Проливы, босфор и дарданеллы. Мраморное море – самое маленькое море в мире

Сегодня, как и в XVIII веке, основной путь мировой торговли - морской. В страну и за её пределы грузы доставляют в том числе по Чёрному морю. А выход из морской артерии - два узких пролива под названием Босфор и Дарданеллы - очень важен с точки зрения обороны.

Со времён падения Константинополя проход принадлежит туркам.

Это обстоятельство не только ставит нашу морскую торговлю в зависимость от отношений с Турцией, но и блокирует Черноморский флот на локальном театре военных действий, фактически превращая его в средство береговой обороны.

Разумеется, подобное положение дел совершенно не выгодно.

Россия трижды предпринимала попытки разгромить турок и получить контроль над проливами.

Первый раз при Екатерине II (знаменитый «Греческий проект»), затем при Николае I (эта попытка закончилась Крымской войной) и, наконец, при Николае II. Тогда, во время Первой мировой, нам необычайно повезло: Турция оказалась союзником Германии. Получение Россией Босфора и Дарданелл стало одним из условий завершения войны, и с этим согласились союзные державы.

Увы, в 1917 году случилась революция, затем к власти пришли большевики. И после Брестского мира 1918 года стало ясно: мечта о проливах в очередной раз растворилась в тумане над морской водой.

Вслед за царями…

Однако Сталин отличался немалым честолюбием. Его, видимо, очень беспокоило, как он запомнится потомкам. С конца 1930-х годов советский лидер старательно исправлял ошибки прошлых лет, в том числе сделанные им самим и его коллегами‑большевиками.

В состав СССР вошли почти все потерянные после революции территории. Ради эффектного возвращения Южного Сахалина уже планировали войну против Японии. Оставалось одно: выполнить давнюю мечту всех русских царей и установить контроль над воротами к Чёрному морю - Босфором и Дарданеллами. Казалось, эпоха благоприятствует этому: шёл 1945 год.

Летом, когда только отгремели выстрелы Великой Отечественной, началась история последней попытки борьбы за проливы. К этому времени ситуация в Турции, как полагали советские дипломаты, сложилась самая подходящая. Страны-победители во Второй мировой приступили к разделу мира.

Турки сотрудничали с Третьим рейхом и долго отказывались присоединиться к союзникам, так что по меркам конца войны явно заслуживали наказания. Ещё в 1943 году Сталин многозначительно заявил: «В настоящее же время турецкий нейтралитет, который был в своё время полезен союзникам, полезен Гитлеру, ибо он прикрывает его фланг на Балканах».

Такая политика Турции во время войны играла на руку советской дипломатии: каждый день нейтралитета и торговли с немцами увеличивал вероятность и размеры претензий, которые можно было бы предъявить после.

В январе 1945 года турки ради приличия объявили войну Германии. Несмотря на это, дипломатическая подготовка «решения турецкой проблемы» шла полным ходом. СССР зондировал почву, пытаясь узнать, как отнесутся союзники к изменению границ.

В марте 1945 года СССР демонстративно денонсировал советско-турецкий договор о дружбе и нейтралитете. Традиционно среди дипломатов такие акции считаются знаком крайне недружественной позиции. Они могут означать подготовку к войне, а то и непосредственную угрозу нападения.

В июне наркоминдел Вячеслав Молотов встретился с послом Турции в СССР. На вопрос турецкого дипломата о готовности подписать новый договор министр сообщил, что решение Москвы зависит от изменения статуса Черноморских проливов и передачи СССР территорий, уступленных Турции в 1921 году.

К делу привлечены армяне и грузины

Так что претензии наша страна вскоре предъявила, причём в лучших традициях сталинской политики: с одной стороны, СССР считался единым государством, а с другой - сюрприз, сюрприз! - советские республики, оказывается, могут проводить собственную внешнюю политику и даже иметь представительство в ООН.

В данном случае для внешнеполитической атаки выбрали Армению и Грузию.

В июле 1945 года к Сталину почти одновременно обратились первый секретарь компартии Армении Г. Арутюнян и - неслыханное дело - католикос всех армян Геворг VI.

Они напомнили: ранее граница Российской империи находилась западнее и включала часть армянских земель, захваченных турками после 1917 года.

Увидев, как делят территории, воспрянули и грузины. Они говорили, что и грузинские земли совершенно несправедливо попали под турецкую власть. Так что давно пора потребовать их назад.

Забавно, но между Арменией и Грузией немедленно возникли противоречия. Оказалось, их территориальные претензии пересекаются. В результате глава грузинского внешнеполитического ведомства Г. Кикнадзе даже начал жаловаться Лаврентию Берии, что армянам достанется слишком много.

Сталин объявляет о претензиях

22 июля в ходе Потсдамской конференции (на которой, собственно, и делили Европу) Молотов вручил Черчиллю и Трумэну проект решения «О Черноморских проливах».

Состоял он в следующем: во-первых, режим использования проливов, установленный конвенцией Монтрё, отменяется. Во-вторых, Советский Союз должен получить контроль над проливами, поскольку они являются жизненно важной для него транспортной магистралью. И в-третьих, СССР получает право устраивать в проливах собственные военные базы.

Также Молотов заявил о территориальных претензиях к Турции.

«В некоторых частях мы считаем границу между СССР и Турцией неправильной. Действительно, в 1921 г. от Советской Армении и Советской Грузии Турцией была отторгнута территория - это известная территория областей Карса, Артвина и Ардагана Поэтому мною было заявлено, что следует урегулировать вопрос об отторгнутой от Грузии и Армении территории, вернуть им эту территорию обратно».

Предполагалось возвращение не только земель. Советские дипломаты заявили, что около миллиона армян должны вернуться в своё национальное государство - Армению, где будут трудиться на благо советского общества.

На следующий день Сталин вернулся к теме, заявив, что СССР решительно настаивает на пересмотре границ.

К делу подключили обширную армянскую диаспору по всему миру. Американцев и англичан завалили обращениями армянские общины, которые требовали поддержать СССР. Но к тому времени отношения между союзниками уже начали портиться. Ни США, ни Великобритания не хотели чрезмерного усиления Советов. Так что инициативу Сталина союзники не поддержали. А заявили, что проблемы границ - внутренние дела СССР и Турции.

Сталин решил: подобное заявление развязывает ему руки.

В шаге от войны

В августе наркомат иностранных дел обобщил требования к Турции, обозначив претензии в размере 26 тысяч кв. км. Из них 20,5 тыс. должны были отойти Армении, а остальные - Грузии.

Уверенность советского правительства в успехе была столь велика, что ноябрьское заседание Политбюро поддержало решение о давлении на турок. В феврале 1946 года власти даже утвердили мероприятия по переселению армян на возвращённые территории. Был назначен и глава будущего Карского обкома компартии Армении.

Однако турки держались твёрдо. Они обратились за помощью к США и Великобритании. И те немедленно отреагировали.

Сначала посол США в СССР Дж. Кеннан, а затем Черчилль в Фултоне заявили: западный мир должен противостоять советской угрозе.

Американцы явно дали понять, что силовое вмешательство в проблему границ вызовет военное противодействие США.

А на советские уговоры и угрозы турки никак не поддавались. В апреле 1946-го в Стамбул пришёл американский линкор «Миссури», явно говоривший о серьёзности заявлений западных дипломатов.

Напуганные советской угрозой лидеры НАТО буквально распахнули двери блока перед Турцией. Уже в 1952 году турки вступили в альянс, а военные базы США появились на их территориях даже чуть раньше.

