 1937 г., в начале ежовскаго террора, дирекция совхоза и все рабочие были арестованы. Некоторые из них, в том числе и директор совхоза, были расстреляны, а часть сослана на север. Оказалось, что директором совхоза был епископ, а все рабочие были священники и монахи. Они были обвинены в сокрытии своего социального положения» и в тайном религиозном обслуживании ближайших станиц и хуторов.

Другой свидетель, В. К., в большой статье «Катакомбная церковь в СССР» (Нов. Р. Сл.. 5 апр. 1951 г.) рассказывает о тайной жизни верующих, тех именно которые «не пошли на сделку с НКВД-МВД вслед за Московским Патриархом и его окружением, а предпочли уйти в подполье, в „катакомбы“, часто рискуя не только своей жалкой подсоветской свободой, но и жизнью». «Однажды мой следователь, читаем мы в этой статье, заявил мне: „знаете ли вы, что мы, чекисты, как ваш Бог - всесильны, всемогущи, всезнающи и вездесущи?.. и словами вашего же Бога заявляем вам: где двое или трое соберутся во имя Его, там и мы посреди вас!“ Однако, несмотря на страшные преследования, „катакомбная церковь“ существовала и продолжает существовать в разных местах необъятного Советского союза. Особенно благоприятными местами для неё являются большие города, где массовые скопления населения служат подходящей ширмой для религиозной конспирации, горы Кавказа и Алтая, непроходимые углы сибирской тайги и средне-азиатских степей… Органы НКВД-МВД уже раскрыли десятки и сотни подобных подпольных религиозных организаций в разных местах страны, но не скрывают того, что подобные группы существуют и по сей день. В тридцатых годах под Москвой было раскрыто несколько подпольных групп „Тихоновцев“, В одном из городов Кавказа существовала прочно законспирированная православная церковь (тихоновская). Насчитывала она сотни лиц обоего пола, начиная с обыкновенных рабочих из местных предприятий и кончая людьми со средним и высшим образованием. Во главе церкви стоял бывший игумен одного из монастырей Крыма и чудом уцелевший от террора. Около двадцати лет скрывался от большевицких ищеек и почти столько же лет возглавлял эту группу безстрашных исповедников Христа… В этом городе было два убежища. Одно находилось на дворе кладбищенского сторожа и несколькими ходами выходило в кладбищенские могилы. Второе убежище было устроено в коровнике под полом. Стояла обыкновенная колхозная корова и мирно жевала жвачку, а под полом в сыром и мрачном подвале была устроена церковь со всеми необходимыми для богослужения принадлежностями. В четырех углах квартала, в котором находились катакомбы, четыре старушки продавали семячки и наблюдали за поведением проходящей мимо публики. О подозрительных личностях немедленно сообщалось в катакомбы. Подростки были хорошими курьерами и своевременно доносили и передавали поручения своих бабушек. В критические минуты, когда молящимся угрожала опасность, руководителя переселяли в другое место, а остальные члены общины через проходные дворы расходились в разные стороны. И только спустя несколько лет, уже при немцах, из этих убежищ вышел на свет Божий о. Д. и облегченно вздохнул. Оказалось, что б. игумен находился на нелегальном положении с 1927 г. К большевицкому религиозному „нэпу“ эта православная группа относилась крайне отрицательно, называя митрополита Сергия и его приспешников слугами антихриста. Позже мы имели возможность узнать, что отношение к патриарху Алексию было еще более отрицательное. Его заигрывание с Кремлем вызвало у всех такое отвращение, что даже так называемые „сергиевцы“, то есть б. приверженцы покойного митр. Сергия, - даже эти малодушные отвернулись от патриарха, как от отступника.» (Протопресвитер о. Михаил Польский, «Новые мученики Российские», т.2, гл."О правде Христовой").

Репрессии в 1960-х годах

Последняя волна репрессий против Катакомбной церкви началась в 1959 году - и особенно усилилась после хрущёвского указа 1961 года о борьбе с тунеядством . По нему были сосланы и посажены тысячи «истинно-православных», отказывавшихся официально устраиваться на работу (и, как правило, работавших по договорам).

В 1961 году преследования истинно-православных были официально узаконены. В «Инструкции по применению законодательства о культах», утверждённой постановлением Совета по делам РПЦ и Совета по делам религиозных культов от 16 марта 1961 г. говорилось: «Не подлежат регистрации религиозные общества и группы верующих, принадлежащие к сектам, вероучение и характер деятельности которых носит антигосударственный и изуверский характер: иеговисты , пятидесятники , истинно-православные христиане, истинно-православная церковь, адвентисты -реформисты, мурашковцы и т. п.».

В 1961-1962 годах были арестованы почти все активные члены «катакомбных» общин. В ссылке некоторые «истинно-православные» продолжали отказываться от официального трудоустройства, что вело к суду и отправке в лагерь. Там отказ от работы, как правило, приводил к фактически бессрочному заключению в карцер - что приводило к гибели. К началу 1970-х годов большинство оставшихся в живых истинно-православных вышло на свободу - однако движение было обескровлено.

В 60-70-х годах, одновременно со стремительным вымиранием деревни, истинно-православное подполье теряло свой массовый характер, частично вливаясь в официальную РПЦ Московского патриархата.

Судьба остатков Катакомбной церкви

В 1982 году по решению Архиерейского Собора РПЦЗ состоялась тайная хиротония в Москве епископа Лазаря (Журбенко) для окормления катакомбной паствы в СССР.

В 1990-е годы многие катакомбные общины окончательно вышли из подполья и официально обратились за окормлением к Русской Православной Церкви за границей и различным юрисдикциям ИПЦ Греции . Однако часть катакомбных общин по-прежнему не связана друг с другом и какими-либо зарегистрированными церквями, объединяясь лишь вокруг своих наставников. Общая численность «катакомбных» на 2009 год, видимо, насчитывает несколько сотен (вряд ли больше 1000) человек.

ИПЦ в других странах

В 1920-х годах в Греческой, Болгарской и Румынской христианских церквях также произошли расколы, поводом к которым послужил переход на новоюлианский календарь , воспринятый наиболее радикальной частью верующих как отступничество от христианства. Верующие, отделившиеся от перешедших на новый стиль в этих странах также часто называют себя истинно-православными христианами.

Примечания

Литература

• Шумило С. В. В КАТАКОМБАХ. Православное подполье в СССР. Конспект по истории Истинно-Православной Церкви в СССР [под ред. д.и.н., проф. В. В. Ткаченко]. Луцк: Терен, 2011
• Шумило Сергей ИПЦ ПОСЛЕ СТАЛИНА - Доклад на международной конференции «Церковное подполье в СССР» (стенограмма выступления)
• Шумило С. В. Советский режим и «советская церковь» в 40-е - 50-е годы ХХ столетия (главы из книги) СПб, 2006
• Заметки о катакомбной церкви в СССР . - Андреевский Иван. 1947
• Русская Зарубежная Церковь и Катакомбная Церковь в Советской России . - Андреевский Иван // Пантелеймон, архимандрит. Луч света. Ч. 2. Джорданвилль, 1970.
• Новые мученики Российские, т.1 . - Изд. Джорданвилль, 1949 г.
• Новые мученики Российские, т.2 . - Изд. Джорданвилль, 1957 г.
• Иоанн, архиеп. Церковь в катакомбах. ИПЦ (Истинно-Православная Церковь) времен гонений: 1917-1996 гг. M., Новая Святая Русь, 1997
• Осипова Ирина. Сквозь огнь мучений и воды слез… Судьба движения «Истинно-Православная Церковь». М.: Серебряные нити, 1998.
• Шкаровский М. В. Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви. СПб., 1999
• Мосс Владимир. Православная Церковь на перепутье (1917-1999). СПб, 2001.
• Епифаний (Чернов), схимон. Церковь катакомбная на земле Российской. М., 2004
• Шкаровский Михаил. Судьбы Иосифлянских пастырей. СПб, 2006.
• Л.Регельсон. Трагедия Русской Церкви.1917-1953. Расширенное издание
• Краткая история Русской Истинно-Православной Церкви: 1927-2007 гг.
• Архивные документы о восстановлении Архиерейским Собором РПЦЗ 1981 года канонической иерархии и церковного управления в Русской Истинно-Православной Церкви
• ХРОНОЛОГИЯ, ДОКУМЕНТЫ, ФОТОМАТЕРИАЛЫ:Русская Церковь и Советское Государство 1917-1953 гг. 700 илл.
• Cхиепископ Петр (Ладыгин). Непоколебимый столп Церкви Катакомбной.
• Берман Андрей, свящ. Материалы по истории движения христиан-«михайловцев». Чебоксары, 2007.
• Осипова Ирина «О Премилосердный… Буди с нами неотступно…» Воспоминания верующих христианской (Катакомбной) Церкви. Конец 1920-х - начало 1970-х годов. М. Братонеж, М. 2008
• Беглов Алексей. В поисках «безгрешных катакомб». Церковное подполье в СССР. М. Издательство Московской Патриархии, 2008.
• «Тайной Церкви ревнитель». Епископ Гурий Казанский и его сомолитвенники. Жизнеописания и документы. М., Братонеж, 2008.

До сих пор не могу с уверенностью сказать, правильно ли я делаю, что выставляю эту запись для всеобщего ознакомления... Мне кажется, что она, всё же, должна иметь какую-то ценность - в первую очередь, как исторический материал, а также - в качестве беспристрастного (надеюсь) взгляда на "наши катакомбы". С другой стороны, я прекрасно отдаю себе отчёт в том, что эта запись может спровоцировать немалый скандал среди определённой части некоторых "истинно-православных" LJ-юзеров, которые начнут метать в меня камни и клеймить меня "проклятым сергиянином, гонителем и хулителем Истинно-Православной Церкви" и прочими малопочтенными эпитетами. Ну, да ладно...