После смерти Сталина советское руководство попыталось дать задний ход. Правительство заявляло: СССР отказывается от территориальных претензий к Турции и требований пересмотра статуса проливов. Но было уже слишком поздно.

Проблемы с Турцией преследовали СССР вплоть до 1961 года, когда Карибский кризис поставил весь мир на грань глобальной атомной катастрофы. Непродуманные последствия решений, принятых на волне упоения победами над Германией…

Кашу, заваренную Сталиным, пришлось расхлёбывать Хрущёву. «Нет, взяли ноту специальную написали, что мы расторгаем договор о дружбе, и плюнули в морду туркам… Это глупо, - говорил он. - Однако мы потеряли дружескую Турцию и теперь имеем американские базы на юге, которые держат под обстрелом наш юг…».

Мраморное море – внутреннее и самое маленькое на нашей Планете, вытянулось на 300 км между европейским и азиатским побережьями Турции. В море, которое издревле и поныне в некоторых странах называют «Предморье», со стороны Азии впадают несколько рек, а его берега густо застроены курортными городами это Денизкенте, Эрдэк, Ялова, Силиври, Армутлу. Ежегодно они принимают сотни тысяч туристов со всего Света.

Географическое расположение и значение моря для транзита из Европы в Азию сложно недооценить: оно соединяет два Мира посредством проливов Босфор и Дарданеллы. На обоих берегах тридцатикилометровой петляющей водной трассы между Черным и Мраморным морями — Босфора, стоит Стамбул. Вторая достопримечательность Мраморного моря, которую стоит посетить в рамках поездки в столицу Турции – Бухта Золотой Рог. Узкая, большая и невероятно красивая, освещенная огнями города со всех сторон, она очарует каждого.

Мост через Стамбул (Мост Ататюрка) — соединяет Европу и Азию. Длина моста 1510 метров, соответственно и ширина пролива Босфор не больше.

В большом, сто двадцатикилометровом проливе Дарданеллы, ведущем в Эгейское море, два крупных порта – Чанаккале и Гелиболу.

В Мраморном море несколько островов. Крупнейший из них Мармара, именно его именем назвали само море. На острове с древности и по сей день, добывают белый мрамор, а на побережье – можно найти шикарный пляж.

Другой остров – Тюркели, рай для любителей пляжного отдыха и вина, расположен на юго-западе. Наконец, девять, так называемых, Принцевых островов, находятся в пределах 25 км от Стамбула, четыре из них открыты для посещения, один – в частной собственности и другие четыре — необитаемы. Между материком и островами работает паромное сообщение. На паром можно сесть в порту Кабаташ, это конечная остановка трамвая.

На острова ездят как туристы, так и местные: гулять, купаться и загорать. Особое внимание стоит уделить двум из них. Это Кыналыада – ближайший к Стамбулу, спокойный и уютный остров с лучшими пляжами, особенно хорош для туристов с маленькими детьми. Далее, проехав мимо двух похожих на него островов, Бургазады и Хейбелиады, стоит высадиться на острове Бююкада. Это «законсервированный» и особо охраняемый муниципалитетом остров, самый посещаемый и интересный для туристов, ищущих погружения в местный колорит. На нем запрещено строить современные здания и нарушать атмосферу старины и самобытности.

На Бююкаде «табу» на классические автомобили с двигателями внутреннего сгорания. Лошади, повозки, фаэтоны, электромобили и велосипеды: вот и весь выбор транспортных средств. Многие туристы гуляют по острову пешком. На пристани работает множество кафе, где готовят свежие морепродукты, и магазинов с местными сувенирами. Не пропустите уникальный мир Мармары, это небольшое море обогатит ваши впечатления от поездки по Турции.

Бююкада — остров без автомобилей.

Видео: BUYUKADA / Buyukada/ Istanbul — Island.

Путешествие вокруг Мраморного моря с др. Р.Касимовым.

ПРОЛИВЫ, Босфор и Дарданеллы

Обычно называемые (вместе с расположенным между ними Мраморным морем) "черноморскими проливами" или просто "проливами", - единственный путь сообщения между Чёрным и Средиземным морями; "вопрос о П." - одна из самых старых проблем международных отношений, сохраняющая и поныне свою актуальность.

Политическое содержание этой проблемы для черноморских держав по существу сводится к тому, чтобы обеспечить им надёжную связь со Средиземным морем и в то же время полностью оградить безопасность Чёрного моря. Нечерноморские державы рассматривают проблему проливов под противоположным углом зрения, добиваясь широкого доступа для своих вооружённых сил в Чёрное море и одновременно препятствуя выходу военных флотов черноморских стран в Средиземное море. Острота проблемы П. проистекает из первостепенного стратегического и экономического значения П., обусловленного их географическими и исторически сложившимися особенностями. Во-первых, П. очень узки (в Босфоре самое узкое место имеет около 600 м, в Дарданеллах - около 1300 м ); поэтому их легко "запирать", т. е. не пропускать суда через П. или же, пропустив одни суда, не пропускать других. Во-вторых, оба берега П. принадлежат одному и тому же государству - Турции. В-третьих, и это самая важная особенность П., они соединяют открытое море (Средиземное) с закрытым (Чёрным), из которого нет другого выхода, кроме П.; тем самым режим мореплавания в П. затрагивает жизненные интересы всех черноморских держав, а не одной только Турции, ибо он автоматически предрешает порядок входа судов в Чёрное море и выхода их оттуда.

Осложнения в вопросе о П. возникали всякий раз, когда делались попытки игнорировать интересы черноморских стран и ставить их и безопасность Чёрного моря в зависимость от односторонних действий державы, владеющей берегами П. Подобного рода попытки становились всё менее успешными по мере экономического и политического развития крупнейшего черноморского государства - России. Они лишь подчёркивали резкую противоречивость между ростом по объёму и значению русских интересов на Чёрном море, с одной стороны, и параллельно происходившим процессом упадка и ослабления Оттоманской империи - с другой. Положение ухудшилось, когда султанская Турция, утратив сперва внешнеполитическую, а затем и внутриполитическую самостоятельность, превратилась в полуколонию капиталистических держав. С этого времени роль Порты в вопросе о П. снизилась до такой степени, что практически установление режима П. перешло целиком к европейским "великим державам", из которых только Россия являлась черноморской страной. Западные державы и прежде всего Англия, претендовавшая на мировое морское господство, сделали вопрос о П. орудием своей антирусской политики, стремясь ограничить свободу русского мореплавания в П. и одновременно получить широкий доступ в Чёрное море, чтобы держать черноморское побережье России под постоянной военной угрозой. В экспансионистские планы Англии входил также захват зоны П. и некоторых других областей Оттоманской империи, намеченных англичанами в качестве их доли "оттоманского наследства". В свою очередь правящие круги царской России подчинили вопрос о П. стремлению к аннексии Константинополя и П., видя в этом единственный способ разрешения проблемы.

По всем этим причинам вопрос о П., как и более общий восточный вопрос (раздел Оттоманской империи, в особенности её европейских владений), безнадёжно запутался. Ещё в середине 19 в. Маркс отмечал, что дипломатия капиталистических держав не сможет удовлетворительно разрешить восточный вопрос. "Решение турецкой проблемы, как и многих других, - писал Маркс, - выпадет на долю европейской революции... Начиная с 1789 года революция охватывает все более обширную область, ее границы расширяются все дальше. Ее последними пограничными столбами были Варшава, Дебрецин, Бухарест, крайними пределами ближайшей революции должны быть Петербург и Константинополь". И действительно, после Великой Октябрьской социалистической революции был ликвидирован восточный вопрос как проблема раздела "оттоманского наследства". Однако вопрос о П. остался нерешённым. Его урегулированию воспрепятствовали империалистические державы во главе с Англией, использовавшие его в своей борьбе против Советской России. Одно время казалось, что кемалистская Турция, успешно отразившая при поддержке Советской России империалистическую интервенцию, будет содействовать достижению приемлемого для черноморских стран соглашения о П. Однако низкий уровень социально-экономического развития Турции и слабость турецкого пролетариата предопределили верхушечный и половинчатый характер турецкой буржуазно-национальной революции. Как указывает И. В. Сталин, эта революция "есть верхушечная революция национальной торговой буржуазии, возникшая в борьбе с чужеземными империалистами и направленная в своём дальнейшем развитии, по сути дела, против крестьян и рабочих, против самих возможностей аграрной революции".