На фото: "Священномученик Митрополит Иосиф (Перовых) повергает сталинского лже-патриарха Сергия (Старгородского)". Данная "икона", разумеется, не признаётся Русской Православной Церковью (Московской Патриархией) - но является весьма и весьма популярной среди российских нео-"катакомбников".

Оглядываясь на годы своей юности, я, порою, сам удивляюсь, в какие только экзотические тусовки меня не заносило - и ещё больше удивляюсь тому, что у меня тогда хватило здравого смысла (интуиция, что-ли, была хорошо развита?) не связываться с разного рода самосвятами, сектантами - а то, и просто с психически нездоровыми людьми. Я с большой благодарностью вспоминаю своего первого духовника - ныне покойного священника иркутского Знаменского Кафедрального собора о. прот. Геннадия Яковлева (убитого сектантом-кришнаитом весной 2000 года в Енисейске), который, в ответ на мои рассказы о контактох с "иерархией" так наз. "Истинно-Православной (Катакомбной) Церкви" едва-ли, не оттаскал меня за уши, и популярно объяснил, что моя главная задача - заботиться о личном спасении, а не связываться с проходимцами и не искать никакую "тайную церковь", ибо Церковь - одна...

Тем не менее, факт остаётся фактом: осенью 1990 года в Санкт-Петербурге и Москве мне удалось познакомиться с несколькими "священниками" и "иерархами" одного из осколков Катакомбной Церкви так называемой "Серафимо-Геннадиевской" её ветви. Правда, ещё раньше, в конце лета 1989 года, была ещё встреча с представителями т. н. "Климентовской" ветви катакомбщиков. И встреча эта, по иронии судьбы (или - по Божьему Промыслу?) состоялась на квартире о. Геннадия Яковлева - священника Русской Православной Церкви (Московской Патриархии), депутата Иркутского областного совета, моего дорогого духовника...

Но, прежде чем перейти к рассказу о "климентовцах", "секачёвцах", "андреевцах" и прочих "лазаревцах", необходимо, хотя бы совсем кратко рассказать о том, что же представляет из себя такое явление, как "катакомбная Церковь" (она же - "Истинно-Православная Церковь"). Поэтому, тем, кто знаком с отечественной церковной историей, предлагаю просто пропустить пару-тройку абзацев, выделенных курсивом - а для остальных своих читателей дам небольшую справку:

Как известно, Поместный Собор Российской Православной Церкви 1917-1918 г.г. восстановил в отечественной Церкви институт Патриаршества, и Церковь возглавил Патриарх Тихон. Что за времена наступили в России после 1917 года - думаю, особо объяснять никому не надо - и, видя, что новая революционная власть взяла курс на физическое уничтожение лучшей части российского общества и объявила фактическую войну Богу и Церкви, Святейший Патриарх Тихон предал и лидеров, и рядовых членов большевицкой партии, и всех их сподручных анафеме, которая, кстати, не снята с коммунистов до сего дня. Естественно, совецкая власть заключила Патриарха под домашний арест - и вскоре Святейший Патриарх Тихон скончался (надо полагать, не без помощи "товарищей-чекистов").

После кончины Святейшего Патриарха Тихона в 1925 году Местоблюстителем Патриаршьего Престола стал митрополит Пётр (Полянский), который продолжил политику покойного Патриарха, за что и был арестован в 1927 году и через девять лет уничтожен в концентрационном лагере (по другим данным, умер в ссылке в Тобольске). К этому времени, коммунисты нашли среди церковных иерархов архиерея, который был готов, в обмен на гарантии личной безопасности для себя и своего окружения, проводить лояльную по отношении к большевикам политику - таковым архиереем оказался митрополит Сергий Старгородский (позже фактически назначенный И. Сталиным "Патриархом Всея Руси").

В 1927 году митрополит Сергий, признанный коммунистической властью в качестве "Патриаршьего Местоблюстителя", обнародовал свою, ставшую печально знаменитой, "Декларацию", в которой призывал всех членов Российской Православной Церкви признать безбожный сысысэр "своей гражданской родиной" - и открыто обращался к тогдашним коммунистическим вождям: "...ваши радости - это и наши (Церкви - Р. Д.) радости, и ваши печали - наши печали".

Легко представить, какую реакцию не только среди тогдашней высшей церковной иерархии, но и среди православного населения вызвало это заявление "местоблюстителя": на фоне самого настоящего погрома Церкви, на фоне уничтожения храмов, изъятия церковных святынь, арестов и расстрелов священников, на фоне гнусной и пошлой "атеистической пропаганды" (которую уместнее назвать обычным издевательством), на фоне притеснения и унижения верующих, иерарх, номинально возглавляющий Церковь, вдруг призывает свою паству поддержать и "возлюбить" богоборцев и все, творимые ими безобразия!... Вполне естественно поэтому, что бОльшая часть и церковного народа, и церковных иерархов не только не приняла эту самую "Декларацию", но и отшатнулась от митр. Сергия и его группировки - иными словами, в Церкви случился раскол.

А церковный раскол при власти коммунистов означал только одно: все, несогласные с мнением официально признанным ими "местоблюстителем", будут жестоко преследоваться и уничтожаться. Что, собственно, и началось... Предвидя это и не желая, чтобы Православная Церковь в России была уничтожена, епископат Церкви стал создавать "параллельную", "теневую" иерархию: многие епископы, как находящиеся ещё на свободе, так и оказавшиеся в совецких концентрационных лагерях, стали тайно рукополагать священников и даже проводить епископские хиротонии. Кроме того, очень и очень многие священники и епископы, в сложившейся ситуации, были вынуждены перейти на нелегальное положение и продолжали тайно служить, не имея ни государственной регистрации, ни даже совецких паспортов. Вот эту-то часть священства и иерархии, а также церковного народа, не желавшего иметь ничего общего с совецкой властью, и принято называть Истинно-Православной, или "катакомбной" Церковью.

Ну, а теперь,собственно, о том, с чего началось моё знакомство с "катакомбщиками" - и о том, почему я не питаю никаких иллюзий относительно тех лиц из числа "катакомбников", с кем мне довелось встречаться двадцать лет назад - и с теми, кто сегодня выдаёт себя за таковых.

Первая встреча, как я уже сказал, произошла на квартире моего духовника, священника РПЦ МП Геннадия Яковлева летом 1989 года. Надо сказать, что в то время я уже знал о существовании этой "параллельной" церковной структуры - правда, знания мои носили чисто-теоретический характер, а, кроме того, были почерпнуты из такого тенденциозного источника, как "Карманный словарь атеиста" (к слову сказать, на тогдашнем совецком "безрыбье" собственно, религиозной литературы, мы были вынуждены пользоваться тем, что печаталось в качестве "разоблачения церковного мракобесия" - только мы-то делали из прочитанного совсем иные выводы). Так вот, "Карманный словарь атеиста" сообщал, что "...так называемая "Истинно-Православная Церковь" - это глубоко законспирированная секта, созданная реакционным духовенством, монархистами и белогвардейцами, объявляющая Совецкую власть "властью антихриста" и ведущая антисовецкую подрывную работу, исповедующая культ императора Николая II, которого почитает "святым" и объявляющая о скором Конце Света..." . То есть, именно то, что нужно было такому юному дурачку "антисоветчику и монархисту", как я...

Естественно, у о. Геннадия я спрашивал, не знает ли он, существует ли в наших краях эта самая "Истинно-Православная Церковь" - и естественно, отец Геннадий, слывший "церковным диссидентом" и эрудитом, советовал мне не заниматься ерундой и не забивать себе голову никакой "катакомбной церковью" - а на мои продолжавшиеся расспросы однажды ответил так:

- Видишь ли... С тех пор, как возникли "катакомбы", прошло шестьдесят лет. Понимаешь? - не двадцать, не тридцать - а шестьдесят. Да, в тридцатые, в сороковые, даже в пятидесятые годы у них была иерархия, шла апостольская преемственность от того, дореволюционного епископата - да и епископы те были живы... Но, как ты думаешь, в условиях гебешного прессинга и полной изоляции друг от друга - что там могло сохраниться? что?... Ну, встречал я некоторых "катакомбников", которые себя даже "схимитрополитами" именовали - кто может доказать, что они именно те, за кого себя выдают? Ни становленческих грамот у них нет, ничего... А подрясники, напрестольные кресты и облачения, что они надевают - и купить, и украсть можно...

Разговор этот, помню, происходил на Троицу 1989 года - а, где-то, через месяц-полтора звонит мне отец Геннадий, и говорит:

- Ты ведь, помнится, Катакомбной Церковью интересовался?... Так, подъезжай сегодня после вечерней службы... Думаю, тебе интересно будет с ними познакомиться.

Когда я подъехал, батюшка уже закончил службу, и ждал меня в церковной ограде (квартира его тогда находилась под архиерейскими покоями, на территории Знаменского собора):

- Значит так , - начал он короткий "инструктаж", - вышли на меня через общих знакомых двое "катакомбников": один - вроде бы, из бывших патриархийных священников, а другой - вроде бы, иеромонах. Должны сегодня подойти, разговор у них есть важный... Только - очень прошу тебя: просто сиди и слушай - я тебя иподиаконом представлю - а в разговор не вступай. Сиди, слушай - и всё. А потом обсудим.. .