Хотя буржуазная Турция во многом отличалась от феодально-клерикальной Оттоманской империи, она не стала демократической страной. Утвердившийся в Турции открыто реакционный режим поставил Турцию в прямую зависимость от империализма. В годы второй мировой войны Турция докатилась до позора пособничества фашистским агрессорам, а после войны оказалась в прямом подчинении у англо-американских империалистов.

В итоге вопрос о П. даже в новейшее время не получил удовлетворительного разрешения, продолжая обременять советско-турецкие отношения и препятствуя стабилизации мира на Ближнем Востоке.

История борьбы за П. насчитывает много столетий. Ещё Восточно-Римская империя (Византия) ставила плавание в П. и в Чёрном море в зависимость от своего усмотрения. Завоевание турками Константинополя (1453) и затем всего побережья Чёрного моря подчинило проход судов через П. произволу турецких властей. Препятствия, чинившиеся турками как сообщению между Средиземным и Чёрным морями, так и особенно торговле между Европой и Азией, побудили западноевропейские страны к поискам новых путей на Восток, и великое географическое открытие конца 15 в. - установление морского пути вокруг мыса Доброй Надежды - явилось своего рода обходом фланга Оттоманской империи. Блистательная Порта время от времени пропускала иностранные суда через П. и выдавала то одному, то другому государству фирманы на право торговли с черноморскими областями (в 17 в. таким правом пользовались голландцы и англичане). Но эти фирманы могли быть в любой момент аннулированы, и они действительно аннулировались Портой, если она находила это для себя выгодным. Происходившие на этой почве трения приводили ряд держав к конфликтам с Турцией, иногда принимавшим весьма острый характер. Тем не менее вопрос о П. тогда ещё не имел значения международной проблемы в современном понятии этого термина. На берегах Чёрного моря не существовало никакой иной державы, кроме Турции, и путь через П. вёл только к турецким, а не к чьим-либо иным владениям, т. е. во внутреннее турецкое море. Ввиду этого и вопрос о П., входящий в компетенцию именно черноморских и только черноморских стран, надлежало тогда считать внутренним делом единственной в то время черноморской державы - Турции.

Обстановка в корне изменилась во второй половине 17 в., когда Россия стала возвращаться на свои исконные земли на берегах Азовского и Чёрного морей, от которых она была оттеснена в предыдущие века. В 1696 Пётр I взял Азов и в том же году издал указ о постройке русского флота, поставив в порядок дня вопрос о плавании русских судов в Чёрном море и в П. С этого времени вопрос о П. вышел за рамки внутренней турецкой политики и, поскольку на Чёрном море появилась кроме Турции вторая держава - Россия, приобрёл международный характер.

С этой точки зрения история вопроса о П. как международной проблемы начинается на рубеже 17 и 18 вв. В ней можно различить следующие три периода: 1) с конца 17 в., когда Россией было впервые выдвинуто требование об открытии П. для русских судов, и до 40-х годов 19 в., когда была установлена международная регламентация режима П.; 2) с 40-х годов 19 в. и до окончания первой мировой войны- период, в течение которого вопрос о П., являясь частью восточного вопроса, был целиком подчинён империалистическим интересам "великих держав", а режим П. регулировался многосторонними соглашениями; 3) с момента Великой Октябрьской социалистической революции в России - ещё не завершённый период, на протяжении которого Советское правительство неуклонно добивалось и добивается справедливого решения вопроса о П. путём соглашения черноморских стран на основе равноправия и при полном обеспечении их интересов и безопасности Чёрного моря.

В первый период вопрос о П. разрешался преимущественно двусторонними русско-турецкими соглашениями без участия нечерноморских держав. России пришлось приложить большие усилия и затратить долгие десятилетия на то, чтобы, сломив сопротивление Турции, добиться открытия Чёрного моря и П. сперва для торговых, а затем и для своих военных судов.

В 1698 Прокофий Возницын (см.) пытался договориться по этому поводу с турецкими представителями на Карловицком конгрессе (см.), но получил категорический отказ. Его попытку продолжил Емельян Украинцев (см.) при заключении Константинопольского мирного договора 1700 (см.). Пользуясь поддержкой враждебных России держав, Порта продолжала упорствовать. При заключении Белградских мирных договоров 1739 (см.) ей снова удалось с помощью французского посла Вильнёва, выступившего в качестве посредника, отклонить требования России об открытии Чёрного моря для русского судоходства. Только решительный успех России в войне 1768-74 заставил Турцию признать давно совершившийся факт превращения Чёрного моря из внутреннего турецкого в русско-турецкое море и согласиться на открытие как Чёрного моря, так и П. для русского торгового мореплавания (см. Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774).

Получив по Кючук-Кайнарджийскому договору право прохода через П. и плавания в Чёрном море для своих собственных торговых судов, Россия вслед за тем добилась такого же права и для торговых судов других государств. Это нашло отражение в ряде русско-турецких договоров и соглашений, причём Порта в то время недвусмысленно признавала, что Россия вправе контролировать выполнение Турцией обязательства о свободном пропуске торговых судов через П. Наиболее показательным в этом отношении был Адрианопольский мирный договор 1829 (см.). Возложив на Турцию обязательство не препятствовать проходу через П. русских торговых судов, а равно и торговых судов других государств, "с коими Оттоманская империя не состоит в объявленной войне", договор далее гласил: "...И если (от чего боже сохрани) какое-либо из содержащихся в сей статье постановлений будет нарушено и на представление о сем российского министра не последует совершенного и скорого удовлетворения, то Блистательная Порта предварительно признает, что императорский российский двор имеет право принять таковое нарушение за неприязненное действие и немедленно поступить в отношении к империи Оттоманской по праву возмездий".

Кючук-Кайнарджийский и Адрианопольский договоры окончательно разрешили одну часть проблемы П. - открытие их для торгового мореплавания всех стран. Затруднения в этом вопросе происходили и в дальнейшем: турецкие власти нарушали свободу прохода, облагали транзитные суда чрезмерными сборами, создавали придирки в области санитарного контроля и т. п. Однако самый принцип свободы торгового мореплавания в П. был прочно утверждён, и его уже никто не оспаривал.

Гораздо более сложным делом было урегулирование вопроса о проходе военных кораблей через П. Здесь России приходилось заботиться не только об открытии П. для русских военных кораблей, но и об обеспечении безопасности Чёрного моря от возможной агрессии со стороны нечерноморских держав, стало быть, о том, чтобы иностранные военные суда не проникали в Чёрное море.

Взгляд русской дипломатии на Чёрное море, как на закрытое для военных флотов нечерноморских держав, был чётко сформулирован А. Р. Воронцовым в самом начале его канцлерства, в 1802. Предлагая русскому послу в Константинополе А. Я. Италийскому настаивать на отклонении Портой требования Талейрана о допуске французских военных кораблей в Чёрное море "для защиты торговли от корсаров" (которых, кстати сказать, никогда в этом море и не было), Воронцов указывал: "Чёрное море иначе почитать не должно как озером или морем запертым, в которое и входу иного нет, как чрез канал (т. е. П. - Ред.), и владение коего принадлежит только тем державам, кои берегами своими оное окружают".

В то время и Турция признавала необходимость, открывая П. для русских военных кораблей, не допускать прохода военных кораблей других держав. Россия получила право проводить свои военные корабли через П. по русско-турецкому союзному договору 1799 (см.). Это право подтверждалось ст. 4 русско-турецкого союзного договора 1805 (см.), в который было кроме того включено следующее важное постановление, утверждавшее принцип закрытия Чёрного моря для военных кораблей нечерноморских стран: "Договаривающиеся стороны согласились считать Чёрное море закрытым и не разрешать появления там никакого военного корабля или вооружённого судна любой (третьей. - Ред.) державы; в том случае, если какая-либо из этих держав попытается явиться туда с вооружёнными силами, высокие договаривающиеся стороны обязуются рассматривать подобную попытку как повод к войне и воспротивиться ей всеми своими морскими силами, признавая в том единственное средство для обеспечения своей взаимной безопасности" (ст. 7, секретная). По существу это постановление означало, что Россия и Турция в принципе договорились о совместной русско-турецкой обороне Чёрного моря от вторжения военно-морских сил нечерноморских стран через П.

Определённый двусторонними русско-турецкими договорами режим П. в общем отвечал интересам обеих черноморских держав - России и Турции, но говоря о том, что самый союз с Россией ограждал Турцию от внешних, а в значительной степени и от внутренних потрясений. Но внешняя политика Турции уже не была самостоятельной. Подвергаясь воздействию то одной, то другой державы, Порта постепенно превращалась в безвольное орудие международной политической игры. Усилия посла Наполеона ген. Себастиани привели в 1806 к нарушению Турцией союзного договора и других соглашений с Россией, повлекшему за собой шестилетнюю русско-турецкую войну (см. Бухарестский мирный договор 1812). В то же время Англия, являвшаяся тогда союзницей России, попыталась воспользоваться случаем, чтобы решить в свою пользу вопрос о П. Прорыв эскадры адмирала Декворта через Дарданеллы в 1807 завершился плачевным отступлением, однако англо-турецкий договор 1809 (см.) принёс Англии осязательное преимущество, приобщив её к регламентации режима П. и фиксировав впервые "древнее правило Оттоманской империи" о воспрещении допуска в П. военных кораблей любой иностранной державы, не исключая и России.

Этот т. н. Дарданельский договор 1809 был первым соглашением по вопросу о проходе военных кораблей через П., заключённым Турцией с нечерноморской державой. Его значение было вначале невелико, и "древнее правило Оттоманской империи" не помешало Турции ещё четверть века договариваться о режиме П. непосредственно с Россией. Наиболее важным среди двусторонних русско-турецких соглашений этого периода был Ункяр-Искелесийский договор 1833 (см.), согласно которому Турция обязалась по требованию России закрывать Дарданеллы для прохода иностранных военных кораблей. Он вызвал бурю негодования со стороны соперников России. Англия и Франция направили русскому правительству ноты протеста, в которых угрожали, что будут считать Ункяр-Искелесийский договор "как бы несуществующим". В ответной ноте русское министерство иностранных дел отклонило протест, указав, что оно будет считать английскую и французскую ноты "как бы несуществующими". Попытка запугать Россию и Турцию посылкой англо-французской эскадры к проливам также не имела успеха.

Тем не менее Ункяр-Искелесийский договор оказался недолговечным. Николай I считал важнейшей задачей своей внешней политики борьбу против "революционной заразы" в Европе и прежде всего против ненавистного ему "короля баррикад" Луи Филиппа. Подчиняя этой основной цели все прочие внешнеполитические интересы России, он был готов пойти на уступки по различным другим вопросам, в т. ч. по вопросу о Турции и о П., лишь бы изолировать Францию и образовать против неё общеевропейский блок. Уже осенью 1833 была подписана австро-русская Мюнхенгрецкая конвенция (см.), ограничившая свободу действий России на Ближнем Востоке, а в 1839 Николай I окончательно отказался от выгод Ункяр-Искелесийского договора, чтобы этой ценой получить согласие Англии на совместное выступление держав против египетского паши Мухаммеда Али (см.) и стоявшей за ним Франции. Заключённая на этой основе Лондонская конвенция 1840 (см.) действительно носила антифранцузский характер, но она в то же время возродила столь удобное для англичан "древнее правило Оттоманской империи", закрывавшее русским военным кораблям путь через П. Николай I был уверен, что Лондонская конвенция 1840 является большим успехом его дипломатии, на самом же деле выиграл Пальмерстон, который уже давно говорил, что хотел бы "растворить" Ункяр-Искелесийский договор в "соглашении более общего характера".

С прекращением действия Ункяр-Искелесийского договора закончился период двусторонних русско-турецких соглашений о режиме П.

Второй периодв истории вопроса о П. открылся подписанием Лондонской конвенции 1841 между "великими державами" (включая на этот раз Францию) и Турцией. В ней подтверждалось "древнее правило Оттоманской империи" о запрещении прохода каких бы то ни было иностранных военных кораблей через П., ставшее отныне как бы нормой международного права. Султан объявлял, что он "имеет твёрдое намерение на будущее время" соблюдать это "непреложно установленное начало", а остальные участники конвенции обещали "уважать это решение султана и сообразоваться с вышеизложенным началом" (ст. I).

Установленная Лондонской конвенцией 1841 многосторонняя регламентация режима П. лишила обе черноморские державы, т. е. и Турцию и Россию, принадлежавших им прав. Турция теперь не могла, если бы и хотела, нарушить в пользу России своё "древнее правило". Русский военный флот оказался запертым в Чёрном море. Запрещение же иностранным военным кораблям проходить в Чёрное море имело для России сомнительную ценность, т. к. оно предусматривалось лишь на мирное время и т. к. Турция с подписанием Лондонских конвенций 1840 и 1841 фактически (а отчасти и формально) перешла под опеку европейских держав, среди которых наибольшим влиянием на Порту пользовалась тогда Англия.

Со своей стороны Николаи I взял курс на раздел Оттоманской империи. Вопрос о П. был хотя и не единственным, но одним из наиболее важных побудительных мотивов, толкавших царское правительство на войну с Турцией. Русскому народу пришлось кровью и лишениями расплачиваться за реакционную политику и бездарную дипломатию царизма. Парижский конгресс 1856 (см.) возложил на Россию тяжёлые обязательства, среди которых наиболее тягостным и унизительным было постановление о т. н. "нейтрализации" Чёрного моря (ст. 11, 13 и 14), воспрещавшее России проведение каких бы то ни было мер для защиты её черноморского побережья. Сам по себе режим П. остался прежним. Приложенная к Парижскому договору конвенция о П. воспроизвела с незначительными лишь изменениями Лондонскую конвенцию 1841. Но теперь, в сочетании с "нейтрализацией" Чёрного моря, закрытие П. для русских военных кораблей представляло ещё большую, чем прежде, угрозу безопасности России, не позволяя русскому правительству перевести в Чёрное море корабли из других морей, тогда как враждебные России западные державы могли в любой момент принудить подчинённую им Турцию к нарушению конвенции о П. в их пользу.