Вскоре появились и гости отца Геннадия - двое мужчин лет тридцати-тридцати пяти (а мне вту пору только семнадцать было). Прошли мы в квартиру к батюшке, сели чай пить - тут гости и представились: один назвался "отцом Николаем", а другой - "иеромонахом Антонием". Причём, оба отрекомендовались какими-то "клементовцами". Естественно, я не удержался и спросил, что это значит - "клементовцы"? - и мне тут же популярно объяснили, что был в 1920-е годы такой архиепископ Клемент (кстати, архиерей Иркутской епархии), который после церковного раскола 1927 года ушёл в "катакомбы" и тайно рукополагал во священники, проводил епископские хиротонии и постригал в монахи - и вот с тех пор это самое "клементовское согласие", как одна из "епархий" Катакомбной церкви, существует на территории Иркутской области и по соседству с ней - в Забайкалье и в Красноярском крае. А причина, по которой эти самые "клементовцы" пришли сегодня к отцу Геннадию, заключается в следующем: за несколько лет до того у "клементовцев" скончался последний епископ - и вот теперь у них нет ни одного архиерея, который мог бы рукоположить священников... Было, мол, в начале 1970-х годов тайное соглашение между "клементовским" иерархом и тогдашним Архиепископом Иркутским и Читинским Николаем, что в случае пресечения иерархии, священников "клементовцам" тайно рукоположит патриархийный Архиепископ из Иркутска. Да только вот, продолжали гости, прошло с того времени почти двадцать лет, и на Иркутской кафедре теперь Архиепископ Хризостом - так не мог бы отец Геннадий переговорить с нынешним архиереем о рукоположении нескольких священников (а ещё лучше - о епископской хиротонии) для местных "катакомбщиков"?...

Потом уже, когда гости ушли, отец Геннадий говорил, что именно чего-то подобного он и ждал от этого визита. А тогда, когда эта просьба была высказана, он поступил достаточно мудро: просто, попросил представить хоть какие-то документы, подтверждающие правопреемство "клементовской" иерархии и той истории о "тайном соглашении" между катакомбщиками и патриаршьим Архиепископом Николаем, скончавшимся в начале 1970-х. Ну, и, собственно, какие-то документы, подтверждающие наличие духовного сана у гостей. Естественно, никаких документов представлено не было...

Ещё через несколько дней я встретил давешних "священника Николая" и "иеромонаха Антония" в местном букинистическом магазине: мы пересеклись возле полок с антикварной литературой, и "святые отцы", памятуя о нашем давешнем знакомстве, пригласили меня на своё "богослужение" в "домовом катакомбном храме", который располагался где-то в районе улицы Профсоюзной. Я не пошёл: зачем, собственно?

А ещё через несколько лет на улице Профсоюзной снимали квартиру какие-то мои знакомые. Улица Профсоюзная - она совсем небольшая: тянется над вокзалом и состоит из ветхих деревянных домишек. Когда я сличил адрес, оставленный мне знакомыми с тем, что записал мне "отец Николай", приглашая на "тайное богослужение", оказалось, что адрес - один и тот же. Естественно, я стал наводить справки - и оказалось, что - да, жила прежде в том домике старушка-Божий одуванчик, и проходили у неё в доме (со слов соседей) какие-то молитвенные собрания... Знакомые же мои, квартировавшие в том доме, нашли потом в сенях пару старых икон, и отдали их мне. Вот и всё...

А тех "клементовцев" - "отца Николая" и "иеромонаха Антония" - я с тех пор в городе больше никогда не встречал. Спрашивал потом у о. Геннадия - но он говорил, что те приезжали в Иркутск откуда-то из области: не то, из Тулуна, не то из Нижнеудинска...

Не знаю - очень может быть, что на сегодняшний день в Иркутской области и существует какая-нибудь "клементовская иерархия" - да, что-то, с трудом в это верится - по крайней мере, мне больше в родном краю никакие "катакомбники" не попадались. Зато, в Москве и Санкт-Петербурге в следующем, 1990-м году я насмотрелся на них с избытком. Но об этом - в следующем посте.

Редакция публикует краткую справку об истории катакомбной церкви,
предоставленную ее представителями.

«По видимому единственным выходом для Русской Православной Церкви сохранить свою верность Христу - будет в ближайшем будущем уход в катакомбы»

Патриарх Тихон РПЦ

«Вы должны не жаловаться, а благодарить Бога, что в вашей епархии так много мужественных истинно-православных христиан, не подклонивших выю атеизму, как это сделали мы. Их молитвы однажды спасут нашу Церковь».

Патриарх Алексий I РПЦ

История появления

Появление Катакомбной Церкви напрямую связано с переворотом 1917 г., началом казней и пыток епископов и священников, осквернением и разрушением храмов.

Дальнейшее формирование Катакомбной Церкви являлось процессом постепенным, состоящим примерно из трёх этапов, причинами которых явились:

1. Новая волна красного террора в 1922-23 гг., изъятие церковных ценностей и образование так называемой «Живой Церкви», инспирированной советской властью.
2. Начало проведения в 1927 г. кадровой политики советского правительства в отношении Российской Православной Церкви, вмешательство органов власти в её внутренние дела, т.е. лишение её свободы.
3. Очередное усиление репрессий в 1930-x годах.

Отцы-Основатели Катакомбной Церкви, такие как архиепископ Андрей Уфимский, митрополит Иосиф Петроградский, архиепископ Димитрий Гдовский, епископ Виктор Вятский, архиепископ Фёдор Волоколамский и другие являлись легальными архиереями. Тем не менее, они активно осуществляли хиротонии (рукоположения) тайных епископов и священников, призывая к уходу в катакомбы. Когда с насильственным изъятием церковных зданий возможность открыто служить исчезала, они переносили свою деятельность в подполье - кто-то раньше, кто-то позже - что практически завершилось к концу 1930-x гг.

Основным из мировозренченских принципов, приведшем к уходу в катакомбы, в отличие от обновленцев «Живая Церковь» (признание Христа первым коммунистом) и сергиан (по имени Патриарха Сергия, подписавшего декларацию о сотрудничестве с советской властью - Московская Патриархия) - у истинно-православных христиан (Катакомбная Церковь) являлся принцип: не допустить внутреннего порабощения Церкви и вообще какого бы то ни было контроля безбожных властей над пастырями и паствою, стесняющего их религиозную совесть .

Решением Усть-Кутского Собора 1937 года все канонические направления Катакомбной Церкви являются ветвями единого древа дореволюционной Российской Православной Церкви, которым, однако, из-за конспирации было решено не иметь административное единство.

Сохранение канонического преемства в Катакомбной Церкви являлось одним из главнейших условий сохранения Истинного Православия в России .

Катакомбная Церковь ИПХ (Андреевцы)

Это самое мощное и представительное объединение из всех канонических ветвей ИПЦ. Его духовным основателем и главой являлся св. новосвященномученик Архиепископ Андрей Уфимский (родом из Рюриковичей) - одна из центральных фигур в судьбах Российской Церкви XX столетия, принявший решение о служении Богу по благословению св.прав. о. Иоанна Кронштадского, духовный сын Митрополита Антония Храповицкого (будущего главы Русской Православной Церкви Заграницей), благословлённый Святейшим Патриархом Тихоном на создание Катакомбной Церкви.

Находясь в составе Святейшего Синода, он отказался за богослужениями поминать «Временное Правительство», написал Ф. Керенскому несколько обличительных посланий. Член Предсоборного Совета. Участник Поместного Собора 1917-18 гг. Председатель съезда единоверцев (православных старого и нового обрядов) . Начальник духовенства 3-й армии адмирала Колчака, входил в состав правительства Колчака. Первоиерарх всех единоверцев.

Готовить Русскую Церковь к уходу в «катакомбы» вл. Андрей начал под впечатлением событий 1905, управляя с 1911 Сухумской епархией, вл. Андрей основал в глубоких ущельях и горах Кавказа несколько тайных скитов и монастырей, которые впоследствии сделались твёрдым оплотом Катакомбной Церкви.

Так в 1912 году по благословению епископа Андрея был основан пещерный скит в честь Преображения Господня, который смог просуществовать до сего дня, и ныне является духовным центром катакомбных монашествующих и общин Кавказа.

После издания Декларации 1927 года о союзе церковной иерархии с безбожным государством вл. Андрей не признал власти Патриархии, руководствуясь в управлении своей епархии принципами автокефалии до созыва законного Поместного Собора.

На нелегальном от советской власти Поместном Соборе 1928 года (в целях быть незамеченным советской властью, получившим название «Кочующего»), привлёкших 87 оппозиционных Патриархии архиереев, были определены первые 6 канонов, ставших незыблемым каноническим фундаментом Катакомбной Церкви.

Кроме того Отцы Собора подтвердили анафему на безбожную власть, наложенную на неё в 1918 году Патриархом Тихоном и Поместным Собором (канон 7), а также «благословление патр. Тихона архиепископу Андрею Уфимскому творить рукоположения во епископа одному тайно» (канон 18); постановили впредь, если это невозможно будет делать открыто, собирать Соборы тайно (канон 17) и утвердили принцип децентрализации церковной власти во время гонений до созыва Поместного Собора (канон 20), оговорив, что несколько епископоводных областей, находящихся во взаимном общении, могут поставлять «первенствующего над собой» (канон 17).

Всего 72 епископа от разных течений ИПЦ подписали решения «Кочующего Собора».

С началом в 1930 гг. новой волны массовых репрессий против ИПЦ произошёл окончательный переход общин на условия катакомбного существования. Масштабные репрессии против ИПХ не прекращались до середины1980 гг., то утихая на время, то опять возобновляясь. Вспыхнув с невероятной жестокостью при Хрущёве в 1958-63 гг., они возобновились в начале 1970 годов, а также в период с 1980 по 1984 гг. Но ожидаемых результатов они уже властям принести не могли, благодаря существованию Катакомбной Церкви в глубоком подполье.

В 1996-97 гг. на Катакомбную Церковь обрушилась новая волна репрессий. Кратковременная, но весьма жестокая. Осенью 1996 года стало известно о введении в действие документа МВД за №1/17464 от 23.10.96., подписанного министром Куликовым и направленного против ряда религиозных групп, действующих в России, чья деятельность, с точки зрения документа, недопустима. К документу была приложена соответствующая справка МВД, подготовленная по материалам МВД, ФСБ, Минздрава, Минсоцзащиты, Генпрокуратуры РФ. В число сектантских организаций, вносящих по мнению «справки» дезорганизующее начало в общество и имеющих антигосударственный характер, благодаря влиянию Московской Патриархии, была включена и КАТАКОМБНАЯ ЦЕРКОВЬ!