В 1870 русское правительство отменило статьи Парижского трактата о "нейтрализации" Чёрного моря (см. Горчакова циркуляры). Англия была вынуждена отступить в этом вопросе, и Лондонская конвенция 1871 санкционировала восстановление суверенных прав России. Однако режим П. был определён в этой конвенции (ст. 2 и 3) почти на той же основе, что и в 1841: по-прежнему П. считались в мирное время закрытыми для прохода всех иностранных военных кораблей, в т. ч. и русских. Эта система была сохранена также Берлинским трактатом 1878 (ст. 63).

Вплоть до первой мировой войны русская дипломатия тщетно пыталась изменить это невыгодное для России положение. Бывали случаи, напр. в 1891 и 1894, когда султан выдавал фирманы на проход русских военных кораблей через П. (без вооружения и без вооружённой охраны), но Англия затрудняла получение таких разрешений, а в 1904 даже устроила военно-морскую демонстрацию вблизи проливов, чтобы не допустить прохода русских военных судов из Чёрного моря в Средиземное. В результате во время русско-японской войны одна из лучших русских эскадр была заперта в Чёрном море международными трактатами под контролем союзницы Японии - Англии. Столь же неудачными, главным образом ввиду противодействия Англии, были и дальнейшие попытки России разрешить мирным путём вопрос о проливах: переговоры русского министра иностранных дел А. П. Извольского во время боснийского кризиса 1908 -09 (см.) и т. н. "демарш Чарыкова" в 1911, предпринятый в связи с итало-турецкой войной. На представления русского правительства английская дипломатия неизменно отвечала, что считает момент для возбуждения вопроса о П. "неудобным", или же предлагала в качестве альтернативы к принципу закрытия П. для всех иностранных военных кораблей полное их открытие, но тоже для всех без исключения держав, что принесло бы России не улучшение, а резкое ухудшение режима П.

Международная опека над П. была невыгодна и для Турции, нарушая её суверенитет и создавая опасное для неё обострение отношений с Россией. Но роль Турции в разрешении вопроса о П. была ничтожной и жалкой. Французский журналист Рене Пинон писал по этому поводу: "Доверить ключ от дома, где заперт здоровый солдат, старому инвалиду, - это значит поставить сторожа перед наихудшими злоключениями или перед необходимостью звать на помощь; желающих помочь окажется много, но никто не захочет сделать это безвозмездно. Таким образом, не знаешь, кого жалеть: Россию ли, запертую в Чёрном море, или Турцию, запрещающую выход из него".

В годы, непосредственно предшествовавшие первой мировой войне, резко возросло германское влияние на Турцию. Прибывшая в конце 1913 в Константинополь военная миссия Лимана фон Сандерса (см.) учредила свой контроль над турецкой армией. Ряд других признаков также указывал на то, что Турция, а следовательно, и П. переходят под господство Германии. Между тем Англия, всё ещё располагавшая (вместе с Францией) важными финансово-экономическими и дипломатическими рычагами воздействия на турецкое правительство, практически не препятствовала германскому проникновению в Турцию. Причиной такого "невмешательства" было стремление британской дипломатии заменить англо-русский антагонизм в вопросе о П. германо-русским и этим усилить зависимость царской России от Англии. Той же причиной было вызвано попустительство английской средиземноморской эскадры по отношению к германским военным кораблям "Гебену" и "Бреслау", позволившее им проникнуть в начале августа 1914 в П.; этим же объяснялось всё последующее поведение британской дипломатии, облегчившее немцам и Энверу паше (см.) вовлечение Турции в первую мировую войну на стороне Германии (см. Германо-турецкий договор 1914). Когда же участие Турции в войне стало фактом, англичане первые начали делать царскому правительству многообещающие намёки относительно того, что Турция "не может более быть стражем проливов". В результате происшедших затем переговоров было подписано англо-франко-русское секретное соглашение 1915 (см.) о включении Константинополя и П., после победы союзников над Германией, в состав Российской империи. С точки зрения Англии и Франции это соглашение было призвано сохранить и усилить заинтересованность правящих кругов России в доведении войны с Германией до победного конца. Царское правительство пыталось также использовать это соглашение для борьбы против усилившихся в России антивоенных настроений и с этой целью огласило в 1916 в Думе его основное содержание.

Реальная ценность этого соглашения для России была проблематична: союзники сопроводили его такими оговорками, которые сравнительно легко позволили бы им по окончании войны уклониться от выполнения данного России обещания. Кроме того, тотчас после подписания соглашения Англия по инициативе Черчилля (см.) предприняла совместно с Францией т. н. дарданельскую экспедицию с целью захвата П. и удержания их в своих руках. Даже С. Д. Сазонов (см.), всемерно отстаивавший империалистический союз России с Англией и Францией, признал в своих "Воспоминаниях", что, когда английский и французский послы сообщили ему о решении их правительств предпринять дарданельскую экспедицию, ему "стоило труда скрыть от них неприятное впечатление", и он сказал им: "Помните, что вы предпринимаете эту экспедицию не по моей просьбе".

Третий период в истории вопроса о П. открыла Великая Октябрьская социалистическая революция. Этот новый этап резко отличается от двух предшествующих прежде всего тем, что с появлением первого в мире социалистического государства радикально изменился характер внешней политики крупнейшей из черноморских держав - Советской России. Руководимая Лениным и Сталиным, внешняя политика Советской России поставила перед собой задачи, отвечающие не только общенациональным интересам Советской страны, но и коренным интересам народных масс всего мира (см. Советская внешняя политика). Поэтому и вопрос о П. приобрёл новое значение. Отбросив захватнические планы царизма, советская дипломатия вместе с тем с гораздо большей твёрдостью и настойчивостью отстаивает интересы черноморских стран и принцип безопасности Чёрного моря. Но политика империалистических держав по-прежнему направлена на то, чтобы использовать П. для осуществления их агрессивных планов.

В первое время после окончания войны 1914- 18 наибольшую активность в вопросе о П. проявляла Англия. В начале ноября 1918, тотчас по подписании Мудросского перемирия (см.), английский военно-морской флот вошёл в Дарданеллы и поставил под угрозу своих пушек Константинополь. В 1920 Константинополь уже и формально был оккупирован державами Антанты во главе с Англией. Пользуясь своей властью над П., Антанта проводила вооружённую интервенцию против Советской России. Англия при посредстве греческой армии проводила также интервенцию против кемалистской Турции. Под давлением англичан бессильное султанское правительство подписало с Антантой Севрский мирный договор 1920 (см.), обрекавший Турцию на расчленение и закабаление. Вопрос о П. разрешался Севрским договором исключительно в пользу Англии: П. разоружались и открывались для военных кораблей всех держав; зона П. передавалась во власть международной комиссии во главе с представителями Антанты; эта комиссия получала право содержать в П. свои войска, полицию, иметь свой флаг и бюджет. Всё это должно было обусловить переход П. под фактическое господство Англии, как самой сильной морской державы.

Надежды Англии на победу антисоветской интервенции не сбылись. Да и в Турции англичане встретили неожиданное для них препятствие - турецкое национально-освободительное движение, получившее поддержку от Советской России. Московский договор от 16. III 1921 между РСФСР и Турцией (см. Советско-турецкие договоры) имел для турок решающее значение в их борьбе за независимость. Он заложил основу советско-турецкой дружбы, позволившей туркам отразить натиск интервентов и добиться отмены Севрского договора.

В Московском договоре 1921 содержалось также постановление по вопросу о П. Оно гласило: "Дабы обеспечить открытие проливов и свободное прохождение через них для торговых сношений всех народов, обе договаривающиеся стороны соглашаются передать окончательную выработку международного статута Чёрного моря и проливов особой конференции из делегатов прибрежных стран, при условии, что вынесенные ею решения не нанесут ущерба полному суверенитету Турции, равно как и безопасности Турции и её столицы, Константинополя" (ст. V). Идентичные статьи были включены в Карсский договор 1921 (ст. 9) и в украинско-турецкий договор 1922 (ст. 4).

Однако на Лозаннской конференции (см.) вопрос о П. рассматривался отнюдь не одними только черноморскими странами. Руководство конференцией захватили в свои руки державы Антанты во главе с Англией. Председателем комиссии, обсуждавшей вопрос о П., был лорд Керзон (см.); в ней участвовала даже Япония, не имеющая никакого отношения к вопросу о П. Единственной делегацией, последовательно и до конца отстаивавшей интересы черноморских стран, была советская делегация. Турция же, хотя она пришла на Лозаннскую конференцию как победительница, проявила в вопросе о П. поспешную и далеко идущую уступчивость по отношению к англичанам, надеясь получить за это от Англии поддержку по другим вопросам мирного договора. Податливость турок облегчила Керзону выполнение его задачи. Игнорируя справедливые требования советской делегации и опираясь на своих союзников и сателлитов, он вступил в закулисный сговор с турецкой делегацией, возглавлявшейся Исметом Инёню (см.), и провёл свой проект конвенции о П.

Лозаннская конвенция, подписанная 24. VII 1923, установила режим П., лишь незначительно отличавшийся от принятого в Севре. П. разоружались и объявлялись открытыми для прохода любых военных кораблей, "каков бы ни был флаг", днём и ночью, без всякого разрешения и даже предупреждения турецких властей. Только комиссия, созданная Лозаннской конвенцией для наблюдения за выполнением правил прохода военных кораблей через П., не имела тех прав, которые предусматривались Севрским договором, и председателем её должен был быть не представитель держав Антанты, а представитель Турции; кроме того, Лозаннская конвенция содержала некоторые, по существу ничтожные, ограничения входа иностранных военных кораблей в Чёрное море.

Такой режим П. ставил Чёрное море под угрозу агрессии. Поэтому Советский Союз не ратифицировал Лозаннской конвенции. Этот режим П. был опасен и для Турции, но турецкое правительство подписало и утвердило конвенцию в ущерб интересам своей страны.

Скоро самим туркам стало ясно, какую угрозу представляет для них Лозаннская конвенция о П. С 1933, когда немецкие фашисты, захватив власть в Германии, создали очаг войны в Европе, а итальянские фашисты, усиленно вооружая расположенные близ Малой Азии о-ва Додеканеза, ввергли турок почти в панический страх, турецкая дипломатия начала зондировать почву о возможности ремилитаризации П. Некоторое время этот зондаж встречал упорное противодействие англичан, заявлявших, что они считают момент для пересмотра Лозаннской конвенции "неподходящим". Но в конце 1935, в связи с итало-эфиопской войной и проведением Лигой наций некоторых экономических санкций против Италии, Англия сама проявила заинтересованность в сближении с Турцией с целью использования её военно-морских баз. Британская дипломатия вовлекла Турцию в средиземноморское "джентльменское" соглашение о взаимной помощи и дала понять турецкому правительству, что на основе англо-турецкого сближения Турция может добиться изменения режима П.

В июне 1936 в Монтрё открылась международная конференция по вопросу о П. (см. Монтрё конференция). На ней турецкая делегация, так же как это было в Лозанне, но в ещё более опасной для интересов черноморских стран форме, отступила от принципов безопасности Чёрного моря и дружбы е СССР. Между турецкой и английской делегациями состоялся закулисный сговор, направленный на срыв советских предложений, касавшихся права черноморских стран проводить через П. свои военные корабли. В конечном счёте туркам и англичанам ввиду решительного отпора СССР пришлось отказаться от большинства своих возражений, и подписанная 20. VII 1936 новая конвенция о режиме П. отражала многие из выдвинутых Советским Союзом требований. В ней признавалось особое положение черноморских государств по сравнению с нечерноморскими; ограничивался (тоннажем, классом и сроком пребывания в Чёрном море) допуск в П. военных кораблей нечерноморских держав, а черноморским странам разрешалось проводить через П. любые свои корабли; полностью воспрещался проход через П. военных кораблей воюющих держав. Но и эта конвенция не обеспечила полностью интересов черноморских стран. Главным её недостатком, с точки зрения безопасности Чёрного моря, было то, что Турция могла фактически бесконтрольно толковать и применять конвенцию по своему единоличному усмотрению.

Столь широкие и исключительные права Турции были тем более опасны, что её военно-технические ресурсы и прочие объективные возможности не соответствовали задачам обороны П. в условиях современной войны, а её растущая зависимость от империалистических, в т. ч. фашистских, держав заставляла сомневаться в решимости турецкого правительства дать отпор агрессорам в случае покушения на безопасность П. и Чёрного моря.

Непригодность заключённой в Монтрё конвенции наглядно проявилась во время второй мировой войны. Турция оказывала всемерную помощь фашистским агрессорам (см. Германо-турецкий договор 1941). Её дипломатия (см. и Менеменджиоглу>>) вела откровенно враждебную линию против СССР. В частности это нашло своё отражение и в использовании П. фашистскими державами во вред Советскому Союзу. Так, 9. VII 1941 германское командование провело через П. в Чёрное море немецкое сторожевое судно "Зеефальке", что явилось грубым нарушением конвенции о П. и вызвало представление со стороны СССР турецкому правительству. В августе 1941 турецкие власти дали разрешение на проход через П. в Чёрное море итальянскому вспомогательному судну "Тарвизио", в связи с чем Советское правительство также сделало представление Турции. 4. XI 1942 Советское правительство вновь обратило внимание турецкого правительства на то, что Германия намерена провести через П. под видом торговых судов вспомогательные военные суда общим водоизмещением в 140 тыс. т, предназначенные для переброски военных сил и военных материалов стран оси в Чёрное море, и что проход этих судов будет явным нарушением конвенции, подписанной в Монтрё. В июне 1944 Советское правительство заявило турецкому правительству протест против имевшего место в конце мая и в начале июня 1944 пропуска через П. из Чёрного моря в Эгейское немецких военных и военно-вспомогательных судов различного тоннажа типа "Эмс" (8 судов) и "Кригстранспорт" (5 судов), участвовавших в военно-морских операциях в Чёрном море. Помимо этого, турецкие власти неоднократно пропускали через П. в 1942-43 германские быстроходные баржи. Размеры угрозы, создавшейся для безопасности Чёрного моря, были таковы, что Советскому верховному главнокомандованию пришлось снять с главных направлений театра военных действий существенное количество вооружённых сил для обороны черноморского района.

В свете этих обстоятельств даже Англия и США были вынуждены признать неудовлетворительность конвенции, заключённой в Монтрё. На Потсдамской конференции 1945 (см.) правительства СССР, Англии и США согласились, что эта конвенция должна быть пересмотрена, как не отвечающая условиям настоящего времени, и что в качестве следующего шага данный вопрос будет темой непосредственных переговоров между каждой из трёх держав и турецким правительством.

В соответствии с решением Потсдамской конференции правительство СССР приступило к переговорам с Турцией. Нотой от 7. VIII 1946 оно предложило турецкому правительству положить в основу режима П. следующие пять принципов: 1) П. должны быть всегда открыты для прохода торговых судов всех стран; 2) П. должны быть всегда открыты для прохода военных судов черноморских держав; 3) проход через П. для военных судов нечерноморских держав не допускается, за исключением особо предусмотренных случаев; 4) установление режима П. как единственного морского пути, ведущего из Чёрного моря и в Чёрное море, должно являться компетенцией Турции и других черноморских держав; 5) Турция и Советский Союз, как державы, наиболее заинтересованные и способные обеспечить свободу торгового мореплавания и безопасность в П., организуют совместными средствами оборону П. для предотвращения использования П. другими государствами во враждебных черноморским державам целях.