Результатом гонений стало убийство спец.агентами епископа Евгария, ряда священнослужителей, монашествующих и мирян. Пропали без вести с сопровождающими епископы Героний и Маркиян. По сообщению Освященного Собора ИПЦ 1997 г. всего за период 1996-97 гг. погибло или пропало без вести 28 связников.

Весной 1997 г. на архиепископа Амвросия был произведен ряд жестоких нападений и учинен обыск в его квартире.

На данный момент

Канонические общины ИПХ расположены практически на всей территории бывшего СССР, но наибольшей концентрации достигают в Башкирии, Восточной Сибири, Среднем Поволжье и на Урале. Немалое их количество находится также в Москве и области, в С-Петербурге, в Брянской, Архангельской и Кировской областях, в Республике Коми существуют крупные объединения общин.

Национальный состав разнороден: преобладают русские, но есть немало коми, мордвы, башкир, якутов, татар, немцев и представителей других народностей.

По оценкам советских экспертов на конец 1970 гг. численность. ИПХ составляла 8 миллионов, а согласно «справки Совета по делам религий» за 1989-90 гг. количество катакомбников оценивалось в 2 миллиона человек.

Русская Церковь Истинных Православных Христиан (Катакомбная Церковь) является прямым каноническим легитимным продолжении и наследником Российской Православной Церкви Российской Империи , поддерживается и плотно контактирует со всеми направлениями правосланых христиан старого обряда (старообрядцами), как хранительница канонического Православия России, не признавшая и не признающая никаких нововведений, принятых Московской Патриархией (сергианцами) под давлением безбожной власти.

На основании решений Освящённого Собора ИПХ 1997 г.:

1. Архиерейская деятельность Преосвященного Амвросия Епископа Гофтского, пока он находится на территории безбожного бывшего СССР, может быть: открытой, полуподпольной и подпольной (канон 1).
2. Высшая юрисдикционная власть над открытыми и полуподпольными общинами ИПХ поручается Преосвященному Амвросию Архиепископу Гофтскому (канон 4).

   (Архиепископ Амвросий (граф фон Сиверс) - 1966 г. рождения, хиротонисан 7(20). 06.94. во епископа Готфского епископом Амфилохием - единолично).

(Катакомбы, Катакомбная Церковь), совокупность нелегальных общин Русской Церкви, церковное подполье в СССР в 20-80-х гг. ХХ в. Название «катакомбное движение» произошло от лат. catacumba - подземных кладбищ, к-рые служили убежищами для христиан во время гонений первых веков существования Церкви.

Продолжение религ. жизни в нелегальных, «катакомбных» условиях было характерно в СССР не только для православных верующих. В регионах традиц. распространения ислама действовало значительное количество незарегистрированных мусульм. общин, евр. население имело подпольные иудейские центры. Своя история существования в подполье была у католич. Церкви, баптистов и др. протестант. деноминаций, различных религ. объединений, не признаваемых властями. Однако термин «катакомбное движение» получил распространение в публицистической, в мемуарной и отчасти в исторической лит-ре только применительно к РПЦ (включая близкие к ней по традиции религ. группы). При этом термин «катакомбное движение» употребляется в 2 значениях: все правосл. общины, существовавшие вне сферы контроля советских органов власти; только нелегальные группы, не признававшие канонической высшей церковной власти.

Возникновение К. д.

Вскоре после Октябрьской революции 1917 г. правовые ограничения религ. деятельности стали служить важной составляющей частью репрессивной политики советской власти по отношению к Церкви. Однако лишение тех или иных религ. орг-ций признаваемого законом статуса не обязательно означало прекращения их существования. Многообразная церковная жизнь продолжалась в нелегальной с т. зр. властей сфере.

Первыми среди религ. общин с делегализацией столкнулись правосл. мон-ри. Они изначально рассматривались советскими властями только как хозяйственные орг-ции. Провозглашенная в нач. 1918 г. национализация церковного имущества послужила юридическим основанием для ликвидации обителей. Сохранение нек-рых монашеских общин через формальное преобразование в сельскохозяйственные артели лишь на время задержало их ликвидацию. В инструкции Наркомзема и Наркомюста РСФСР от 30 окт. 1919 г. говорилось, что монахи и священнослужители не могут являться членами трудовых земледельческих артелей, как лица, лишенные избирательных прав («лишенцы»). Основная часть мон-рей, сохранявшихся в виде легальных земледельческих товариществ, была закрыта в 1919-1921 гг.

Вынужденные покинуть ликвидируемые властями обители насельники пытались продолжать монашескую жизнь в миру, сохранять верность своим обетам. Распространенным явлением стали нелегальные группы монашествующих. Одно из первых упоминаний о «катакомбах» применительно к церковной жизни в СССР связано именно с тайной монашеской общиной. В письмах, отправленных в 1923 г. из Петрограда митр. Евлогию (Георгиевскому) игум. Афанасией (Громеко), «моими катакомбами», «моей катакомбной церковью» назывался устроенный игум. Афанасией в собственном доме храм, где совершались богослужения существовавшей в тайне от властей монашеской общины (Письма игум. Афанасии (Громеко). 2005. С. 362-374). В то же время для игум. Афанасии термин «катакомбы» распространялся на все противостоявшие обновленчеству правосл. общины, возносившие за богослужением вопреки запрету властей имя патриарха свт. Тихона . Характерно, что в 20-30-х гг. ХХ в. термин «катакомбы» для обозначения нелегальных правосл. общин не был общепринятым.

Нелегальные «домашние монастыри» появлялись обычно недалеко от закрытых обителей, в окрестных селах и городах. В деревнях Подмосковья поселились монахини московского во имя прп. Алексия, человека Божия, жен. мон-ря , подмосковных Зосимовой во имя Св. Троицы и в честь Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрия» жен. пустыни и Аносина Борисоглебского жен. монастыря . В г. Муром переселились сестры Серафимова Дивеевского во имя Св. Троицы женского мон-ря , превратив один из городских храмов в «подобие маленького Дивеевского подворья». В Кирсанове (ныне Тамбовской обл.) монахини Оржевского Боголюбского Тишениновского жен. мон-ря проживали общинами по 4-6 чел., образовав вместо одного закрытого большого мон-ря множество крошечных. Насельницы жен. обителей зарабатывали на жизнь шитьем, огородничеством, становились регентами, казначеями приходских храмов. Иеромонахи закрытых муж. мон-рей служили священниками в приходских храмах, которые оказывались своего рода легальным прикрытием для продолжавших тайно существовать монашеских общин. Так, монахи закрытой Оптиной в честь Введения во храм Пресв. Богородицы муж. пустыни поселились при Георгиевском храме г. Козельска, насельники Смоленской иконы Божией Матери Зосимовой муж. пустыни - при ставших приходскими храмах московского Высокопетровского во имя свт. Петра, митрополита Московского, муж. мон-ря , иноки Коряжемского во имя свт. Николая Чудотворца мужского мон-ря - при соборе г. Лальска (ныне поселок Кировской обл.), где монахи жили под храмом в бывш. складском помещении.

Помимо нелегальных общин, основанных насельниками закрытых монастырей, существовали новые общины, которые возникали благодаря стремлению к духовному аскетическому опыту молодых людей, не имевших до революции практики монашеской жизни. Уже изначально такие общины образовывались как тайные. Весной 1922 г. по благословению Петроградского митр. сщмч. Вениамина (Казанского) были созданы 2 незарегистрированные монашеские жен. общины - в Ст. Петергофе и в Петрограде, на Конной ул. Петроградскую общину возглавлял благочинный жен. мон-рей Петроградской епархии архим. Гурий (Егоров ; впосл. митрополит), насельник Александро-Невской лавры, один из руководителей Александро-Невского братства, а старопетергофскую - иером. Варсонофий (Верёвкин). В 1932 г. старопетергофская тайная обитель была разгромлена, но подпольная монашеская община, преемственно связанная с Александро-Невским братством, продолжила существование под рук. архим. Гурия, поселившегося с 10-15 учениками (как мужчинами, так и женщинами) сначала в Бийске, а потом в Ташкенте и Фергане. В 1944 г. почти все члены среднеазиат. монашеской общины вышли на открытое служение, а архим. Гурий был назначен наместником Троице-Сергиевой лавры - 1-м после ее открытия.

Известно и о др. монашеских общинах, изначально создаваемых как подпольные. Так, в 1923 г. в Москве при храме бывш. Высокопетровского мон-ря возникла монашеская община, руководителями к-рой стали неск. духовников закрытой Зосимовой пуст. На рубеже 20-х и 30-х гг. наблюдался рост «аскетического подполья» за счет воцерковленной интеллигенции. Численность высокопетровской общины достигала 170-200 чел. Это была крупнейшая из известных в наст. время тайных монашеских общин. В нее входили как мужчины, так и женщины. Несмотря на репрессии и потерю большинства духовников в сер. 30-х гг., община просуществовала до кон. 50-х гг. ХХ в., а нек-рые ее члены дожили до нач. XXI в. (см. ст. Игнатия (Пузик)). Насельники и насельницы выявленных тайных мон-рей подвергались арестам и ссылкам. По окончании сроков заключения многие из них возрождали свои общины, поэтому традиции закрытых обителей не были прерваны.

Переход тех или иных церковных общин в К. д. был сложным и разновременным, хотя и взаимосвязанным процессом. После принятия в янв. 1918 г. декрета Совета народных комиссаров (СНК) РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» церковные институты оказались в разном правовом положении. Определенными юридическими правами пользовались регистрируемые в местных органах власти низовые религ. общины - приходы. Епархиальные органы церковного управления вначале признавались властями как «частные учреждения», без прав юридического лица, но позднее они были лишены и этого статуса. Центральное церковное управление - патриарх и Синод - не получили никакого гос. признания и регистрации. Однако в первые послереволюционные годы формальное отсутствие законного статуса у высшей и епархиальной церковной власти не имело значительных последствий, их деятельность была вполне открытой.