Советские предложения, полностью обоснованные уроками всей длительной истории вопроса о П., не были, однако, приняты Турцией. 24. IX 1946 Советское правительство направило турецкому правительству новую ноту по этому вопросу, в которой подвергло подробному разбору аргументы турецкого правительства и доказало их несостоятельность. Но и на этот раз турецкое правительство, под воздействием враждебных Советскому Союзу англо-американских империалистических кругов, отказалось содействовать справедливому разрешению вопроса о П.

Таким образом, вопрос о П., пройдя различные исторические фазы и изменив в значительной степени свою форму, а отчасти и содержание, всё же остаётся и в настоящее время неурегулированным. Само собой разумеется, его нельзя рассматривать изолированно от других проблем международной политики. Отношение той или иной державы к вопросу о П., как в прошлом, так и теперь, зависит от общего направления и характера политики данной державы. Империалистические державы преследуют в вопросе о П. империалистические цели. Подчинившаяся англо-американскому империализму Турция выступает и в вопросе о П. как пособник империалистов. Напротив, единственная в мире социалистическая великая держава - Советский Союз - добивается такого решения этой многовековой, но поныне актуальной проблемы, которое соответствовало бы интересам мира и безопасности народов.

Владимир Дергачев, фотографии Антона Дергачева

Пролив Дарданеллы у турецкого города Чанаккале. На берегу полуострова Галлиполи расположена средневековая крепость.

Пролив Дарданеллы (Чанаккале, в древности — Геллеспонт) между Эгейским и Мраморным морями разделяет европейский полуостров Галлиполи и азиатский берег Малой Азии.

Длина пролива — 65 км, ширина — от 1,2 до 6 км, средняя глубина — 50 м, минимальная глубина судоходной части составляет 29 м. Протяженные Дарданеллы включают несколько узостей, разделенным более мелкими проливами.

Современное название происходит от близкого троянцам народа дарданы, а античное название переводится с древнегреческого языка как «проливное море». Проливы Дарданеллы и Босфор соединяют Эгейское и Черное моря.

В античную эпоху главным городом на берегах пролива был Абидос (на карте к северу от Чанаккале), а в Османской империи - Чанаккале. Древнегреческий Абидос, расположенный на азиатском берегу Геллеспонта, являлся предшественником Константинополя в качестве торгового моста между Европой и Азией. Здесь берега пролива сближались до 2 км, — напротив античного Сеста, название которого означает « «город у кратчайшей переправы».

Первое упоминание об Абидосе встречается в «Илиаде». Греческое поселение на месте фракийского было основано милетцами с разрешения лидийского царя приблизительно за 670 лет до н. э. Во время греко-персидских войн Абидос прославился строительством моста через Геллеспонт, который в 480 году до н.э. навёл от Абидоса к Сесту персидский царь Ксеркс для своей армии. Были сооружены два понтонных перехода из связанных между собой кораблей.

Армия Ксеркса, согласно Геродоту, переправлялась по мосту для похода на Грецию. К моменту возвращения войск переправа была разрушена бурей.

В 411—394 годах до н. э. местные греки состояли в союзе со Спартой против Афин, затем город перешёл к персидским Ахеменидам. В 334 году до н. э. Александр Македонский переправился с армией из Сеста в Абидос. Последние сведения о городе встречаются в эпоху Византии, когда здесь собирали пошлину с проплывавших по Геллеспонту судов. В 989 году в сражении у Абидоса византийский император разбил мятежные войска. В этой битве на его стороне принимал участие шеститысячный корпус русов, посланный на помощь императору киевским князем Владимиром Святославичем. Именно здесь из Европы в Азию переправлялись крестоносцы.

По договору 1841 года только турецким военным кораблям разрешалось проходить Дарданеллы. В ходе Первой Балканской войны греческий флот дважды нанёс поражение турецкому при входе в проливы: в сражении у Элли (16 декабря 1912 года) и при Лемносе (18 января 1913 года), после чего османский флот не решался более выходить из Дарданелл. Во время Первой мировой войны в 1915 году за пролив шли тяжёлые затяжные бои между Турцией и Антантой, закончившиеся поражением западных союзников.

***
На горизонте Дарданеллы.

Полуостров Галиполли. Слева маяк у мыса Гелла и справа от него стела-монумент погибшим англичанам во время Дарданельской операции 1915 года.

Турецкий Монумент Мученикам, отдавшим жизнь за победу в 1915 году

http://otoparkplakatanimasistemi.com/document/sehirler/%C3%A7anakkale%C5%9Fehitligianiti_plaka_tanima.jpg

Азиатский берег у входа в пролив Дарданеллы. Справа на мысе — маяк, слева — крепость Кумкале, расположенная на невысоком холме Троянской равнины. На горизонте в дымке в 4,5 километрах от берега виднеется слабо различимый холм Гиссарлык, ставший известным благодаря Генриху Шлиману, обнаружившего здесь остатки легендарной Трои, описанной в поэмах Гомера.

В проливе наблюдается интенсивное судоходство. Этот морской паром типа Ro-Ro серии Alternative Transport обслуживает маршрут из Стамбула в Италию и встречался нам в Босфоре в предыдущем яхтенном переходе.

Грузовые паромы оператора Grimaldi Lines соединяют многие средиземноморские порты Испании, Италии, Греции и Турции.

В Дарданеллы входит судно, назначение которого расшифровать не удалось. К этому подозрительному судну даже пришвартовывался турецкий пограничный катер. Справа на азиатском берегу на холме створный маяк.

Контейнеровоз одной из крупнейших в мире итальянской (швейцарской по регистрации) судоходной компании «Mediterranean Shipping Company» (MSC). Владелец дочерней круизной компании MSC Cruises назвал самый крупный европейский лайнер в честь своей подруги Divina (божественная), которая стала крестной матерью корабля. Имя этой непревзойденной всемирно известной актрисы — Софи Лорен.

В яхтенном порту Чанаккале. Этому городу турецкой боевой славы будет посвящен отдельный пост.

После стоянки в городе турецкой боевой славы продолжаем путь по проливу Дарданеллы

Напротив Чанаккале через пролив на высоком холме выложена огромная надпись «Dur Yolcu!» (Остановись путник!) и далее боле мелкими буквами «Земля, по которой ты ступаешь, не зная того - место заката целой эпохи». Это строки из поэмы Неджметтина Халила Онана, считавшего это место священным для турок. Здесь на развалинах Османской империи зарождалась светская Турецкая республика.

***
В 2016 году в соответствии с крупным турецким коммуникационным проектом строительства транспортного кольца вокруг Мраморного моря начались работы по возведению моста «Чанаккале -1915» через Дарданеллы. Мост назван в честь успешной Дарданелльской операции во время Первой мировой войны, в ходе которой Османская империя победила силы Антанты. Мост соединит берега Дарданелл между населёнными пунктами Коджавели в уезде Лапсеки в азиатской части и Сютлюдже в европейской части страны близ города Гелиболу (Галлиполи).

Специально оборудованное судно Fugro Scout под флагом Сингапура уже осуществило буровые работы. «Чанаккале-1915» будет самым длинным подвесным мостом в мире, протяжённость его основного пролёта составит 2023 м, общая длина — 3,7 км. Проезжая часть моста будет состоять из шести полос: по три в каждом направлении.

Открытие моста, протяженностью 3 860 метров, намечается на 2023 год, когда страна будет широко отмечать 100-летие со дня основания Турецкой Республики. Стоимость проекта превышает 3 млрд. американских долларов.

С появлением моста через Дарданеллы к имеющимся трём мостам через Босфор добавится еще одна магистраль, которая сократит время транспортировки грузов из Европы в эгейский и средиземноморский регион Турции в обход Стамбула на 200-300 км. Стоимость проезда по мосту составит 15 евро.

Тендер на строительство выиграли южнокорейские компании Daelim и SK, которые объединились в консорциум с двумя турецкими холдингами. После завершения строительства они десять лет будут владеть, управлять и поддерживать состояние моста, лишь затем передадут трассу государству.

На снимке церемония закладки первого камень на месте строительства моста «Чанаккале-1915», состоявшаяся 18 марта 2017 года. Красочная церемония собрала тысячи гостей, в ней приняли участие турецкий премьер-министр, министр транспорта, судоходства и связи. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган обратился к участникам церемонии посредством сеанса видеосвязи: «Сегодня мы начинаем строительство моста Чанаккале (Дарданеллы), и через пять лет приедем сюда на его открытие. Этот мост будет на первом месте в мире по своей протяженности. Мы связываем Азию и Европу».


http://aa.com.tr/uploads/Contents/2017/03/18/thumbs_b_c_f67784a1baaa256a645b3c042adeb1b6.jpg?v=144117

***
В проливе яхте встретился большой десантный корабль «Николай Фильченков» Черноморского флота Российской Федерации. Корабль, построенный в Калининграде на судостроительном заводе «Янтарь», вошел в состав флота в 1975 году. Во время несения боевых служб в зоне военных конфликтов на Ближнем Востоке неоднократно выполнял задачи оказания международной помощи. В 1976 — 1978 годы с перерывами базировался в портах Анголы. Неоднократно нес боевую службу в Средиземном и Красном морях, Атлантическом и Индийском океанах. На борту имеются 3 пусковые установки переносного зенитно-ракетного комплекса, система залпового огня А-215 «Град-М». На корабле могут располагаться до 1500 тонн техники и грузов. Экипаж состоит из 55 человек

Слева по курсу — автомобилевоз

На ночной вахте в Мраморном море

Рассвет

Стамбул. Пристань для яхт Ataköy Marina на европейском берегу вблизи международного аэропорта

Владимир Викторович Волк - эксперт Центра научной политической мысли и идеологии

Непонятно, до какой степени дойдет обострение отношений между Россией и Турцией и какие «ноу-хау» применят провокаторы военного противостояния в этом регионе, если учесть что наследники Османской империи нередко выступали в роли «стенобитной машины» на стороне англосаксонских партнеров. Российская сторона периодически вбрасывает в информационное пространство тезисы о собственной реакции на агрессию против выполнявших боевое задание Су-24. То, что Владимир Путин вернёт «должок» - не сомневается никто. Другой вопрос - как? И к каким результатам это может привести?

Со всех сторон звучат всевозможные прогнозы и предложения: от санкций на турецкий импорт и ассиметричного ответа с атаками на турецкие воздушные суда до поддержки курдского народно-освободительного движения в Турции, которое составляет около трети всего населения. Может ли Турция использовать против России тонкий, но весьма болезненный фактор проливов Босфор и Дарданеллы?

ОТ ТРОЯНСКОЙ ДО ПЕРВОЙ МИРОВОЙ

Справка: Проливы Босфор и Дарданеллы стоят друг от друга на расстоянии 190 км и разделяются Мраморным морем (площадью 11,5 тыс. км). Проливы соединяют открытое море (Средиземное) с закрытым (Черным). Морское судно, идущее из Черного в Средиземное море, входит в Босфор, на берегах которого расположилась бывшая столица Турции - Стамбул. Довольно узкий (в некоторых местах его ширина достигает 750 м) пролив длиной около 30 км у своих азиатских берегов образовывал бухту Золотой Рог длиной 12 км и глубиной до 33 м. Минуя Босфор, корабль входит в Мраморное море, а через некоторое время его встречает другой пролив - Дарданеллы. Он имеет длину 60 км, ширину в наиболее узкой его части 1,3 км, в на­иболее широкой - 7,5 км и разделяет собой Галлиполийский полуостров, относящийся к Европейскому материку, и северо-западный берег Малой Азии. Это единственный путь сообщения между Чёрным и Средиземным морями. Именно через них проходят танкеры с товарами из черноморских стран. Большая часть российского грузопотока, следующего этим маршрутом, - нефть и нефтепродукты. Снабжение российской авиагруппы в Латакии, как и снабжение сирийской армии, после демарша по американскому щелчку болгарских «братушек» осуществляется Россией также морским путем - через эти «каменные ворота».

Пролив Дарданеллы не только сейчас, но и с глубокой древности имел огромное стратегическое значение . Начало его военно-стратегической истории - Троянская война. Точная дата этой войны не установлена, при этом большинству историков представляется, что происходила она в XIII-XII вв. до н. э. По теории немецкого историка Пауля Кауэра, опубликованной в 1895 году и считающейся и сегодня одной из самых основательных, Троянская война - это противостояние эолийцев с жителями северо-западной части полуострова Малая Азия.

В эпохи Византийской империи (395–1453 гг.), а затем Османской империи (1299-1922 гг.) и Дарданеллы, и Босфор всецело принадлежали им, но, как только флот появился у России, возникает «вопрос о проливах», или Восточный вопрос. После затяжных переговоров в 1833 году между Россией и Турцией был заключен Уникяр-Искелесийский договор об оборонительном союзе. Секретная статья договора обязывала Турцию закрывать Босфор и Дарданеллы для военных кораблей всех третьих стран по требованию России. Это соглашение чрезвычайно обеспокоило Англию и Францию, и в 1841 году, когда срок его истек, немедленно была принята Лондонская конвенция о Проливах, восстановившая закон Османской империи, по которому Босфор и Дарданеллы объявлялись в мирное время закрытыми для военных судов всех стран.

Право на свободный проход российского флота через Босфор и Дарданеллы было одним из поводов Крымской войны 1853-1856 гг. за господство на Ближнем Востоке. Будучи изначально русско-турецкой, в мировой историографии эта война называется Восточной войной. Англия, Франция и Турция были в ней союзниками с 1854 года, в 1855-м к ним присоединилось Сардинское королевство. Россия в этой войне потерпела поражение. По условиям Парижского мирного договора 1856 году ей было запрещено иметь военный флот на Чёрном море. О выходе в проливы и речи не было. Но в Первую мировую войну Великобритания и Франция были уже противниками Турции. Ко времени подписания Севрского мирного договора 1920 году, наряду с Версальским договором, завершившим войну, большая часть Турции была оккупирована войсками Антанты.

Стоит добавить, что до революции, в 1915 году, было подписано секретное соглашение между странами Антанты, по которому Великобритания и Франция соглашались разрешить вековой Восточный вопрос путем передачи Константинополя с черноморскими проливами Российской империи в обмен на земли в азиатской части Османской империи. Однако Босфорская операция так и не состоялась - после Октябрьского переворота Владимир Ленин подписал в декабре 1917 года обращение к трудящимся мусульманам Востока, где разгласил существование секретного соглашения, заявив, что «тайные договоры свергнутого царя о захвате Константинополя, подтвержденные свергнутым Керенским, ныне порваны и уничтожены».

ТУРЦИЯ САМА ОПРЕДЕЛЯЕТ - УГРОЖАЮТ ЛИ ЕЙ