С 1922 г., когда была начата кампания по изъятию церковных ценностей , а обновленцы при поддержке гос. органов пытались захватить высшую церковную власть, отсутствие легального статуса у высших и епархиальных структур православной Церкви приобрело особое значение. Советские власти настаивали на том, что органы центрального и епархиального управления Патриаршей Церкви не имеют должной регистрации и, следов., являются незаконными. При этом обновленческое Высшее церковное управление было беспрепятственно зарегистрировано. Сразу получил офиц. регистрацию и Временный высший церковный совет , появившийся после организованного ОГПУ в 1925 г. григорианского раскола . Обвинение в «незаконной деятельности», напр. в организации епархиальной канцелярии, часто служило поводом для высылки архиереев за пределы епархии. Отсутствие регистрации в гос. органах создавало все более серьезные проблемы для Церкви. Это делало получение офиц. статуса желательным для мн. церковных деятелей, что использовалось органами гос. власти для давления на правосл. иерархов с целью добиться от них определенных уступок. В качестве условий предоставления офиц. статуса советские власти требовали от Патриаршей Церкви не только лояльности к режиму, но и права на вмешательство во внутрицерковные дела (прежде всего контроля за назначением и перемещением архиереев). Итогом явилась компромиссная «Декларация» 1927 г. заместителя патриаршего местоблюстителя митр. Сергия (Страгородского ; впосл. патриарх Московский и всея Руси) и образованного при нем Временного Свящ. Синода, после чего стала возможной регистрация центральных и епархиальных органов церковного управления.

«Декларация» 1927 г. и последующие решения митр. Сергия, принятые под давлением советских властей, вызвали церковное разделение. Большинство духовенства РПЦ согласилось с позицией митр. Сергия: каноническое существование Патриаршей Церкви в СССР невозможно без признания Советским гос-вом офиц. статуса органов церковного управления и, следов., принятия навязанных властью условий. В то же время значительная часть епископата и клира посчитала такой компромисс с советскими властями невозможным и вышла из повиновения священноначалию РПЦ. Всего от подчинения митр. Сергию отказалось более 40 архиереев с частью своей паствы. Наиболее многочисленным и сплоченным церковным течением, оппозиционным митр. Сергию, являлось иосифлянство во главе с митр. бывш. Ленинградским Иосифом (Петровых) . Общая численность приходов, присоединившихся к иосифлянству, составила ок. 2,5 тыс. Центром движения стал Ленинград, значительное распространение иосифлянство получило также в Вятской, Ижевской, Новгородской, Воронежской, Тамбовской, Краснодарской, Киевской и Харьковской епархиях.

Заметную роль в церковной оппозиции играло и андреевское течение во главе с еп. Андреем (Ухтомским) , к-рый еще в 1925 г. вышел из подчинения священноначалию РПЦ и через тайные епископские хиротонии создал собственную неканоническую иерархию. Церковные общины андреевцев особенно активно действовали в Ср. Поволжье и Предуралье. Еп. Андрей первым стал употреблять в отношении своих сторонников термин «истинно православные христиане» , к-рый в 20-30-х гг. ХХ в. наиболее часто использовался для обозначения тайных оппозиционных церковных общин. Большинство др. церковных оппозиционеров, часто объединяемых в лит-ре под собирательным определением «непоминающие» (не поминавшие за богослужением советские власти и митр. Сергия), не входили ни в какие церковные течения и не были организационно связаны друг с другом, хотя иногда выделяют с большим или меньшим основанием их группы - Даниловскую группу непоминающих , Мечёвскую группу (последователи прот. сщмч. Сергия Мечёва) и др.

Оппозиционные деятели обосновывали свой разрыв с митр. Сергием большей значимостью свободы церковной жизни перед наличием или отсутствием у Церкви легального статуса. Хотя митр. Иосиф не являлся противником офиц. регистрации своей иерархии и был готов исполнять законные требования советских органов, не выходившие за рамки принципов формально провозглашенной в СССР религ. свободы, однако в оппозиционных по отношению к митр. Сергию церковных кругах отчетливо выражалась сознательная готовность перейти в случае необходимости к скрытым от властей (катакомбным) формам церковного служения.

Иосифлянство рассматривалось советскими властями как наиболее опасное для них церковное течение. С 1928 г. против иосифлян было проведено неск. репрессивных кампаний. За 2-3 года в заключении оказались практически все иосифлянские епископы и около половины поддерживавшего их клира. Одновременно с репрессиями против духовенства шла ликвидация иосифлянских храмов, при этом большинство из них закрывалось и лишь малая часть передавалась приходам в канонической юрисдикции. К 1931 г. в Ленинграде у иосифлян было лишь 9 действующих храмов, а к 1932 г. там уже практически не было зарегистрированного иосифлянского духовенства. В 1933 г. последний иосифлянский храм был закрыт в Москве. В дальнейшем в СССР уцелели считанные единицы легальных приходов церковной оппозиции. Поставленные перед невозможностью открыто совершать богослужение приходы церковной оппозиции массово переходили к катакомбному служению. Клирики совершали богослужения и исполняли требы тайно. Престолы с антиминсами устраивали в частных домах, доступ в которые был открыт только для членов общин.

По версии органов ОГПУ, общины церковной оппозиции являлись «филиалами» контрреволюционной нелегальной «Истинно православной Церкви» (ИПЦ). В дальнейшем в литературе получило распространение мнение, что с кон. 20-х гг. XX в. в СССР действовала катакомбная ИПЦ с многочисленной иерархией, якобы включавшей в себя тайный епископат иосифлянской, андреевской и даниловской (по Даниловской группе) традиций. В наст. время большинство авторитетных исследователей считают утверждения о существовании Катакомбной Церкви как особой церковной организации с иерархичной структурой не соответствующими действительности. Церковная оппозиция представляла собой не единую орг-цию, а совокупность автономных общин и групп, поддерживавших между собой эпизодические контакты. В ряде регионов нелегальные церковные общины, не признававшие митр. Сергия, обобщенно называли по имени местного оппозиционного архиерея: буевцы - сторонники Козловского еп. Алексия (Буя) в Центр. Черноземье, викториане - последователи Глазовского еп. священноисп. Виктора (Островидова) в Ср. Поволжье и Предуралье, уаровцы, ерофеевцы, нектариевцы и др.

К. д. в кон. 20-х - 30-х гг. ХХ в.

Репрессии против церковной оппозиции совпали с общим ужесточением антирелиг. политики Советского гос-ва с целью лишить Церковь возможности легального существования. Главным объектом делегализации в этот период являются низовые объединения верующих. В апр. 1929 г. было издано постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» (аналогичные законодательные акты были приняты и в др. союзных республиках). Православные приходы отныне подлежали обязательной перерегистрации по новым, ужесточенным правилам. У властей существовало много возможностей для отказа приходу в регистрации или для снятия с нее: уличение хотя бы одного из членов приходского совета в «контрреволюционной деятельности»; аварийное состояние здания храма (при запрете на его ремонт); наличие поблизости образовательного учреждения; целесообразность использования здания храма гос. или общественными орг-циями в своих целях; требования местной «общественности» о закрытии церкви. Храм часто становился недействующим и в случае ареста всего клира, хотя формальное решение о снятии его с регистрации при этом могло и не приниматься.

Массовое закрытие храмов в 1928-1931 гг. затронуло приходы в канонической юрисдикции РПЦ в неменьшей степени, чем общины церковной оппозиции. За эти годы число зарегистрированных православных общин (без обновленческих и григорианских) сократилось с 28 до 23 тыс. Кампания по закрытию храмов сопровождалась массовыми репрессиями против духовенства. К сер. 30-х гг. XX в. лишение церковных общин регистрации приняло уже повсеместный характер. Упразднение храмов в сельской местности власти обычно увязывали с завершением процесса «сплошной коллективизации», поскольку пропагандировалось, что «коллективизированное крестьянство неверующее». В 1936 г. в стране сохранили регистрацию ок. 14 тыс. приходов РПЦ (из них 12,7 тыс. в РСФСР и 1,1 тыс. на Украине). Наиболее тяжелым для Церкви стал следующий, 1937 год, когда лишились регистрации и были официально упразднены более 8 тыс. православных приходов. В том же году советское руководство рассматривало вопрос об окончательной ликвидации легальных структур Русской Церкви и об отмене постановления 1929 г. как «содействующего организованности церковников». Хотя предложения ряда советских деятелей о полной делегализации Церкви не были поддержаны высшим партийным руководством, закрытие оставшихся церквей активно продолжалось одновременно с репрессиями против уцелевшего духовенства. В нач. 1939 г. офиц. регистрация сохранилась всего у ок. 100 храмов в РСФСР и 370 - на Украине. В каждой епархии было лишь неск. действующих церквей, во мн. епархиях не осталось ни одной. В подобной ситуации оказались и обновленцы, несмотря на активную поддержку ими всех мероприятий советской власти; немногие легальные приходы сохранились и у григориан.

Несмотря на усилия советских властей искоренить веру, во время Всесоюзной переписи 1937 г. 57% взрослого населения страны открыто заявило о своей религиозности (2/3 всех жителей в сельской местности и 1/3 в городах). Поскольку немногие остававшиеся действующими храмы не могли удовлетворить потребности верующих, религ. жизнь вынужденно переместилась в нелегальную сферу. К кон. 30-х гг. XX в. общины без офиц. регистрации стали в СССР основной формой организации верующих. Богослужения проводились либо уцелевшими священниками местных закрытых храмов, либо странствующими клириками. В отсутствие священнослужителей деятельность лишенных легального статуса общин сводилась, как правило, к совместным молитвам и чтению богослужебных книг. Жизнь тайной общины организовывалась вокруг бывшего старосты или регента либо монахинь соседнего закрытого мон-ря, а иногда - вокруг уцелевшей святыни, чаще всего иконы из закрытой церкви. Богослужения могли совершаться в домах прихожан (видимо, так происходило в большинстве случаев), в почитаемых местах (в частности, у источников), в лесах, в безлюдной местности, где устраивались потаенные молельни в шалашах, землянках или пещерах. Изолированность, отсутствие архипастырского и даже часто пастырского окормления приводили к упадку религ. жизни нелегальных общин. Репрессированных священников в подпольных общинах пытались заменять миряне, как мужчины, так и женщины, появлялись священники-самозванцы. В результате таинства исчезали вовсе или искажались до неузнаваемости. В нек-рых общинах практиковались заочные крещения и заочные венчания. Богослужебные чинопоследования редуцировались или заменялись иными произведениями, чаще всего акафистами.

Подавляющее большинство нелегальных приходов в 30-х гг. ХХ в. составляли общины, верные канонической высшей церковной власти. Общины, не поминавшие митр. Сергия, не создавали особого течения в церковном подполье и существовали на равных с др. тайными приходами. Мн. общины, особенно сельские, были весьма отдаленно осведомлены о разделениях в Патриаршей Церкви и противопоставляли себя только обновленцам и в отдельных случаях григорианам. В миру члены нелегальных религ. общин, как правило, не отличались от окружающих, вели обычную жизнь, хотя старались уклоняться от мероприятий, противных их религ. принципам. Особое положение занимали группы эсхатологического толка. Эти движения возникали и существовали в контексте апокалиптических настроений, охвативших в послереволюционные годы широкие слои российского, укр., белорус. крестьянства. Для таких групп были характерны вера в наступление после революции «царства антихриста» и ожидание скорого конца света, а также обожествление своих духовных руководителей, что сближало их с хлыстами . Нек-рые эсхатологические группы уже в 20-х гг. ХХ в. образовывали самостоятельные тайные объединения; др. общины не прерывали связи с правосл. приходами и посещали действующие храмы. В разных регионах страны действовало неск. подобных религ. течений: иоанниты , обожествлявшие прав. Иоанна Кронштадтского , еноховцы, летуны, федоровцы, хакилевцы, поддубновцы, селивестровцы и др. Мн. эсхатологические общины, прежде всего иоанниты, примыкали к иосифлянству, в котором их привлекал отказ от любых форм соглашательства с «сатанинской властью». С началом коллективизации существовавшие среди членов таких общин настроения уйти, изолироваться от общества усилились. Они не скрывали своей враждебности к советской власти, бойкотировали гос. мероприятия, не вступали в колхозы, уклонялись от военной службы, отказывались получать документы, устраиваться на работу, отдавать детей в школу и т. п.

Точно определить число нелегальных приходов, существовавших в то время, не представляется возможным. Нужно также учитывать, что количество тайных общин не было постоянным: их деятельность могла прекращаться, напр., в связи с арестом священника или организатора молений, а затем снова активизироваться. По примерным оценкам исследователей, всего по стране существовало порядка 10 тыс. не имевших регистрации правосл. приходов. При этом ок. 600 таких правосл. общин действовало в Белоруссии, не менее 5 тыс.- на Украине, более 4 тыс.- в РСФСР (где наибольшее число нелегальных приходов существовало, видимо, в Центр. Черноземье и Поволжье). Религ. деятельность без офиц. регистрации рассматривалась властями как проявление враждебности по отношению к Советскому государству. Однако на деле, став массовым и повсеместным явлением, нелегальная церковная жизнь далеко не всегда вела к преследованиям. Местные власти часто были осведомлены о совершавшихся незарегистрированными общинами богослужениях, но, не считая это серьезным преступлением и не желая лишаться работников и портить свою отчетность, не сообщали об этом в вышестоящие инстанции.

Нелегальная церковная жизнь носила исключительно разнообразный характер. Фактически за пределами легальности оказались все формы церковной деятельности, запрещенные советским законодательством. По словам одного из современников, «жизнь Церкви уходила в подполье... Не сама Церковь, но жизнь, деятельность ее» (Китер . 1998. С. 58). В подполье продолжало развиваться духовное образование. Несмотря на запреты, работали церковно-образовательные кружки для детей и взрослых, причем иногда довольно многочисленные. Существовали в церковном подполье и высшие учебные заведения. В частности, МДА покинула Сергиевский посад (ныне г. Сергиев Посад) осенью 1919 г., но по крайней мере до нач. 1935 г. продолжала работать в Москве нелегально. Профессора читали лекции в подсобных помещениях различных московских храмов, студенты писали выпускные работы, сдавали экзамены и получали дипломы на старых бланках МДА.

Одной из наиболее важных в период репрессий была благотворительная деятельность, сурово преследуемая советской властью. Однако именно благотворительность в условиях повседневного притеснения верующих получила особенно широкое распространение. Помощь «лишенцам», их семьям и репрессированным священнослужителям была как общинная, так и индивидуальная. Общины помогали своим высланным или заключенным пастырям и прихожанам. Часто благотворительную деятельность организовывали и координировали епископы - архиеп. Августин (Беляев) , архиеп. Варфоломей (Ремов) , еп. Иона (Лазарев) , еп. Стефан (Виноградов) и др. Возникали уникальные формы благотворительности. Сщмч. Владимир Амбарцумов организовал помощь семьям священнослужителей-«лишенцев», прикрепив к семьям, тверже стоявшим на ногах, для оказания нуждавшимся заранее определенной регулярной помощи. В некоторых приходах организовывали небольшие приходские больницы и благотворительные кассы.

Хозяйственная деятельность Церкви также переместилась в нелегальную сферу. После ликвидации церковных типографий начал активно развиваться религ. самиздат: копировали от руки или машинописным способом как дореволюционные издания, так и новые произведения - документы церковной публицистики 20-х гг. ХХ в., сочинения авторитетных пастырей. Потребность в элементарных предметах церковного обихода (свечах, просфорах, нательных крестах, венчиках для отпеваний) удовлетворялась за счет кустарного производства. Объем производства подпольных церковных мастерских мог быть очень значительным. Создание таких мастерских преследовалось властями. Власти пресекали и распространение изготовленных верующими предметов церковного обихода и лит-ры.

К. д. в 40-х - нач. 50-х гг. ХХ в.

Великая Отечественная война привела к серьезным изменениям в отношениях гос-ва и Церкви в СССР. После встречи 4 сент. 1943 г. главы Советского гос-ва И. В. Сталина с патриаршим местоблюстителем митр. Сергием (8 сент. 1943 избран патриархом Московским и всея Руси) Церковь и верующие получили значительно большие, чем ранее, возможности для легальной деятельности. В военный и послевоенный периоды произошло возвращение к открытой церковной жизни большинства подпольных общин. Причинами таких изменений стали как заинтересованность советских властей в укреплении своей внешнеполитической репутации, так и патриотическая позиция, занятая во время войны Русской Церковью, в т. ч. большинством нелегальных общин.

Определенную роль также сыграла политика нем. военных властей на оккупированных советских территориях. Оккупационные власти не препятствовали стихийному массовому открытию храмов, выходу из подполья тайных священнослужителей. Всего во время оккупации вновь стали действовать ок. 10 тыс. храмов. После освобождения оккупированных территорий порядка 70% открывшихся там церквей получило от советских властей офиц. регистрацию, в т. ч. 4,6 тыс. храмов - на Украине, 300 - в Белоруссии, более 2 тыс.- в зап. областях РСФСР. Во время оккупации происходило и возвращение тайных монашеских общин в покинутые обители. Так, настоятель Глинской пуст. архим. Нектарий (Нуждин), руководивший после ее закрытия тайной монашеской общиной в Путивле, в 1942 г. вернулся со своими духовными детьми в обитель и возобновил там монашескую жизнь. Всего на оккупированной территории появилось 54 монастыря (48 - на Украине, 5 - в РСФСР и 1 - в Белоруссии).

Легальная приходская жизнь возрождалась и на территории СССР, не затронутой оккупацией, но этот процесс проходил там гораздо сложнее. Приходские общины с нач. 1944 г. активно подавали прошения о регистрации, однако властями удовлетворялось лишь ок. 20% ходатайств - в основном там, где просьбы верующих были особенно многочисленными и настойчивыми. Всего в 1944-1947 гг. на не затронутых оккупацией территориях по разрешению советских властей было открыто ок. 1,3 тыс. церквей. В 1948 г. регистрация новых церковных общин была прекращена; в 1949-1953 гг. происходило закрытие церквей, их число за эти годы снизилось примерно на 1 тыс. (в основном за счет храмов на бывшей оккупированной территории). Важной составляющей процесса легализации был выход на открытое служение духовенства, тайно совершавшего богослужения. В 40-х гг. XX в. незарегистрированное духовенство, нелегально окормлявшее население после закрытия церквей, было главным кадровым резервом Церкви. Так, в Рязанской епархии ок. 80% священников, служивших здесь к 1951 г., ранее состояли за штатом. Бывш. тайные священники пополняли ряды епископата. Так было с архим. Гурием (Егоровым), с иером. Иоанном (Вендландом) , со свящ. Сергием Никитиным (впосл. еп. Стефан).

Если на ранее оккупированных территориях (Украина, Белоруссия, зап. области РСФСР) в связи с легализацией подавляющего большинства незарегистрированных приходов активность церковного подполья падает до минимума, то на оставшейся территории РСФСР, где процесс регистрации религ. общин сдерживался властями, с сер. 40-х гг. XX в. происходит подъем К. д. Появлялись новые виды неподконтрольной властям церковной деятельности, напр. богослужения, совершаемые зарегистрированными священниками за пределами своего прихода (что было запрещено с 1929). Получили широкий размах церковная благотворительность, хозяйственная деятельность, паломничества к святыням. На территории СССР существовали неск. десятков центров нелегальных паломничеств регионального значения, т. е. такие места, к-рые посещали жители неск. соседних областей. Наиболее заметными центрами были колодец на месте курской Коренной пуст. (от 7 до 15 тыс. паломников во 2-й пол. 40-х гг. XX в.), оз. Светлояр (Светлое, Святое) в Горьковской обл. (до 10 тыс. паломников), с. Великорецкое в Кировской обл., Солёный ключ (Солёные ключи) в с. Табынском Башкирской АССР (до 10 тыс.), «святая гора» в Урюпинске Сталинградской обл. Существовало множество объектов паломничества «местного значения».

В 40-х гг. XX в. К. д. окончательно поляризуется. Примерно 2/3 незарегистрированных общин стремились легализоваться и вернуться к храмовому богослужению, сохранить традиц. религ. культуру. Но оставшаяся треть осознала свое подпольное положение как норму, сформировав новую «катакомбную» религ. субкультуру, черты к-рой проявились еще в довоенный период. В годы Великой Отечественной войны большая часть немногочисленных оставшихся в живых деятелей церковной оппозиции - «непоминающие» и иосифляне - со своими общинами примирилась со священноначалием Московского Патриархата и перешла к легальному служению. Др. священники, принадлежавшие к нелегальной церковной оппозиции, были репрессированы в ходе вновь усилившегося в 40-х гг. XX в. преследования нелегальных религ. орг-ций, в т. ч. из умеренных «непоминающих» общин. Так, напр., в 1943-1946 гг. в Москве по делу «Антисоветское церковное подполье» были выявлены и репрессированы священники нелегальных церковных общин, признававшие своим духовным руководителем еп. священноисп. Афанасия (Сахарова) , одного из наиболее авторитетных деятелей «непоминающих». Находясь в заключении, еп. Афанасий воссоединился со священноначалием РПЦ после Поместного Собора 1945 г. и призвал к тому же своих сторонников. К кон. 40-х гг. XX в. общины церковной оппозиции практически лишились последних окормлявших их иереев. Оставшись без пастырей, эти религ. сообщества, к-рые в офиц. советских документах именовали орг-циями ИПЦ, соединились с эсхатологическими полусектантскими группами, обобщенно названными «истинно православные христиане» (ИПХ).

Для сложившейся общности ИПЦ и ИПХ как изоляционистского крыла К. д. были характерны: антисоветский эсхатологизм (отождествление советской власти с властью антихриста); церковно-оппозиционные настроения (вплоть до провозглашения канонической РПЦ «церковью лукавствующих», «церковью сатаны», а ее служителей - «лжепророками»); уход, изоляция от окружающего мира (заканчивая практикой массового затвора); особая роль харизматических лидеров. В рамках «катакомбной» субкультуры сформировалась духовная лит-ра, обосновавшая размежевание с легальной Церковью (различные духовные стихи, «пророчества», напр. «Собрание из списков о преподобном Серафиме Саровском», получившее хождение в это время в Центр. Черноземье, и др.). В кон. 40-х гг. XX в. происходит подъем активности радикального церковного подполья, что особенно проявилось в Центр. Черноземье, где были развиты традиции как эсхатологических групп, так и оппозиционного буевского движения. Однако в 1950-1953 гг. новые репрессии сократили численность местных катакомбных групп почти вдвое.

Формирование «катакомбной» субкультуры обусловило двойственное отношение к нелегальной церковной жизни со стороны епископата РПЦ. В 30-х гг. XX в. отношение легального епископата к подпольным формам церковной жизни было благожелательным. Многие епископы Патриаршей Церкви участвовали в деятельности церковного подполья: сотрудничали с учебными заведениями, рукополагали тайных священников, организовывали благотворительность. Речь, конечно, не шла о руководстве нелегальной церковной жизнью, что было невозможно в условиях жесткой репрессивной политики властей. Взаимодействие осуществлялось через личные связи архиерея и нелегального духовенства. В 40-х гг. XX в. епископат стремился вовлечь в процесс легализации большее число незарегистрированных общин, а также священников, с тем чтобы максимально реализовать новые возможности, открывшиеся перед Церковью, а также с целью не допустить деградации церковной жизни, неизбежной в условиях подпольного существования. Одновременно уклонявшиеся от выхода на открытое служение священники и члены оппозиционных общин подвергались критике со стороны епископата РПЦ.

Со 2-й пол. 40-х гг. XX в. термин «катакомбы» применительно к тайному существованию Церкви в СССР впервые получает широкое распространение в публицистике представителей Русской Православной Церкви за границей (РПЦЗ). В эмигрантской литературе о К. д. говорилось исключительно как о подпольной церковной орг-ции, активно политически противостоящей советскому режиму и при этом оппозиционной священноначалию Московского Патриархата (т. е. фактически под К. д. подразумевались только группы ИПЦ и ИПХ, не имевшие, впрочем, централизованной организации). Утверждения о существовании в СССР Катакомбной Церкви, противостоящей Московскому Патриархату, использовались руководством РПЦЗ в идеологических спорах с РПЦ. Вслед за публицистикой РПЦЗ термин «катакомбное движение» в узком, политизированном значении получил распространение и в зарубежной историографии послевоенного времени (Fletcher. 1971 и др.).

К. д. в сер. 50-х - 80-х гг. ХХ в.

После смерти Сталина в 1953 г. положение религ. орг-ций в СССР улучшилось. Произошло массовое освобождение из мест заключения осужденных священнослужителей и религ. деятелей. С 1954 г. возобновилась регистрация церковных приходов. Постановлением Совета министров СССР «Об изменении порядка открытия молитвенных зданий» от 17 февр. 1955 г. разрешалось регистрировать в упрощенном порядке фактически действовавшие религ. общины, в распоряжении которых имелись молитвенные дома. Возобновившийся процесс легализации общин РПЦ, вынужденно находившихся на нелегальном положении, продолжался до 1958 г., когда по инициативе Н. С. Хрущёва началось новое наступление на Церковь и дальнейшая легализация церковного подполья стала невозможной. В 1959-1963 гг. властями была развернута очередная кампания по закрытию церквей. Были лишены регистрации более 5 тыс. правосл. храмов, выведены за штат ок. 4 тыс. священнослужителей. Параллельно шла кампания по закрытию мон-рей. К 1965 г. был закрыт 41 мон-рь, свои обители были вынуждены покинуть более 3 тыс. иноков и инокинь. С новой силой развернулись репрессии против лидеров подпольных церковных групп. Неск. тыс. членов общин ИПХ были высланы согласно законодательству о борьбе с тунеядством. 28 нояб. 1958 г. ЦК КПСС принял постановление «О мерах по прекращению паломничества к так называемым «святым местам»». От региональных властей требовали не допускать паломничества к неофиц. святыням. Св. источники засыпали, бетонировали, огораживали, выставляли вокруг них милицейские кордоны. Против организаторов и участников паломничеств применялись адм. и судебные меры. После отставки Хрущёва в 1964 г. репрессивные акции против Церкви и верующих в своих наиболее крайних формах были прекращены, но общая политика властей на сужение сферы церковной жизни осталась неизменной.

Последствия «хрущёвских гонений» для отдельных сфер нелегальной церковной жизни в СССР имели различный характер и по-разному оцениваются исследователями. Так, напр., дискуссионным остается вопрос - сопровождалось ли массовое закрытие храмов в эти годы активизацией церковного подполья? Судя по имеющимся в настоящее время данным, хотя в нек-рых регионах (напр., в Горьковской обл.) в этот период наблюдалось увеличение числа незарегистрированных общин, в целом по стране взрывного роста К. д., как это было в 30-х гг. XX в., не произошло. Это можно объяснить тем обстоятельством, что в результате ряда социальных процессов в пору своего окончательного распада вступает сельская община, к-рая вплоть до этого периода оставалась главной социальной базой церковной жизни на приходском уровне, обеспечивая жизнеспособность незарегистрированных приходов. В целом в 50-80-х гг. XX в. нелегальная церковная жизнь сохранялась практически во всех своих формах. Однако заметно уменьшился масштаб и сузился круг участников нелегальной церковной деятельности. Если до Великой Отечественной войны подполье оставалось главным способом сохранения церковной жизни, то теперь ее центр окончательно переместился из нелегальной в легальную сферу.

В нач. 60-х гг. XX в. К. д. все же оставалось достаточно многочисленным. По офиц. данным, в 1961-1962 гг. в стране насчитывалось свыше 700 не имевших регистрации правосл. общин (ок. 7% приходов РПЦ). Часть оставшихся без мест после закрытия церквей священников продолжала нелегально проводить богослужения, исполнять требы. Насельники закрытых обителей пополнили ряды нелегального монашества. Так, монахи закрытой в 1961 г. Глинской пуст. переехали на Кавказ: одни поселились в городах, другие устроили кельи в горах. Но об основании многочисленных «домашних монастырей» вблизи закрытых обителей речь теперь уже не шла. Продолжалась и практика рукоположения отдельными архиереями тайных священников для окормления незарегистрированных общин. В частности, в 1955 г. архиеп. Гурием (Егоровым) был рукоположен прот. Николай Иванов (1904-1990), в 1972 г. митр. Иоанном (Вендландом) - свящ. Глеб Каледа (1921-1994). Получили дальнейшее развитие различные формы духовного самообразования, а также церковный самиздат. В 60-70-х гг. XX в. понятие «катакомбы» из эмигрантской лит-ры переходит в произведения отечественного самиздата, однако здесь в отличие от зарубежной публицистики термин употребляется не только для обозначения политизированных религ. групп, связанных с диссидентами , но и в широком значении - всех правосл. общин, существующих без офиц. разрешения властей.

Изоляционистское крыло К. д. в нач. 60-х гг. XX в. было представлено ок. 200 религ. общинами, к-рые советской статистикой были отнесены к группам ИПЦ и ИПХ. В 1959-1961 гг. Ин-т истории АН СССР организовал экспедиции в Центр. Черноземье для изучения существовавших там с 20-х гг. ХХ в. общин ИПХ. Среди «истинно православных» было обнаружено деление на «духовников» (ок. 30%), считавших возможным перевоплощение Бога в человека, и «книжников» (ок. 70%), верных основным канонам правосл. Церкви. Общины ИПХ в это время сохранялись в Центр. Черноземье и соседних областях Украины; на юге РСФСР - в Ростовской обл., Краснодарском и Ставропольском краях; в Ср. и В. Поволжье, а также на юге Зап. Сибири. К сер. 70-х гг. XX в. в стране насчитывалось не более 130 нелегальных общин ИПХ, которые объединяли порядка 2,5 тыс. чел. Примерно половина общин концентрировалась в Центр. Черноземье. Исследования, проведенные в 1970-1973 гг. и в нач. 80-х гг. XX в., выявили раскол ИПХ на неск. толков и постепенный спад их деятельности, наблюдавшийся еще с сер. 60-х гг. XX в. В изоляционистских общинах в это время шел быстрый процесс уменьшения численности из-за практиковавшегося безбрачия и старения членов групп. Последние открытые выступления общин ИПХ произошли в 1981 г. в связи с обменом паспортов.

Появлялись и новые нелегальные общины, относившие себя (чаще всего самозванно) к различным традициям церковной оппозиции. Оформились неск. имевших иерархическое руководство группировок. Самую большую «иерархию» создал проживавший в Краснодарском крае бывш. заштатный свящ. «схимитрополит» Геннадий Секач, которого «рукоположил» «катакомбный епископ Серафим» - ставший известным еще до войны самозванец Михаил Поздеев. Вместе со своим заместителем «митрополитом» Ф. Гуменниковым Г. Секач совершил более 10 «епископских хиротоний». Общины голынцев возглавлял объявивший себя «архиепископом» Антонием свящ. Тихон Голынский-Михайловский, к-рый утверждал, что в 1939 г. в лагере он был тайно хиротонисан группой заключенных архиереев и назначен главой ИПЦ. К андреевской преемственности относили себя «епископы» Димитрий Локотков в Тюменской обл. и Феодосий Бахметьев в Горьковской обл. История этих и других катакомбных групп 70-х гг. XX в.- алфеевцев, викентьевцев, климентовцев, пафнутьевцев, евсевиан и др.- не вполне ясна и сомнительно документирована. Самозваных «архиереев» обычно признавали только их сторонники. Значительным авторитетом в К. д. в это время пользовались иеромонахи Гурий (Павлов), возглавлявший тайные общины в Чувашии, в прошлом соратник оппозиционного еп. Нектария (Трезвинского) , и Лазарь (Журбенко) , тайно рукоположенный во иерея (по др. сведениям - во диакона) Иркутским еп. Вениамином (Новицким) , а с нач. 70-х гг. XX в. перешедший на нелегальное положение.

Все более активными становятся попытки контактов между К. д. и РПЦЗ. На протяжении 50-60-х гг. XX в. Зарубежная Церковь заявляла о духовном единстве с Катакомбной Церковью. Архиерейский Собор 1971 г. дал развернутое определение того, что в РПЦЗ понималось под Катакомбной Церковью: «Свободная часть Русской Церкви, находящаяся за рубежом СССР, душой и сердцем с исповедниками веры, которых в антирелигиозных руководствах называют «истинными православными христианами», а в общежитии нередко именуют «Катакомбной Церковью», ибо им приходится скрываться от гражданской власти, подобно тому как в первые века Христианства скрывались верующие в катакомбах». В 1976 г. нелегальная церковная община в Ленинградской обл., окормлявшаяся последним остававшимся в живых иосифлянским иереем Михаилом Рождественским, переслала из СССР письмо с просьбой о присоединении к РПЦЗ и была принята в юрисдикцию Зарубежной Церкви. В 1982 г. по поручению Архиерейского Синода РПЦЗ Каннский еп. Варнава (Прокофьев), прибывший по туристической визе в Москву, хиротонисал Лазаря (Журбенко) во епископа. Тайно представляя РПЦЗ в СССР, еп. Лазарь окормлял ок. 50 нелегальных общин, причислявших себя к разным катакомбным традициям.

После принципиального изменения гос. политики в отношении Церкви во 2-й пол. 80-х гг. XX в., при М. С. Горбачёве , для религ. жизни уже не существовало ограничений. Возникли все условия для легализации общин К. д. Незарегистрированные приходы РПЦ получили возможность для регистрации, а тайные священники смогли перейти к открытому служению. Вышли из подполья и священнослужители, не признававшие священноначалия Московского Патриархата. Большинство не связывавших себя с РПЦ правосл. общин примкнули к РПЦЗ. В 1990 г. перешел на легальное положение еп. Лазарь (Журбенко), тогда же к РПЦЗ присоединились катакомбные группы иером. Гурия (Павлова), который в следующем году был возведен в сан архимандрита и утвержден Синодом РПЦЗ кандидатом на епископскую хиротонию, но примкнул к одной из неканоничных греко-старостильных юрисдикций («Авксентьевский синод»), где стал «епископом Казанским». Архиерейский Синод РПЦЗ отказал в признании каноничности «иерархий» Антония Голынского-Михайловского, Геннадия Секача и др. самозваных катакомбных «архиереев». Все рукоположенные ими клирики могли приниматься в РПЦЗ только через повторную хиротонию. Часть бывших тайных общин воздержалась от легализации, но даже без офиц. регистрации они не имели препятствий для своей деятельности со стороны гос-ва. К. д. фактически прекратило существование.

Арх.: ГАРФ. Ф. 5263. Оп. 1. Д. 32, 891; Ф. Р-9401. Оп. 2. Д. 236; Ф. 6991. Оп. 1. Д. 305, 321, 322, 352, 488; Оп. 6. Д. 630; Ф. 9401. Оп. 2. Д. 65, 236; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 32. Д. 142; Оп. 125. Д. 181, 593; Оп. 132. Д. 109; ЦА ФСБ РФ. Д. 1000256.

Лит.: Навагинский С . Церковное подполье: (О секте «федоровцев»). Воронеж, 1929; Андреев И. М . Заметки о катакомбной церкви в СССР. [Джорд.,] 1947; Константинов Д., прот. Гонимая Церковь. Н.-Й., 1967; Fletcher W. С . The Russian Orthodox Church Underground, 1917-1970. L.; N. Y., 1971; Демьянов А. И . Истинно-православное христианство: Критика идеологии и деятельности. Воронеж, 1977; Новоселов М. А. Письма к друзьям. М., 1994; Арсений (Жадановский), еп. Воспоминания. М., 1995; Каледа Г., прот . Очерки жизни правосл. народа в годы гонений: (Восп. и размышления) // АиО. 1995. № 3(6). С. 127-144; Шкаровский М. В . Петербургская епархия в годы гонений и утрат: 1917-1945. СПб., 1995; он же . Иосифлянство: Течение в РПЦ. СПб., 1999; он же . РПЦ при Сталине и Хрущеве: (Гос.-церк. отношения в СССР в 1939-1964 гг.). М., 1999; он же . Александро-Невское братство, 1918-1932 гг. СПб., 2003; он же . Судьбы иосифлянских пастырей: Иосифлянское движение РПЦ в судьбах его участников: Арх. док-ты. СПб., 2006; Китер Н . Правосл. Церковь в СССР в 1930-е гг. // ЦИВ. 1998. № 1. С. 44-63; Осипова И. И . «Сквозь огнь мучений и воду слез...» М., 1998; Чумаченко Т. А . Государство, правосл. Церковь, верующие: 1941-1961 гг. М., 1999; Проценко П. Г. Биография еп. Варнавы (Беляева). Н. Новг., 1999; Иоанн (Вендланд), митр. Кн. Федор (Черный). Митр. Гурий (Егоров): Ист. очерки. Ярославль, 1999; Василевская В. Я. Катакомбы XX в.: Восп. М., 2001; Дамаскин (Орловский), игум . История Рус. Правосл. Церкви в док-тах Архива Президента РФ // 2000-летию Рождества Христова посвящается. М., 2001. С. 78-112; Игнатия (Пузик), мон. Старчество в годы гонений: Прмч. Игнатий (Лебедев) и его духовная семья. М., 2001; Рафаил (Карелин), архим . Тайна спасения: Беседы о духовной жизни: Из восп. М., 2001; Беглов А. Л . Церковное подполье в СССР в 1920-1940-х гг.: Стратегии выживания // Одиссей: Человек в истории, 2003. М., 2003. С. 78-104; он же . Эволюция церк. жизни в условиях подполья: Итоги 20-летия (1920-1940-е гг.) // АиО. 2003. № 2(36). С. 202-232; он же . Церковная оппозиция в 1940-е гг. // Там же. 2006. № 2(46). С. 111-133; он же . Православное образование в подполье: Страницы истории // Там же. 2007. № 3(50). С. 153-172; он же . В поисках «безгрешных катакомб»: Церк. подполье в СССР. М., 2008; Журавский А. В. Во имя правды и достоинства Церкви: Жизнеописание и труды сщмч. Кирилла (Казанского) в контексте ист. событий и церк. разделений ХХ в. М., 2004; Косик О. В. Следственное дело «Антисоветское церковное подполье» (1943-1946) // ЕжБК. 2004. С. 273-282; Письма игум. Афанасии (Громеко) митр. Евлогию (Георгиевскому): Архив митр. Евлогия / Публ.: Н. Т. Энеева // Проблемы истории Рус. зарубежья: Материалы и исслед. М., 2005. Вып. 1. С. 362-374; Мазырин А. В., свящ . Высшие иерархи о преемстве власти в РПЦ в 1920-1930-х гг. М., 2006; Кравецкий А. Г. Свт. Афанасий Ковровский: Биогр. очерк. Владимир, 2007; «О, Премилосердый... Буди с нами неотступно...»: Восп. верующих Истинно-Православной (Катакомбной) Церкви: Кон. 1920-х - нач. 1970-х гг. / Сост.: И. И. Осипова. М., 2008; Поляков А. Г . Викторианское течение в РПЦ. [Киров], 2009.

А. Л. Беглов, М. В. Шкаровский